Утреннее совещание с представителями заинтересованных компаний ничего приятного не сулило.
Главной темой обсуждения стала, конечно, акция ФУЗЕ и ее возможные последствия. Мейсон, Джек Кройцмиллер и Скотт Джонсон битый час убеждали обеспокоенных членов правления, что никаких последствий, которые могли бы задержать начало строительства, не будет.
Скотт в шестой или седьмой раз говорил с членом комиссии планирования, когда дверь открылась и вошла Каролина.
– Сюрприз, я дома.
Мейсон автоматически встал, остальные тоже. Она прошла через конференц-зал, словно это была взлетная полоса в Париже.
– Садитесь, господа. Все, кроме Мейсона. Я скучала по тебе, дорогой.
Каролина бросилась ему на шею и поцеловала.
Ничего подобного она раньше себе не позволяла, и это был явный вызов, предъявление прав собственности. Почувствовав раздражение, Мейсон быстро отстранился.
– Рад тебя видеть, Каро, но у меня совещание.
– О нет, у тебя на губах моя помада. – Она вытащила носовой платок из его нагрудного кармана, вытерла ему рот, ловко сунула платок обратно, расправив уголки. – Я уверена, что джентльмены не возражают против нашего поцелуя. Во всяком случае, им придется к этому привыкнуть. Когда мы поженимся, я буду входить сюда без предупреждения.
– Поженитесь? – изумился Кройцмиллер. – Ну, парень, а нам до сих пор ни слова.
Поздравления Мейсон принимал механически, удивляясь, почему не ощущает ни радости, ни облегчения, ведь он так ждал согласия Каролины, и теперь она сказала «да».
Кто-то вызвал Крис. Та незамедлительно явилась с двумя бутылками шампанского и с пластмассовыми стаканчиками.
– Поздравляю, мистер Александр. – Девушка казалась немного смущенной.
Зато остальные не испытывали никаких ощущений, ибо знали цену объединения «Вик – Александр» и представляли его преимущества.
Мейсон нахмурился, потом упрекнул себя.
Почему бы и нет? Он добивался этого несколько месяцев, приложил столько усилий. Это чертовски важное дело.
Шампанское ударило в голову, всем уже было не до совещания, и Мейсон с Каро, приняв напоследок очередные поздравления, ушли в его офис.
Пока Мейсон закрывал дверь, Каролина по-хозяйски направилась к его столу. Ее улыбка беззастенчиво говорила о том, что весь мир принадлежит ей. Вероятно, скоро так и будет, подумал Мейсон.
– Ты не спросил, почему я вернулась раньше времени, – сказала Каролина, изучая бумага.
– Разве не потому, что соскучилась?
– Папа сообщил мне по телефону вчера утром, нет, сегодня утром. Я совсем запуталась из-за перемены во времени, даже не уверена, какой сегодня день. В четверг утром по сингапурскому времени, вот когда это было. Папа сказал, что ты отвлекся и кого-то привел на танцы к Вилмоту.
– Он так сказал?
– Полагаю, это моя ошибка. Я наслаждалась тем, что дразнила тебя, я дала тебе возможность увлечься. Но я намеревалась сказать «да», и ты это знал. – В общем, я приняла меры, чтобы прилететь сюда и все выяснить. А затем я получила от отца факс про женщину, с которой ты проводил время.
Каролина достала из сумочки лист и положила на стол. Мейсон сразу узнал фотографию, хотя та лежала вверх ногами, а он стоял в десяти футах от нее.
– Я ошибаюсь, или это та самая, которая испортила мне туфли рыбным дерьмом? – процедила Каролина.
– Не рыбным дерьмом, а ферментированным рыбным продуктом. Я думал, с тех пор ты уже поняла разницу.
Лицо Каро осталось спокойным.
– Не шути со мной. Я слишком устала, чтобы воспринимать юмор. Ты должен понять несколько вещей. Я не против твоих забав в другом месте, даже в трущобах. Но я не потерплю огласки, не потерплю никаких оскорблений, и ты не будешь спать с кем попало. Если ты хочешь моих денег, а мы оба знаем, что хочешь, то как следует все запомнишь.
– Взгляни на фотографию. Думаешь, я собираюсь с ней встречаться?
– Хорошо. – Каролина расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. – Надо это отметить, пора, как говорится, пригласить к столу.
Она расстегивала пуговицы в быстром стриптизе, она уже шла к нему, стягивая сливочный шелк по дороге. Поведя плечами, она спустила бретельки вниз, потом взяла его руку и потянула к своей груди, внутрь кружевного лифчика. Ее соски под его ладонью были вялыми. Совсем такие, как…
Мейсон отдернул руку.
– Сейчас не время и не место, Каролина. Не говоря уже о том, что я не пожарный насос.
Она без всякого сожаления начала застегивать пуговицы.
– Все знают, что ты кой, дорогуша. Включая тебя самого.
– Думаю, после твоего заявления мой статус ясен всем. – Он поглядел на часы. – А теперь, если ты меня извинишь, у меня деловой обед.
– Ничего такого в календаре не записано. Я смотрела.
– Это случилось в последнюю минуту. Я договорился о встрече с моим соседом по комнате из Гарварда. Я бы взял тебя с собой, но ты на самом деле выглядишь усталой. Выспись, дорогая, а завтра мы с тобой поговорим.
Он на миг прижался к ее щеке и вышел, пока она застегивала блузку. Проходя мимо секретаря, он дал указания:
– Крис, скажите Полу, чтобы встретил меня у выхода. И убедись, что мисс Викершем отправлена.
– Да, сэр.
Удивительное дело, но лифт был пуст, и он вздохнул с облегчением. Бывшего однокашника Мейсон, конечно, выдумал. Ему просто хотелось избавиться от Каро прежде, чем возникнет отвращение к ней или к себе самому.
А этого он позволить не мог, ибо предварительные данные по финансовому состоянию компании лежали в верхнем ящике стола и выглядели далеко не симпатичными. Без денег Викершемов не обойтись, не выполнить мечту отца, над чем Мейсон бился столько лет.
Пол распахнул перед ним дверцу машины, и они в полном молчании выехали на запруженную в час пик улицу.
– Куда, сэр?
– Туда, где потише. К горе Рейнир.
На это уйдет несколько часов, Каролине не удастся его выследить. Телефон в машине звонил, но Мейсон не отвечал. С Сэм он поговорит перед сном, они обсудят планы на предстоящие выходные. Может, он возьмет ее в плавание, может, они даже переночуют на судне. Только море и звезды.
Пол свернул влево.
– Ты неправильно едешь, – сказал Мейсон.
– Там пробка, сэр. Передавали сообщение. Мы избежим неприятностей, если поедем из центра другим путем.
– Хорошо.
– Я люблю ездить через центр города, а вы, сэр? Что-то Пол сегодня больно разговорчив.
– Пожалуй.
– Здания такие интересные. Вы когда-нибудь задавали себе вопрос, почему часть центра города преуспевает, а другая нет?
– Полагаю, это связано с историей.
– Возможно. Но Сиэтл начался с Пайонир-сквер, и все же этот район будто притягивал к себе неудачи вместо успехов. Даже в прежние времена.
