– Вот и он, коктейль Люси, который просто оглушит тебя, солнышко. Только нужно выпить залпом. Тогда он тебя по-настоящему заберет. – Она проскользнула в комнату.
Джейн взяла бокал.
– Сбивает с ног, да, Люси?
– Детка, ты даже не представляешь! – Она опустилась на софу в нескольких дюймах от своей жертвы.
Джейн немного отпила:
– Ух ты, Люси, это мощно.
– Это хорошо, любимая. Мы же собираемся сегодня спать, если ты помнишь. Завтра утром мне никак нельзя будет заснуть посреди важной встречи.
Джейн почти физически ощутила, как напиток ударил ей в голову. Легкий изысканный обед в «Ай лав Джуси» не слишком-то наполнил ее желудок, поэтому сейчас алкоголь легко вливался в кровь. Какого черта, подумала она. Какой славный вечер. В девять я уже буду в постели. Ничего страшного, даже если она описается при Люси. Нет, в самом деле, какая душечка, Люси, за такое короткое время она поистине стала ей близким другом. С ней она чувствовала себя в безопасности.
Она еще отпила, теперь побольше. Довольно вкусно, но с каким-то острым привкусом, очень напоминающим вещество, которое пьющие друзья ее матери любили добавлять в джин. Она вытянула свои длинные, обтянутые джинсами ноги и откинулась на подушки. Как чудесно. Истинное расслабление. Ни о чем не надо думать. Мозги отключены. Все проблемы так далеко.
Люси облекла ее мысли в слова.
– Да, и здесь бывают свои трудности. Похоже, не все так бестолково и безнравственно в этом глупом городе, несмотря на все, что о нем говорят.
Она чокнулась с Джейн своим бокалом, смеясь над нею одними глазами. Потом она глотнула крепкого – от алкоголя – питья и принялась наблюдать, как Джейн начинает разбирать.
Ром и капли барбитурата растопили ее. Они раскрыли ее, ослабили ее защитные рефлексы, распахнули ее секретные врата.
Люси слышала, как колотится ее сердце.
– Как тебе напиток, дорогая? Классный? Просто нужно брать самый лучший ром. «Майерз» или «Маунт Гей». Вот в чем секрет. – Она пыталась понять, что происходит в головке ее прелестной добычи.
– Великолепно, Люси. Лучший в мире. – Джейн чувствовала, что едва выговаривает слова. Не может собраться с мыслями. Глотнула еще. Побольше. Сейчас мир казался ей прекрасным, уютным, удобным, мягким местечком, без острых углов и с приятным, нежным «ощущением».
Рука Люси обвилась вокруг шеи Джейн.
– Как хорошо, что ты здесь со мной. Как это хорошо.
Джейн позволила ее пальцам нежно поглаживать ее кожу. Почему-то и ей казалось, что это правильно, что они сидят тут вместе, и то, что доставляет удовольствие ей, должно доставлять удовольствие и ее подруге. Бедная Люси. Она была слишком с ней жестока. А Люси – как она добра: позволила ей жить здесь, дала работу, лично руководила ее жизнью в этом безумном Лос-Анджелесе. Да, не слишком-то она мила с Люси. Славная, чудная Люси. Такая большая, как вся Южная Калифорния, и все же прекрасная. Джейн расхохоталась и повернулась на софе, чтобы взглянуть на подругу, массировавшую ей шею и плечи. Она вновь приникла к своему бокалу. Боже, да он почти кончился. Нет, такой ромовый коктейль нужно пить буквально каждый вечер.
– Что тебя рассмешило, сердце мое?
– Я подумала, что у тебя большой, как мухоловка, рот Венеры.
Теперь засмеялась Люси.
– О да, так и есть, правда? – Она шутливо придвинулась к Джейн и скрестила руки у нее за спиной. – А знаешь ли ты, что рты, подобные моему, выходят на охоту и пожирают все что им заблагорассудится. Знаешь ли ты об этом, прекрасная Джейн?
Джейн видела, как этот всепожирающий рот приближается к ней, но ничто в ней не протестовало. Она собирается поцеловать тебя. Она собирается прижать свои большие губы к твоим губам и раскрыть их, и она почувствует их вкус, а ты почувствуешь вкус ее губ, и это будет странное, но почему-то совсем не отвратительное ощущение. На самом деле это будет даже приятно.
Она погружалась все глубже в бессознательное состояние и закрыла глаза. Люси склонилась над ней. Джейн покорялась, сдавалась и уже чувствовала прилив страсти.
Секунду она чувствовала ее жар, а потом губы Люси коснулись ее. Теплое, сладковатое дыхание и ощущение темноты – ее обволакивало пышное, душистое облако, накрывало ее повсюду. Рука твердо поддерживала ее голову, уже не поглаживая, а властно направляя к поцелую.
Но не губы коснулись ее вначале. Это был язык – влажный, теплый и мягкий, словно бархатный, он расщепил ее сухие губы, лаская их, увлажняя их, заставляя их отвечать, раскрываться и впустить его внутрь. В уголках ее рта он помедлил, исследуя и дразня. Их доверие друг к другу росло. Язык вел ее, руководил, поддразнивал, смеялся над нею, и Джейн крепче смежила веки, чтобы не дать разрушиться восхитительной иллюзии. Затем он самоуверенно направился выше, к основанию ее носа, смело вторгаясь в одну ноздрю, затем в другую. Потом стал опускаться ниже, по подбородку, оставляя влажные следы страсти, прежде чем вернуться к губам, которые покорно раскрылись ему навстречу.
Словно волны качались в голове Джейн, они туманились и разбрызгивались, и дробились о волнорез дремоты. Она чувствовала себя хорошо, в безопасности и так чудесно, что язык мог двигаться куда угодно и делать все что угодно. Она сама желала этого, в одном этом была уверена, и сонное оцепенение безболезненно утихомиривало ее чувства.
Она открыла глаза, как раньше раскрыла губы, и свет любви влился в нее, а язык любви вернулся в свой законный дом. Два языка, жадных, скользили и извивались в своих влажных, отчаянных объятиях, а их губы вжимались друг в друга, добиваясь не близости, но слияния. Любовница приникла к ней, как к источнику, ища влаги, чтобы напиться и отдать свою влагу взамен.
Джейн ощутила будто звездный взрыв где-то внизу. Между ее раскинутыми ногами текла влага, и ей нравилось это ощущение, ей хотелось, чтобы оно длилось и длилось – бесконечно, пока природа не возьмет свое и эта сумасшедшая женщина не доставит ей высочайшее наслаждение.
Стон страсти клокотал в горле Люси Мастерсон. Словно крик какого-то дикого животного, он безмолвно взывал ко всем ее чувствам. Он говорил с сердцем и обращался к глазам, и все это время словно пила любви отпиливала по кусочку от ее тела. Ноздри, влажная кожа, сочность губ, сплетение языков.
Горячая, решительная, желанная рука, поглаживая живот, обхватила ее грудь, и это прикосновение было восхитительно. Джейн почувствовала, как огонь вспыхнул внутри ее, языки пламени обжигали дремоту, заставляя ее отступить перед натиском страсти. Пальцы Люси одержали победу, захватывая напрягшиеся соски, – налившиеся и дрожащие от беспомощности, они кричали о том, как жаждут наслаждения, и полностью погружались в дикое буйство страсти.
