пальца в зад.
— Господи. — Брюс подался навстречу, впуская пальцы глубже. — Кто бы мог подумать, что это так здорово? Что нечто в заднице будет сводить меня с ума?
— Не просто нечто. А я.
Он растягивал Брюса, подгибая и растопыривая пальцы. Больше не осталось сил терпеть. Он нанес еще смазки на член, раздвинул мускулистые ягодицы и с легкостью погрузился в тесный вход.
— Ты и твой огромный болт, — прошипел Брюс, как только Ник толкнулся.
— Тебе нравится.
Схватив Брюса за бедра, он вытащил член и протолкнул вновь. Он чувствовал яйца Брюса всякий раз, как в него вколачивался. Тело покрылось испариной, смешавшейся с испариной Брюса.
— Черт. Прямо тут. Дави посильнее, — задыхаясь, проговорил Брюс.
Просьбу Ник выполнил — нажимал на волшебное местечко, от которого так тащился Брюс. Собственный оргазм уже подступал, яйца подтянулись.
— Брюс. Я близко. Очень хочется кончить.
— Кончай, — застонал Брюс, подаваясь навстречу. — Хочу тебя почувствовать.
Ника прорвало, член дернулся. Он излил все, выжался досуха. Брюс отстранился и опустил Ника на колени. Ник даже не успел осознать, что происходило, как Брюс уже пропихнул член в рот и после трех толчков излился Нику в горло.
— Сказал же, что накормлю, — тяжело дыша, выговорил Брюс. — Я держу обещания.
Ник поцеловал размякший член и взглянул на Брюса.
— Люблю тебя. — Он уловил благоговение в собственном голосе.
— До тебя как будто только дошло. — Брюс улыбнулся.
— Нет... но все равно каждый раз чувствую себя везунчиком.
Брюс поднял Ника на ноги.
— Я тоже люблю тебя, малыш. А теперь бери картошку и жди меня в комнате. У меня сперма течет по ноге. Я вымоюсь, а потом поедим голыми в постели.
Для Ника это походило на безупречный вечер.
Глава 41
Стояла середина сентября. Брюс лежал в кровати, наблюдая, как Ник собирался на работу.
— Как дела у мамы? — спросил Брюс.
Ник высунулся из ванной с зубной щеткой во рту и пожал плечами.
— Нормально.
Ник воспринимал эту ситуацию острее, чем показывал. Это его семья. Хотя родители Брюса до сих пор немного сомневались, дело не в гомофобии и не в Нике. Всему виной тревога, что Брюс не относился к жизни серьезно.
— Что она говорит, когда вы общаетесь? Она... — Не хотелось спрашивать, не хотелось услышать ответ. Брюс не хотел создавать проблемы Нику и его семье. — Она вообще передумает?
Ник сплюнул, прополоскал рот, а потом вышел в одних только джинсах. До сих пор не укладывалось в голове, насколько сексуальным Брюс считал Ника. Захотелось облизать каждый миллиметр обнаженной груди.
— Да... Думаю, да. Все наладится. Она моя мать. Когда она увидит, что ты для меня значишь, ей придется смириться.
Брюс очень на это надеялся. Ник его поцеловал.
— Мне пора. До вечера.
Ник закончил одеваться, и они попрощались.
Собравшись, Брюс отправился на мотопрогулку. Все это время не получалось выкинуть слова Ника из головы... о том, что она смирится. Что ей придется принять их отношения из-за того, что Брюс значил для Ника.
Когда он успел принять это решение, неизвестно, но он поехал к дому матери. Не понимая, зачем сюда явился, Брюс слез с байка, снял шлем и побрел к двери.
— Ма? — Он постучал и просунул голову в дверной проем. — Ты здесь?
Они часто разговаривали, но не виделись с тех пор, как они с Ником приходили на ужин.
— Я на кухне! — прокричала она, и Брюс вошел в комнату.
Он уселся за стойку, в то время как мать мыла посуду.
— Привет. Какими судьбами? — В голосе послышалась холодность.
Еще месяца два назад мать так с ним не разговаривала.
— Приехал повидаться... Я скучаю, ма.
Она взглянула на него такими же, как у Брюса, карими глазами. Только сейчас в них плескалось то, что он видел нечасто: вина.
— Я рядом, Брюс. Всегда. Знаю, отношения у нас обострились, но ты мой сын. Мой малыш. Я всегда буду любить тебя и всегда буду рядом.
Он знал. Но все равно хотел услышать.
Брюс уперся локтями в стойку.
— Месяца полтора назад мы ездили к матери Ника. Сразу после того, как ужинали здесь. Она... Она сказала, что не примет меня. Она любит Ника и не повернется к нему спиной, но меня принять не может. Сказала, что в разговорах с ней он должен делать вид, что меня не существует. Она ничего не хочет обо мне знать, потому что никогда не отнесется нормально к тому, что мы с Ником вместе.
Брюс поскреб затылок и провел рукой по шее.
— Что она сказала? Этой женщине не помешало бы соображать, о чьем сыне она говорит!
Такую маму он и знал. Она всегда заступалась за своих мальчиков и верила в них, несмотря ни на что.
— Ты... Ты же не думаешь, что я считаю так же? Я не хотела тебя обижать. Если ты серьезно настроен в отношении Ника, он станет частью нашей семьи. Я не... — Она покачала головой. — Я вела себя ужасно. Мне было больно. Я злилась, может, даже немного дулась, потому что очень хотела внуков от вас с Кристи. Но, Брюс, я бы успокоилась. Упрямство ты унаследовал не от отца.
— Знаю, ма. — Он правда знал. — Я врал тебе не день и не неделю, а очень долго. Я все понимаю. Но тут все иначе. Ник настолько злился, что хотел закрыться от нее. Но я не мог ему позволить. Как можно забрать его у семьи? Это убило бы наши отношения. Убило бы его. Я... — Брюс пожал плечами. — Я желаю ему счастья. В конце месяца у него день рождения, и я постоянно думаю, как все пройдет. Получается, ему придется отмечать отдельно со мной и отдельно с семьей. Но он обязан поехать. Они его семья. Он говорил, она смирится; может, он и прав.
— На этом этапе ты раньше сдавался... уходил.
— От него я не уйду, ма. Он все для меня.
Когда мать подняла взгляд, он заметил, что
