«Мне понравится Маркус Валентайн, и я понравлюсь ему… Мне понравится Маркус Валентайн, и я понравлюсь ему…» Твердя эту мантру, Эшлин топала по Грэфтон-стрит во впивающихся в ноги босоножках. Вдруг ее аутотренинг был прерван громким свистом. Неужели Маркус Валентайн? Аутотренинг, оказывается, неплохая штука!
Но то был не Маркус Валентайн. На другой стороне улицы стоял Бу, правда, без оранжевого одеяла, а с ним еще двое, чьи небритые физиономии и странные костюмы – каких не купишь в магазине, даже если очень постараться, – говорили о том, что и у них нет дома. Все трое жевали бутерброды.
Вежливость заставила Эшлин перейти дорогу.
– Привет, Эшлин, – щербато улыбнулся Бу. – Так ты, значит, не уехала на выходные?
Эшлин помотала головой.
– Ну, и я тоже, – гордо заявил Бу. Затем, дивясь собственной неучтивости, спохватился и простер руку к двум своим товарищам. Один из них был молод, лохмат и так тощ, что тренировочные штаны чуть не падали с него; другой – старше, с пышной бородой и буйной шевелюрой, будто ему липкой лентой приклеили вокруг лица парочку диких кошек. На нем были теннисные туфли, некогда белые, и костюм, сшитый, как видно, на человека значительно меньшего роста.
По сравнению с ними Бу выглядел даже прилично.
– Прошу прощения! Эшлин, это Джон Джон, – указал он на младшего, – а это Волосатик Дэйв. Ребята, это Эшлин, в некотором роде моя соседка и человек, достойный во всех отношениях.
Чуть стесняясь, Эшлин пожала обоим руки. Видела бы ее сейчас Клода, с ней припадок случился бы! Особенно немытым казался старший товарищ Бу, и, пожимая его заскорузлую руку, Эшлин с трудом сдержала дрожь отвращения.
– Выглядишь убойно, – с неприкрытым восхищением заметил Бу. – Небось на свидание идешь.
– Точно, – подтвердила она и, движимая порывом, добавила: – Ни за что не угадаешь, с кем.
– А с кем? – дружно воскликнули все трое. Эшлин выдержала паузу.
– С Маркусом Валентайном, – наконец гордо произнесла она.
Бу блеснул глазами и расхохотался:
– Он классный! Эшлин, вот новость так новость! Ну, надеюсь, тебя ждет прекрасный вечер.
– Спасибо. Не буду мешать вам обедать, – кивнула Эшлин на бутерброды, которые так и остались недоеденными, когда она подошла.
– «Маркс и Спенсер», – пояснил Бу. – Отдают нам то, что не успевают продать. Шмотки у них, правда, скучноватые, зато еда что надо!
Вдруг все трое насторожились, почуяв опасность. Эшлин оглянулась и увидела двух появившихся в конце улицы полицейских.
– Что-то они заскучали, – обеспокоился Джон Джон.
– Пошли! – скомандовал Бу, и все моментально разбежались. – Пока, Эшлин.
Когда Эшлин вошла в паб, Маркус уже сидел за столиком с кружкой «Гиннесса», в камуфляжных штанах и майке. Внутри у Эшлин что-то екнуло. Значит, он все-таки пришел. Надо же!
Ее раздирали противоречивые чувства: как же она все-таки к нему относится? Как к веснушчатому балбесу, которому отказывалась позвонить? Или как к уверенному в себе, успешному актеру, чьего звонка ждала с таким нетерпением? Его внешний вид не развеял ее сомнений – обычный парень, не красавец, но и не шут гороховый. Волосы каштановые, средней длины, глаза неопределенного цвета. Вот только веснушки, конечно… Но Эшлин даже нравилось все самое заурядное. Она заслуживала именно такого. Нечего летать слишком высоко – падать больно будет.
И, пусть даже он самый обычный, по росту он явно улучшенный вариант нормы. Версия люкс. И фигура что надо.
Увидев ее, Маркус привстал и кивнул. На лавке рядом с ним оставалось место, и Эшлин втиснулась.
– Привет, – торжественно произнес он, когда она уселась.
– Привет, – так же серьезно ответила она.
– Можно тебя чем-нибудь угостить? – спросил он.
– Можно. Спасибо. Водку с тоником, пожалуйста. Когда он вернулся с бокалом, Эшлин улыбнулась ему.
У Маркуса был такой дружеский вид, что принимать происходящее всерьез было трудно. Эшлин ощутила холодок разочарования. Значит, он ей не нравится. И весь этот трепет ожидания у телефона впустую. Она еще прислушалась к себе, с его веснушек переключившись на свои ощущения и обратно. Нет, определенно он ей не нравится. Можно было и не суетиться. Ну, ладно. Может, они подружатся, а может, он хотя бы поможет Теду на его пути к успеху.
Эшлин лучезарно улыбнулась Маркусу и спросила:
– Ну, что новенького?
Потом вдруг вспомнила, что сидящий перед нею человек, по словам Лизы, «будущая звезда», и ее легкомысленное неуважение к нему тут же испарилось. Только что она весело рассказывала ему всякую всячину о себе, но тут все мысли и темы для разговора вдруг куда-то делись.
– Да так, помаленьку, – ответил он.
Теперь ее очередь. Что же сказать? Не хватало только щебетать про его талант. Это было бы ужасно глупо, его и так, наверно, уже тошнит от комплиментов.
Поэтому она страшно удивилась, когда после затянувшейся паузы услышала:
– Так тебе понравился концерт в ту субботу?
– Понравился, – сказала она. – Все были такие смешные. – И, почувствовав, что он ждет продолжения, добавила: – А ты лучше всех.
– Да я был не в форме, – смутился он, на секунду опять став беззащитным, как тогда, на сцене. Обрадовался, это было заметно.
Опять надо было что-то говорить.
– А где ты работаешь, ну, когда не выступаешь?
– Пишу программы для «Кэйбллинк», готовлю компьютерную сеть к переходу на оптико-волоконные линии.
– Да что ты?
– Весело – обхохочешься, – грустно улыбнулся он. – Потому и пошел в юмористы. А ты чем занимаешься?
– Работаю в женском журнале.
– Как называется?
– «Колин».
– «Колин»? – изменился в лице он. – Они все пристают ко мне, чтобы я у них вел колонку. Лиза какая-то.
– Эдвардс. Лиза Эдвардс. Мой шеф, – виновато призналась Эшлин. Она чувствовала себя так, словно в чем-то обманула Маркуса.
Взгляд Маркуса стал холодным:
– Так ты затем со мной встретилась? Чтобы уговорить меня вести эту колонку?
– Нет, что ты! – испугалась Эшлин. – Я к этому никакого отношения не имею, и мне совершенно все равно, будешь ты вести колонку или нет.
Вот теперь она Маркуса и вправду обманула. Согласись он вести колонку, это было бы очко в ее пользу, но приставать с уговорами она не хотела. Тем не менее волнение Маркуса тронуло ее, и непонятно откуда возникло желание защитить его.
– Честное слово, – тихо сказала она, – я здесь только потому, что сама этого захотела.
– Ладно, – кивнул он и рассмеялся. – Я верю, у тебя лицо честное.
Эшлин наморщила нос.
– Ну спасибо! Еще чаю? – спросила она, кивнув на его пустую кружку.
Он покачал головой:
– Нет. Я хочу поговорить с тобой. Скажи мне, Эшлин, только честно, есть у тебя задание принести им голову Маркуса Валентайна?
