– Ну что ж, дорогие гости! – выкрикнул он в микрофон. – Еще раз добрый вечер!
Пока он призывно подмаргивал в зал, выпрашивая аплодисменты, я впопыхах огляделась. Заметила множество столиков, скопление лиц, преимущественно печальных. И под разухабистый вопль «Поприветствуем первую участницу нашей программы, Ирину!» поднялась по ступенькам.
На мне сошлись два луча – один красный, другой бледно-желтый. Где-то сбоку дернулась камера, и ее одинокий глаз бесстыдно уставился на меня. Он отслеживал, как на негнущихся ногах я продвигаюсь по сцене. Как, вместо того чтобы непринужденно помахивать публике, защищаюсь ладонью от яркого света. И возможно, от него не укрылось, что вместо улыбки по лицу расползлась клейкая трещина.
Вдобавок ко всему, дойдя до середины, я вдруг вспомнила, что спина моя до сих пор оголена и травяной человечек наверняка уже это заметил. А если съемка ведется из нескольких точек, то дней через десять заметят и миллион-другой телезрителей.
Боже-боже, неужели снова придется прибегать к советам психологов? Давай, Чижова, соберись! У тебя все получится!
Тем временем, как только в мой адрес отзвучали жиденькие хлопки, ведущий образовался рядом:
– Добрый вечер! Представьтесь, пожалуйста!
– Здравствуйте! – потихоньку овладевая ситуацией, обратилась я к зрителям. А потом все громче и уверенней: – Меня зовут Ирина. Я являюсь продюсером молодой группы «Короли и капуста». И сейчас, как никогда, я хотела бы поговорить с вами об одиночестве. Жаль только, тема дискуссии у нас сегодня другая. А ведь это так страшно, когда женщина вдруг остается одна. Порой доходит до смешного. Вот вам банальная ситуация. Нужно ехать на торжественный вечер, но даже некого попросить застегнуть тебе молнию на платье. И если ты не йог, то все – жизнь под снос… Уважаемый ведущий, у меня надежда только на вас. Вы не поможете? – Откинув волосы, я подставила травяному человечку свою спину.
Тот сначала аж отшатнулся. А потом, делать нечего, сконфуженно улыбаясь в зал, аккуратно потянул за молнию.
На этом моменте публика разразилась где одиночным смешком, где возгласом одобрения, а в целом гораздо более убедительными овациями, чем при моем появлении.
Отлично! Теперь все будут думать, что это такой рекламный трюк, который я использовала для того, чтобы сразу привлечь к себе внимание. Довольная собственной выходкой, я послала зрителям воздушный поцелуй. Потрясла ведущего за руку. А затем направилась на свое место (поскольку я была первой, то хотя бы в этом оставила право выбора за собой). Заняв небольшой мягкий диванчик, расположенный с левого края сцены, я наконец-то осмотрелась как следует.
По центру эстрады параллельно стене возвышался большой подковообразный щит, который одновременно выполнял функции ширмы. С моего места мне было видно, что за щитом имеется дверь, – и, скорее всего, именно там готовились сейчас к своему выходу музыканты. Щит поделили на две половины. На черной было написано «бренд», на белой – «искусство».
«Ага, – сопоставила я, – значит, мы выступаем от “светлых”, а те, стало быть, от “темных”. Эге! Это они Кощея не видели, а то сразу бы догадались, кто здесь в действительности является жителем сумрака…»
Неожиданно я заметила какое-то движение наверху. Подняла глаза и увидела, что кто-то с фанатичным пылом машет мне рукой. Судя по тому, что другая рука придерживала фонарь, бьющий красным лучом, это мог быть только Дмитрий.
Ну, слава богу, хоть одно знакомое лицо!
Окончательно освоившись, я переключилась на потуги травяного человечка раскачать толпу. Он рассказывал о том, какую точку зрения в сегодняшних прениях буду отстаивать я. В двух словах это звучало так: долой с книжных полок всякую разрекламированную шелуху – пусть не мешает произрастанию новых Достоевских и Буниных. В кинематографе держим равнение на Феллини. И тому подобное под обобщающим заголовком «Свободу талантам!».
Когда его красноречие по данной теме иссякло, он, возвысив голос, воскликнул:
– А сейча-а-ас… – и сделал эффектную остановку. Скорее всего, для того, чтобы подать условный сигнал. Потому что сразу вслед за тем из-за потайной двери выскользнула «перекись водорода» в человеческом облике. И пока ее выход не объявили, встала за ширмой, повернутая ко мне нервным профилем. – Встречайте продюсера Жени Соколовского – Леру-у-у-у!
В зале захлопали, а кто-то один, не удержавшись, выкрикнул: «Браво!» Под этот гвалт «перекись» торжественно явилась народу. Надо сказать, одета она была странновато: в какой-то ярко-оранжевый балахон и гофроподштанники. Я уж молчу про безумную асимметрию, из-за которой возникала иллюзия, будто волосы Леры кто-то нарочно перетянул с одной стороны головы на другую.
– Всем добрый вечер! – прокуренным голосом поздоровалась моя оппонентка. – Я вижу, что в зале сегодня собралось много моих друзей! Это приятно. Надеюсь, они поддержат меня в моем сегодняшнем выступлении?..
Тут я немного отвлеклась, потому что какой-то очкастый субъект, сунувшись с фотокамерой, ослепил меня своей вспышкой. А когда секунду спустя он возник уже рядом с Лерой, то запечатлел ее передающей микрофон ведущему. Так я и не поняла, к чему она про друзей завернула.
Начался поединок. Предварительно поведав точку зрения «темных», травяной человечек уступил право первого голоса им.
Лера сидела на противоположном краю абсолютно спокойная. Прежде чем приступить к обвинениям, она поправила пережженную челку, и я на секунду увидела ее второй глаз (как ни странно, он оказался на месте и даже не был затянут бельмом).
– Если хотите знать мое мнение, – немного нараспев заговорила она, – то я вообще не понимаю, о чем мы собираемся спорить. Каждый из нас хотел бы видеть в искусстве талантливых авторов, исполнителей и так далее. Но мы с вами живем в современном обществе, господа. Не надо об этом забывать. Есть спрос на попсу. Огромный спрос. Знаете, я недавно зашла на один женский форум, там обсуждали знаменитостей. И только одно сообщение из ста двадцати было о том, что звезда – это, прежде всего, талант. Остальные обсуждали внешность. То есть, по сути, люди восторгались гением пластических хирургов и косметологов, но отнюдь не актерской игрой или вокальными данными. Когда я только пришла в этот бизнес, то силилась вкладывать деньги в действительно стоящих авторов. Но неизбежно пришла к тому, что поэзия и уж тем более философия давным-давно никого не интересуют. Такова наша реальность. Бренд – это марка, лицо. Это умение преподать себя, завести толпу. В данном случае я говорю об эстраде. Между прочим, – обратилась она непосредственно ко мне, – пока у нас было время, я пообщалась с вашим музыкантом. Совсем 299 неглупый молодой человек. Но вы знаете, вам никогда не сделать из него кумира. Помяните мое слово!.. Все. Я высказалась.
