Ивонна покрутила ручку и медленно разгладила резюме Клоды.
– С какими компьютерными программами вы там имели дело?
– Ой, сейчас уж и не вспомню…
– Машинописью и стенографией владеете? – продолжала допрос Ивонна.
– Да.
– Сколько слов в минуту?
– Не знаю даже. Печатаю я двумя пальцами, – неохотно выдавила Клода, – но очень быстро. Не хуже окончивших курсы.
Круглые глаза Ивонны сузились. Она определенно начинала злиться, хоть и не настолько, чтобы показывать это в открытую. Пока она лишь играла, забавлялась отпущенной ей властью.
– То есть, если я правильно поняла, стенографией вы не владеете?
– Ну, в общем, я всегда могла бы… Нет, – устав защищаться, созналась Клода.
– А набирать текст на компьютере можете?
– Нет.
И, хотя Ивонна знала ответ заранее, она все-таки спросила:
– У вас есть высшее образование?
– Нет, – нехотя выдавила Клода.
– Ладно, – страдальчески выдохнула Ивонна. – Расскажите тогда, что вы читаете.
– В каком смысле?
Последовала пауза – впрочем, еле заметная, но Ивонна прибегла к ней нарочно, чтобы дать Клоде понять, какой безнадежной идиоткой ее считает.
– «Файнэншнл таймс»? «Тайм»? – подсказала она, не вздыхая, но с таким видом, будто вздыхает. И язвительно продолжала: – «Белла»? «Космополитен»?
Клода читала только журналы по домашним интерьерам. И детские книжки с картинками из серии «Кошка в сапожках». И еще изредка романы о домохозяйках, которые открывают собственное дело, а не сидят на унизительных собеседованиях, когда хотят устроиться на работу.
– Вижу, среди увлечений вы указали теннис. В каком клубе вы играете?
– Да я не играю, – хихикнула Клода. – Просто мне нравится смотреть теннис.
Вот-вот должен был начаться Уимблдонский турнир, и по телевизору уже вовсю показывали рекламу.
– Еще вы ходите в спортзал, так? – читала дальше Ивонна. – Или тоже смотрите?
– Нет, хожу, – сразу почувствовав себя увереннее, возразила Клода.
– Хотя это, пожалуй, вряд ли относится к хобби, верно? – не унималась девица. – Так можно сказать, что и сон тоже хобби. И еда.
Чем застала Клоду врасплох.
– А в театры часто ходите? Помявшись, Клода сказала:
– Нет, не часто, но надо же было что-нибудь еще придумать, правильно?
Когда они с Эшлин наконец прекратили выдумывать ей шутейные увлечения вроде автогонок и поклонения темным силам и попробовали составить список реальных хобби, список вышел довольно скудный.
– Так чем же вы интересуетесь? – не отставала Ивонна.
– Э-э-э…
– Ну, хобби, пристрастия, в этом роде, – нетерпеливо подсказала Ивонна.
Но Клода словно пребывала в ступоре.
– Понимаете, – наконец жалобно сказала она, – у меня двое детей. И все мое время занято ими.
Ивонна бросила на нее убийственный взгляд.
– Насколько вы честолюбивы?
Клода опять смешалась. Честолюбивой она вообще не была. Честолюбивые люди были ей всегда несимпатичны.
– Когда вы работали в турагентстве, какой род занятий приносил вам наибольшее удовлетворение?
Дождаться конца рабочего дня, насколько помнилось Клоде. Идея была в том – и у тех девушек, с кем вместе она работала, тоже, – чтобы прийти на службу, отложить настоящую жизнь на восемь часов и потратить минимум сил на ожидание.
– Общение с людьми? – подсказала Ивонна. – Работа с документами? Совершение сделок?
– Получение зарплаты, – брякнула Клода, тут же сообразив, что делать этого не следовало. Слишком давно она не ходила ни на какие собеседования и успела забыть набор правильных стандартных ответов. Кроме того, насколько ей помнилось, до сих пор ее всегда интервьюировали мужчины, и общаться с ними было куда приятнее, чем с этой юной стервочкой.
– Возвращаться на работу в турагентство мне, честно говоря, не хотелось бы, – задушевно сказала она. – Мне бы хотелось получить место в журнале.
– Вы хотели бы работать в журнале? – Лицо Ивонны расплылось в недоуменной улыбке.
Клода осторожно кивнула.
– Кто бы не хотел, милая, – язвительно пропела Ивонна.
Ох, как же Клода ненавидела ее, эту вредную, наглую девчонку! Называет Клоду «милой», а сама-то вдвое моложе!
– На какую зарплату вы рассчитываете? – сухо поинтересовалась Ивонна.
– Я не думала… А вы как считаете? – окончательно сдалась Клода.
– Трудно сказать. Для начала я бы много не предложила. Если вы согласны учиться…
– Возможно, – соврала Клода.
– Я свяжусь с вами, если будут новости. Но они обе понимали, что не свяжется.
Ивонна проводила ее до дверей, и напоследок Клода злорадно отметила, что ноги у девушки кривоваты.
Выйдя на улицу в совсем новом дорогом костюме, она медленно дошла до машины. Ее уверенность в себе пошатнулась. Нынешнее утро преподнесло ей жестокий урок: она поняла, что катастрофически отстала от жизни. Она была готова отдать работе всю себя, но, увы, на рынке труда все меняется слишком быстро, и ей там уже нет места.
Так что же ей делать теперь?
Рано утром во вторник Лиза была уже у дверей «Рэндолф медиа», ожидая, когда ее впустят. Таких выходных, как эти, она больше не выдержит ни разу. В свободный понедельник она даже одна пошла в кино! Однако на тот фильм, который она хотела посмотреть, билетов уже не было, и в результате пришлось удовольствоваться лентой под названием «Стальные крысы-2» и залом, битком набитым детьми школьного возраста. До сих пор Лиза и не подозревала, что в мире столько детей. И, по иронии судьбы, те, с кем она последние дни проводила большую часть своего времени, тоже были дети…
Она с неприязнью смотрела через стекло, как вахтер Билл возится с ключами. Все он виноват, ленивый, неповоротливый старый дурень. Если б на выходных он дал ей возможность приходить на службу, она так и не поняла бы, насколько пуста ее жизнь.
– Чтой-то вы сегодня чуть свет, – недовольно пробурчал он.
– Хорошо провели выходные? – едко спросила Лиза.
– Не то слово, – с жаром подтвердил Билл и пустился в многословный отчет о визитах внуков.
– А я нет, – нетерпеливо перебила его Лиза.
– Очень сожалею, – посочувствовал вахтер, не понимая, какое отношение это имеет к нему.
Хотя, если разобраться, размышляла Лиза, поднимаясь в лифте, она приняла какие-то решения. Уж если пришлось застрять в этой чертовой глуши, надо обзавестись друзьями. Ну, может, не друзьями как таковыми, но хотя бы теми, кого можно называть «солнышко мое» и совместно мыть кости остальным.
И еще надо найти кого-нибудь для секса. А именно мужчину. Что бы там она сама ни говорила о «новой бисексуальности» в мартовском номере «Фамм», один неудачный опыт с долговязой девочкой-манекенщицей в «Метрополитен-баре» – все, на что она оказалась способна. Да, так же, как и «роскошь в разумных пределах», секс с женщинами – удовольствие не для нее.
