Возможно, она все же ошиблась, ведь с тех пор, как она в последний раз видела Зака Олгера, минул уже год. Но нет, она бы узнала его в любом случае. Они с Заком и Сонет — ее ближайшей подругой, а теперь и сводной сестрой, — бывало, много времени проводили вместе. Лучшие снимки Дэзи изображали именно Зака. Это были портреты выразительного и очень привлекательного молодого человека с совершенно естественным выражением лица. Черно-белые снимки, сделанные прошлой зимой, запечатлели молодого человека, скрывающего в себе целый мир боли. Тогда Дэзи ничего не знала ни об этой боли, ни о ее источнике, что лишь добавляло ее работам загадочности.
Приблизившись к парню, она поняла, что ошибки быть не может. Каждый человек обладает уникальной осанкой и манерой держаться, и Дэзи, немало наблюдавшая за Заком через объектив своей камеры, тут же узнала его.
— Зак, — сказала она, когда разделяющее их расстояние сократилось до нескольких ярдов. — Эй, Зак!
Он немедленно остановился, будто налетел на невидимую стену, и, обернувшись, оказался лицом к лицу с девушкой. Это был Зак, которого она хорошо знала, но что-то в нем изменилось. То же примечательное, скандинавского типа лицо с выдающимися скулами, удивительные васильковые глаза под светлыми бровями и почти белые волосы, отчего люди частенько спрашивали, не высветляет ли он их или не является ли альбиносом. Тем не менее что-то изменилось. Он словно укрылся от мира в твердой раковине.
— Это я, Дэзи, — сказала девушка.
Он улыбнулся ей, но скорее из вежливости, чем по каким-то иным соображениям.
— Да, вижу.
— Как поживаешь?
Девушка чувствовала себя очень неловко. Прежде они с Заком были друзьями, достаточно близкими, чтобы доверять друг другу. Вместе с Сонет Романо они были кем-то вроде трех мушкетеров — «Один за всех и все за одного!» — единым целым.
До тех пор, разумеется, пока их не разделил скандал.
— Хорошо, — ответил парень. — А ты?
— Тоже неплохо. Замечательно.
— Это хорошо.
Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь поскрипыванием снега под ногами.
Дэзи не знала, с чего начать.
— Мне очень жаль, — сказала она, — все это так странно. Я совсем этого не хотела.
Ее признание, похоже, немного разрядило обстановку. Зак бросил взгляд на колокольню.
— Ты идешь на занятия или?..
— До начала еще около получаса.
Парень указал рукой на студенческий центр, массивное здание с резной аркой входа.
— Хочешь выпить чашечку кофе?
— С удовольствием.
Пройдя вдоль прилавка, каждый взял себе кофе. Зак схватил было пухлую, завернутую в целлофан булочку с корицей, но тут же вернул ее на место.
— Только кофе, — сказал он. — Работа в пекарне «Скай-Ривер» превратила меня в настоящего гурмана, когда дело касается выпечки.
Упоминание о прошлом разрушило еще одну ледяную стену между ними.
— И меня тоже, — согласилась девушка.
Они оба работали прошлой зимой в пекарне и именно поэтому так быстро подружились. Зак и Сонет помогли Дэзи не чувствовать себя отверженной, когда она только переехала в Авалон.
Они расположились за столиком у окна.
— Рада снова тебя видеть, — произнесла Дэзи. — Не была уверена, что мы когда-либо встретимся снова после того, что случилось…
— Нечего ходить вокруг да около, — перебил ее Зак. — Скажи уж прямо: после того, как моего отца поймали на расхищении бюджета Авалона.
Отец Зака, Мэттью Олгер, был сотрудником городской администрации, когда Нина служила мэром. Когда из казны стали таинственным образом исчезать деньги, обвинение пало на нее, но в конце концов расследование показало, что виновен в действительности Мэттью. И клубок был немедленно распутан. Выяснилось, что Олгер пристрастился к азартным онлайн-играм. Ситуация усугублялась еще и тем, что Зак, желая выгородить отца, приворовывал из кассы пекарни «Скай-Ривер», где он работал. В настоящее время Мэттью Олгер отбывал тюремное заключение. Кроме отца, у Зака не было родственников, и ничто не связывало его с Авалоном, поэтому он уехал из города. Хотя Нина прямо и не была ответственна за понесенные Авалоном убытки, срок ее на посту мэра завершился громким скандалом.
— Да, — согласилась Дэзи, — после этого. Ты бросил школу, бросил работу в пекарне и уехал до того, как я успела сказать тебе, как мне жаль, что все так случилось. И Сонет не успела попрощаться.
— Точнее, заявить: «Скатертью дорога!» Мой отец здорово подставил ее мать. Не думаю, что она стала бы тосковать обо мне.
— Мы обе тосковали, Зак. В том, что сделал твой отец, нет твоей вины. И я очень рада, что снова нашла тебя. К твоему сведению, я расскажу обо всем Сонет. Прямо сейчас и пошлю ей сообщение.
Парень наконец расслабился и даже слегка улыбнулся:
— А ты все такая же командирша.
Снова воцарилось молчание. Девушка поняла, что Зака мучит любопытство. Положив скрещенные руки на стол, она произнесла:
— Можешь смело спрашивать меня о ребенке.
— Да, мне интересно.
Когда Зак видел ее в последний раз, беременность Дэзи еще не была явной.
— Я не хотел задавать тебе этот вопрос на случай, если, знаешь ли, что-нибудь случилось.
— В августе я родила мальчика, — произнесла девушка. — Его зовут Эмиль Чарльз Беллами. Он удивительный. — Она вынула из кошелька фотографию. — Мы живем в Авалоне, — добавила она. — Так что я приезжаю сюда лишь на учебу. Сегодня мой первый день.
— Вау. — Как и большинство парней, глядя на фотографию маленького ребенка, Зак напрочь лишался красноречия. — Держу пари, ты отличная мама.
— Я очень стараюсь.
Дэзи спросила Зака о его жизни, и он рассказал, что живет неподалеку от кампуса и работает в местной пекарне и с радостью обслуживает покупателей в самые горячие часы. В колледже же он изучает бухгалтерское дело.
Слушая Зака, Дэзи с удивлением обнаружила, что он ей очень нравится и что она скучала по нему как по другу. У нее почти не осталось друзей. Многие из тех, с кем она общалась в школе, поступили в колледжи или перебрались в Нью-Йорк в поисках работы. Те же, кто по-прежнему жил в Авалоне, застряли между детством и взрослостью, они влачили жалкое существование, работая на неинтересной работе и выпивая по выходным. Дэзи отчаянно сопротивлялась собственному погружению в подобную рутину. Именно поэтому она и настояла на необходимости обзавестись собственным жильем, вместо того чтобы оставаться под родительской крышей. И именно поэтому она допоздна работала над заказами на фотографии и даже поступила в колледж. Девушка не хотела превращать собственную жизнь в обыденность. Она хотела стать личностью.
