— Верно. Но не таких красивых и желанных, как ты. Я собираюсь залюбить тебя этой ночью чуть не до смерти. Пока ты сама не взмолишься о пощаде. А потом начнем все снова.
Через двадцать минут они уже входили в лифт дома, где жила Пич, и она невольно задумалась над тем, очевидна ли ее ничем не прикрытая похоть швейцару, открывшему дверь. Джейсон прижал ее к себе и стал целовать, пока они не приехали на нужный этаж. На сегодня Пич отпустила Сару и Майлза домой, но, чтобы убедиться, что они с Джейсоном одни, все же позвонила перед тем как войти. Как и ожидалось, ответа не последовало, и Джейсон с лихорадочной быстротой принялся расстегивать блузку Пич. Пич таяла от его прикосновений.
— Пошли в спальню, я больше не могу, — выдохнула она ему на ухо.
— Нет. Я хочу взять тебя прямо здесь, на полу. Об этом я мечтал последние три недели. Я пообещал себе овладеть тобой, как только мы войдем в квартиру. Прямо здесь!
— Тут очень жестко, Джейсон, — возразила она.
Еще секунда, и Пич оказалась прижатой к твердому деревянному полу. Джейсон давил на нее горячим, требовательным телом, целовал ее губы…
Оба испытали наслаждение, но Джейсон не спешил покидать ее, целуя веки, щеки, рот.
— Джейсон, ты просто чудо. Я даже не хочу тебя отпускать, — прошептала она.
— И не надо. Сейчас мы соединимся вновь.
— Нет, что ты! Сара и Майлз могут войти сюда с минуты на минуту!
— Ну и что они, по-твоему, должны сказать? «Чудный вечер, мадам. Не желаете ли чашечку чаю?»
— Честно говоря, мне не очень хочется это выяснять.
Джейсон неохотно встал и поднял на ноги Пич. Скользнув пальцами по ее телу, пока она собирала разбросанную на полу одежду, он пробормотал:
— Ну что же, аперитив оказался изысканным, пара приступать к обеду.
Джейсон взял ее на руки и отнес в спальню. Пич выронила колготки и одну туфлю.
— Джейсон, подожди, дай мне подобрать свои вещи.
— Оставь это Саре. Представляю, как ее передернет, — засмеялся он.
— Сдаюсь. А притормозить у бара, чтобы взять бутылку шампанского, мы можем?
— Не сходя с курса? — Он взглянул на нее с шутливым неодобрением. — Нет, шампанское мы оставим на десерт.
К шести утра следующего дня Пич была совершенно без сил. Надолго уснуть так и не удалось, только урывками. Джейсон сладко и крепко спал, но Пич боялась сделать резкое движение, чтобы не разбудить его. Рукой он обнимал ее за бедра, а носом уткнулся в спину. Пич не привыкла спать в одной постели с мужчиной. У них с Дрейком были разные спальни. Дрейк настоял на этом, прежде всего отвоевывая себе свободу вставать и ложиться в любое время, как того требовали его дела. И вот сейчас она проснулась в объятиях парня чуть старше ее собственного сына и была поражена тем, как это приятно.
Однажды надо будет все-таки хорошенько разобраться в себе: откуда эта неуемная жажда секса? Она становится нимфоманкой. Пич вовсе не хотелось придавать их отношения огласке. Каждый раз, появляясь с ним на публике, она рискует подвергнуться вторжению в ее личную жизнь прессы и нездоровому любопытству окружающих. Лицо любимого каждый день смотрит с экрана, с каждым днем к армии его поклонниц прибавляются новые и новые волонтерши. Надо отдавать себе отчет в том, что он уже стал предметом сексуальных фантазий миллионов молодых женщин. Мог ли быть выбор Джейсона более неудачным?
Стараясь не разбудить, она выскользнула из его объятий. На цыпочках пройдя в ванную, плотно прикрыла за собой дверь. Потянувшись к выключателю, она увидела себя нагой в высоких зеркалах. Подойдя поближе, она с любопытством взглянула на собственное тело, которое Джейсон находил столь волнующим. Может быть, зеркало ответит на ее вопросы. «Свет мой, зеркальце, скажи…»
Пич была высокой и все такой же стройной, как в юности. Грудь невысокая, но округлая и крепкая.
Она всю жизнь держалась в одном весе и никогда не распускала себя до того состояния, в котором пребывали время от времени почти все ее подруги. Почему? Все дело в Дрейке. Он был старше, и с ним Пич всегда чувствовала себя молодой и держалась соответственно. Теперь, когда его нет, почувствует ли она свой возраст?
Впрочем, достаточно нарциссизма. Стоит задуматься о более важных вещах. Джейсон — всего лишь небольшая часть ее жизни, никак не центр мироздания, каким был для нее Дрейк.
С момента возвращения из Напы Пич все чаще задумывалась о том, почему никак не может добраться до Хораса и Доминика. Тревожный симптом! Оба отдыхали и не собирались возвращаться раньше понедельника. Хорас уехал в Китай, а Доминик, будь он неладен, укатил охотиться. Секретарша Хораса ответила категорическим отказом на просьбу Пич прислать ей копию доверенности. Шагнув под горячие струи, она вновь почувствовала тревогу. Чем больше она ждала, тем больше возникало сомнений в порядочности людей, ответственных за управление ее состоянием.
Через полчаса она вошла в спальню в махровом халате нежного абрикосового цвета с полотенцем, обмотанным вокруг головы. Джейсон уже проснулся и, устроившись на подушках, смотрел ежедневное утреннее шоу.
— Привет! Ты давно встала?
— Недавно. Ты сладко спал.
— Иди ко мне, — потребовал он.
Пич удивленно подняла брови:
— Джейсон, не хочешь же ты сказать, что мы снова…
— Нет-нет. По крайней мере пока не позавтракаем. Я просто хочу подержать твою руку, пока не кончится интервью с Джейн Пауль.
— Зачем?
— Я нервничал, и теперь мне надо, чтобы ты меня успокоила, заверив, что я не выглядел круглым дураком.
— Джейсон, ты никогда не делал из себя дурака перед этими журналистами. Ты всегда великолепен.
— Просто ты необъективна.
— Не смею отрицать. Давай позавтракаем. Яйца тебя устроят?
— Сара и Майлз вернулись?
— Наверняка.
Пич передала заказ по интеркому. Джейсон удивленно посмотрел на нее и потащил в постель.
— Как здорово быть богатым, — протянул он, — все равно что всю жизнь жить в первоклассном отеле с персональным обслуживанием.
Незадолго до окончания интервью, так расстроившего Джейсона, Майлз вкатил в спальню столик с завтраком.
— Доброе утро, Майлз. Пожалуйста, оставьте все здесь. Мы сами за собой поухаживаем. Рогалики свежие?
— Да, мадам. Сара встала пораньше и испекла их для мистера Джейсона. В своем выступлении на шоу Мери Гриффин он сообщил, что очень их любит, и Сара решила угостить его рогаликами собственного приготовления.
Когда Майлз удалился, любовники закатились от смеха и, чтобы приглушить его, с головой залезли под одеяло.
— Как ты думаешь, это мои колготки и туфля на полу в фойе выдали твое присутствие? — прыснула Пич.
