А затем мне приходит в голову кое-что еще... кое-что гораздо хуже.
Что, если его горячее преследование было вовсе не из-за меня?
Что, если романтические жесты, цитаты из Шекспира и болезненная уязвимость — все это было частью плана, частью гораздо большей паутины с целью поймать паука покрупнее?
Паука вроде моего отца.
«Я разберусь с твоим отцом».
Вот что он говорил. Точные, безумные, нелепые слова.
Он настойчиво требовал, чтобы я доверяла ему, чтобы мы говорили друг другу только правду, чтобы я поддалась нашей химии и приняла, что принадлежу ему... все это могло быть планом сблизиться со мной, чтобы он мог стать ближе к Антонио Моретти.
Потому что разве существует лучший способ свергнуть главу нью-йоркской мафии, чем использовать его же собственную дочь?
Я вижу все это так ужасающе четко и ярко, словно просматриваю фильм, только в своей голове.
Он очаровал меня. Сделал так, чтобы я забеременела. И сейчас настаивает на встрече с моим отцом, настаивает на том, чтобы все с ним уладит… Чтобы подобно змее обвить сердце моей семьи и вручить нас всех правительству на блюдечке.
«Жучки». Наблюдение. Отслеживание моего местоположения. Он использовал всевозможные технологии, чтобы поймать моего отца и его сообщников в ловушку.
А я всего лишь вспомогательный материал. Средство для достижения цели.
Инструмент, который можно использовать и выбросить после, как грязную салфетку.
Из моего горла вырывается сдавленный звук. Мне кажется, меня сейчас стошнит прямо на стол.
— Джули? — волнуется Киллиан.
Я бросаю трубку, сбрасываю вызов и сижу, уставившись на мобильный.
Ребенок. О боже мой. Что, если я беременна?
Что я наделала?
Я вспоминаю, как впервые увидела его в баре «Ла Фиеста» в ту ночь, когда мы украли у него грузовик подгузников. Я помню выражение его лица.
Самодовольный, самоуверенный взгляд.
Как он и его приятели из ФБР, должно быть, смеялись над моей глупостью. Как-никак, именно я начала первая. Я вломилась на его склад. Преподнесла им подарок! Фантастический поворот событий! Они, вероятно, пытались найти способ уничтожить моего отца в течение многих лет, а тут пританцевала я – забывчивая идиотка. Идеальное решение их проблемы.
Я вспоминаю каждый раз, когда Киллиан смотрел мне в глаза и когда занимался со мной любовью, и дикий звук от боли вырывается из моей груди.
Я едва успеваю добежать по коридору в туалет, прежде чем меня тошнит.
ГЛАВА 26
Джули
Остаток дня я провела на работе. Рабочий телефон периодически звонит, но я неумолимо переключаю его на голосовую почту. Никто не оставляет сообщения, но я и так знаю, кто это.
Свой мобильный я отправляю в офисный мусоропровод, ранее уничтожив SIM-карту. По дороге домой покупаю в торговом центре замену.
По возвращении в квартиру я обнаруживаю там Макс, но Фин все еще нет. Я подношу палец к губам и указываю на потолок, кружа пальцем в воздухе. Макс кивает, уходит в свою комнату и возвращается с электронным устройством, которое прочесывает помещение на предмет наличия «жучков».
После проверки она смотрит на меня.
— Ты же знаешь, что я делаю это уже два раза в неделю, верно?
— С этого момента делай это дважды в день. Я не собираюсь рисковать.
Она изучает мое лицо.
— Ты в порядке?
— Нет, но не хочу об этом говорить. Предполагается, что мы находимся под усиленным наблюдением. Смени телефон, электронную почту... все поменяй. Отформатируй жесткий диск. Сожги все компрометирующее документы.
— Мы все это сделали, как только ты начала встречаться с GQ-гангстером, — мягко говорит она.
— Ох, правда?
Она кивает.
— Если к кому-то полиция и может прицепиться, то только к нему. Так что да, правда. Если они решат заглянуть в эту квартиру, мы будем безупречно чисты.
Я с облегчением вздыхаю. По крайней мере, у одной из нас голова на плечах.
— Хорошо, отлично. Спасибо.
Я обнимаю Макс, а затем спускаюсь вниз, чтобы поговорить с водителем одного из черных внедорожников.
После того, как я постучала по стеклу, красавчик по имени Деклан опускает его.
— Ну что за приятный сюрприз! — ухмыляется он. — Рад вас видеть, ваше королевское высочество.
Я решаю пропустить любезности, потому что ненавижу его босса.
— Мне нужно, чтобы вы, ребята, убрались отсюда. Прямо сейчас.
Деклан вскидывает свои темные брови и оглядывает меня с ног до головы, его голубые глаза по-детски искрятся весельем.
— Прошу прощения, но ты действительно ошибочно решила, что главная здесь?
Я предвидела это. Гангстеры, как правило, не отличаются сговорчивостью.
— Если вы не уедете через две минуты, я позвоню на федеральный новостной канал и расскажу, что пять внедорожников Киллиана Блэка, до краев заполненные бандитами, припарковались на Маунт-Вернон-стрит. И поделюсь номерными знаками. Вероятно, репортеры хотели бы задать несколько вопросов о необычном и внезапном освобождении вашего босса из-под стражи в прошлом году.
Улыбка Деклана исчезает. Мне кажется, моя угроза приводит его в бешенство, но он говорит с тихим удивлением:
— Он сказал тебе свое настоящее имя.
— Он назвал мне имя. Я понятия не имею, настоящее оно или нет.
— О, оно настоящее, девочка, — уверяет Деклан, глядя на меня из-под насупленных бровей. Похоже, такое развитие событий его не радует.
— Если ты боишься, что я кому-нибудь проболтаюсь, не стоит. Мне все равно, даже если он будет называть себя Джаббой Хаттом. Я вообще не хочу иметь с ним ничего общего. Я просто хочу, чтобы вы, парни, свалили. И держались подальше.
Деклан поднимает голову и с прищуром смотрит на меня. Из кармана пиджака он достает пачку сигарет. Вытряхивает одну и сует ее в рот, пачку убирает обратно и выуживает «Зиппо» из другого кармана.
Затем он закуривает, не отрывая от меня пристального взгляда, рассматривая как интересную, но сомнительного качества головоломку.
— Вы поссорились.
