Он покачал головой:
– Нет. Я хочу поговорить с тобой. Скажи мне, Эшлин, только честно, есть у тебя задание принести им голову Маркуса Валентайна?
– Н-нет, – растерялась Эшлин.
– И на работе тебе не устроят разнос за то, что ты не воспользовалась ситуацией? – не унимался он.
– Конечно, нет, ни в коем случае, – отрезала Эшлин. – С чего ты взял? И речи об этом не было.
– Ну что ж, – после долгой паузы кивнул Маркус. Кажется, он наконец ей поверил.
Взглянув на нее сквозь опущенные ресницы, Маркус улыбнулся, и Эшлин почувствовала, как под ложечкой разливается тепло. Значит, она уже находит его симпатичным! Должно быть, он из тех, кто нравится, но не сразу. На свой сценический образ он совершенно не похож, и хорошо – в постели это ни к чему.
Тут Маркус придвинулся к ней ближе и многозначительно спросил:
– Хочешь картошки фри?
– Нет, спасибо.
– Выпить мы выпили, от картошки ты отказываешься, значит, на повестке остается только… безудержный секс!
Это предложение повергло Эшлин в ступор. Не то чтобы она испугалась… Маркус ей нравился, он симпатичный, и все же…
– Ты извини… Понимаешь, я сегодня хотела бы вернуться домой пораньше. Мне очень рано надо быть на работе…
– А, конечно, – спокойно кивнул Маркус, отводя глаза. – Тогда, пожалуй, пойдем.
Маркус проводил Эшлин до дома и поцеловал на прощание. Поцелуй получился очень невыразительный.
Мягкие, пухлые ладошки гладят по щеке… Где-то между сном и явью Клода нежилась, подставив лицо теплым пальчикам Молли. Та, лежа на маминой груди, сопя от усердия, вела по подбородку, вокруг носа, по лбу и… Ох!
– Молли, ты ткнула меня пальцем в глаз! – вскрикнула Клода, обалдев от столь внезапного пробуждения.
– Мамочка проснулась, – с фальшивым удивлением пролепетала Молли.
– Еще бы мамочка не проснулась! – Клода прикрыла пострадавший глаз рукой. Слезы бежали ручьем. – Когда человеку пытаются выколоть глаз, он уж точно просыпается.
Стряхнув с себя дочку, она ощупью добралась до зеркала, чтобы оценить размеры ущерба. Сегодня ей надо выглядеть на все сто: у нее собеседование в агентстве по трудоустройству.
О, ужас! Налитый кровью глаз, распухшее веко, слезы… Вот некстати!
– Одевайся, Крейг, – окликнула Клода сына. – Молли, живенько собирайся. Флора вот-вот придет.
Так, теперь рысью вниз по лестнице, в кухню, в обычный утренний бой за здоровое питание. Попутно Клода соображала, как ей одеться.
По случаю визита в агентство по найму был куплен новый костюм, о чем Дилан понятия не имел. Клода и сама не знала, почему утаила от него это, но было у нее смутное, ни на чем не основанное подозрение, что он ее не одобрил бы.
Накормив детей, Клода сняла с вешалки новые вещи, лихорадочно оборвала с серой юбки и жакета ярлыки с ценниками, оделась. Костюм обошелся ей недешево. Стыдно, конечно, столько на себя тратить, но ведь придется носить его каждый день, если она устроится на работу. Так, теперь тонкие колготки, черные туфли на высоком каблуке, белая блузка. Накрасив губы и собрав волосы в тугой узел, Клода осталась довольна собой.
Вот только глаз портил впечатление.
Разминуться с Флорой им, увы, не удалось. Та уже появилась у калитки, когда Клода подталкивала Молли и Крейга к машине.
– Как дела, Флора?
– Вот в пятницу была у Фроули, – ответила Флора. Фроули был ее врач, и, хотя Клода никогда с ним не встречалась, ей казалось, что знакома с ним довольно коротко.
– И что он сказал?
– Что пора удалять.
– Удалять? Что?
– Матку, что же еще? – изумилась Флора.
– Ах ты, господи, ужас-то какой, – энергично закивала Клода, чувствуя необходимость проявить сочувствие и женскую солидарность.
– Вот еще!
– Вы не расстроены?
– Да с чего бы?
– А вы не боитесь, что будете чувствовать… – начала Клода и вовремя запнулась, так и не сказав: «чувствовать себя не вполне женщиной». Это было бы неделикатно. Подумав, она закончила фразу так: – Вы не боитесь, что вам будет чего-то не хватать?
– Вот уж нисколечко, – бодро возразила Флора. – И в голову не берите. От нее одни неприятности. И ничего хорошего оттуда отродясь не выходило. Что у нас на сегодня, какие будут поручения?
Клода почувствовала себя обиженной.
– Если нетрудно, погладьте белье. Можно еще привести в порядок ванную. На что хватит сил, право же…
У дверей центрального агентства по трудоустройству Клоду охватил такой страх и вместе с тем такое возбуждение, что у нее задрожали руки. Войдя, она остановилась перед светловолосой девушкой с забранными в тяжелый узел волосами. Ее свежее нежное личико было покрыто толстым слоем грима.
– У меня встреча с Ивонной Хьюз. Девушка встала.
– Здравствуйте, – неожиданно уверенно сказала она. – Я Ивонна Хьюз.
– Очень приятно, – пробормотала Клода. Она ожидала, что разговаривать придется с дамой постарше.
Ивонна крепко, по-мужски пожала ей руку. Так крепко, будто специально тренировалась на роль решительного руководителя.
– Садитесь.
Клода робко положила на стол чуть помявшееся в сумке заявление.
– Так-с, посмотрим… Вы, как я вижу, долгое время не работали? – наконец спросила Ивонна. – Целых пять лет?!
– Сидела с ребенком. Совершенно не собиралась столько сидеть дома, но тут родился второй, и я так и не выбралась на работу… До сегодняшнего дня, – скороговоркой, будто оправдываясь, зачастила Клода.
– Понятно… – Явно желая помотать Клоде нервы, Ивонна продолжала неспешно читать: – Значит, после окончания школы вы работали в гостинице, в отделе бронирования номеров, затем референтом в студии звукозаписи, кассиршей в ресторане, ассистентом в торговом зале в магазине одежды, кассиршей в Дублинском зоопарке, секретаршей в архитектурной фирме, а потом – в туристическом агентстве? – Клода кивнула. Она сама попросила Эшлин упомянуть все ее рабочие места, чтобы показать свою разносторонность. – Вы проработали в Дублинском зоопарке… три дня?
– Из-за запаха, – объяснила Клода. – Там везде пахло, как в слоновнике. Никогда этого не забуду. Даже у бутербродов был этот привкус…
– Дольше всего вы задержались в турагентстве, – перебила ее Ивонна. – Вы работали там два года?
– Совершенно верно, – кивнула Клода. Она подвинулась вперед и теперь сидела на самом краешке стула.
– За это время вас повышали по службе?
– Н-нет, – опешила Клода. Как объяснить этой девчонке, что дорасти там можно было только до старшей секретарши?
– А вы сдавали экзамены на повышение квалификации?
Клода чуть не рассмеялась вслух. Для чего она, спрашивается, уходила из школы – чтобы опять сдавать экзамены?!
