— Да?
— Знаешь, куда мы летим?
— Нет.
— В Миконос. На яхту Бертона. Там будет чудесно, поверь мне! Заодно сделаем покупки.
— Да.
— Тебе, конечно, понадобятся платья?
— Нет.
Пегги не стала продолжать опасный разговор, а сделала вид, что любуется пейзажами Крита. Какая прелесть эти остроконечные вершины, эти пляжи цвета охры, эта яркая лазурь теплого моря! Здесь они часто бывали с Сократом на его яхте. Воспоминания постепенно уступили место заботам о сегодняшнем дне. Многое, очень многое ей предстояло сделать: любыми путями увезти дочь в Нью-Йорк, выколотить из Джереми два миллиона, прежде чем выйти замуж за Арчи. Перед этими проблемами померкло, отошло куда-то на задний план ошеломляющее приключение с любовником дочери.
Когда дамы вышли из вертолета, смущенный пилот задал Пегги вопрос:
— Что мне делать теперь?
— Вы свободны, — небрежно проронила Пегги.
— Записать на ваш счет?
— Что записать?
— Наем вертолета.
Какая бестактность! Если не поставить на место этого невежу, он, пожалуй, решит, что она, Пегги Сатрапулос, сама занимается подобными вещами.
— Вы у меня об этом спрашиваете? Да вы знаете, кто я такая?
— Да, — пролепетал пилот.
— Пусть ваш хозяин сообщит в мою контору. Вопрос будет улажен через бухгалтерию. Идем, Чарлен!
Это была именно одна из тех сцен, которых Лон не выносила. Смущенная и злая, она последовала за матерью, не осмеливаясь даже взглянуть на пилота.
* * *
— Садитесь, милый Бели! Я приготовлю вам чай из ромашки! — Вирджиния Балтимор знала Белиджана вот уже четверть века и испытывала к нему слабость, как к старинной фамильной мебели. Тем не менее он никогда не осмелился бы противоречить ей, зная, что она может замкнуться так же плотно, как двери сейфа.
С того времени, когда Белиджан стал доверенным человеком семейства Балтиморов, он понял, что клан объединяли лишь деньги, хотя на публике его члены изображали горячую любовь друг к другу. Огромное состояние Стивена Балтимора создавалось задолго до того, как появились на свет его наследники, но их поведение и образ жизни были раз и навсегда определены его взглядами на жизнь. Всем Балтиморам от рождения предназначалось стоять у руля власти точно так же, как выходцам из рабочей среды суждено работать сорок восемь часов в неделю.
Служанка наполнила его чашку.
— А вы со мной не выпьете? — вежливо спросил Белиджан. Ему казалось несправедливым глотать это отвратительное пойло одному.
— Это вредит моим нервам, — пояснила Вирджиния.
Пока он размышлял, с чего начать, она атаковала первой:
— Ну, рассказывайте. Вы, полагаю, пришли сюда не для того чтобы развлекать старуху. — Вирджиния позволила себе короткий суховатый смешок.
Белиджан сразу сообразил, как ему следует себя вести, — лгать, чтобы узнать правду.
— Я хотел бы с вами поговорить о Джереми.
Вирджиния пожала плечами. Этот жест красноречиво свидетельствовал о ее мнении о своем сыне.
— Какую глупость он еще совершил?
Белиджан весело улыбнулся.
— Не сумел вас убедить.
— И как бы он это сделал? Он слишком мягкий и нерешительный. Насколько его братья были энергичными и, я бы сказала, своенравными…
Понятно! Ее фраза подтвердила сомнения Белиджана: Джереми его обманул, Вирджиния не дала и даже не обещала ему двух миллионов! И теперь в дерьме оказался он, Белиджан! Как всегда!
— Все это невесело, — сказал он безразличным тоном.
— Да. Но поверьте, бывает и хуже. После всех жертв, которые принесла наша семья, я должна буду умереть, не достигнув своей цели: увидеть последнего из моих сыновей президентом Соединенных Штатов.
— Через четыре года! — воскликнул Бели.
— Давайте поразмыслим. С Джереми никто не считается. У него был единственный шанс — предложить сейчас свою кандидатуру. Но этот дурачок так и не решился выдвинуть себя… от своей же собственной партии! Сдался без борьбы. Я никогда бы не подумала, что Бог может допустить такое.
— Через четыре года, я вас уверяю! — повторил Белиджан.
— Тсс, тсс! Вы и сами не верите в это! Еще чашечку?
— Спасибо, нет! Но вы забываете о смене — Майкл, Кристофер…
— Я ничего не имею против внуков, но меня ведь уже не будет на свете. Я этого не увижу. Ах, если бы Скотт и его брат были живы!
— Так было угодно Богу, — произнес убежденно Белиджан.
Она замолчала.
— Я спрашиваю себя, как прореагирует Пегги? — начал он после долгой паузы.
— Очень плохо. Вне всякого сомнения, очень плохо! — заключила Вирджиния с оттенком самодовольства в голосе. — Я ее уважаю и всегда считала своей невесткой, потому что она — мать моих внуков.
Белиджан воспользовался моментом, чтобы попытаться склонить ее к теме, которая его волновала.
— Вы забыли о Чарлен.
В ответ прозвучала короткая фраза:
— Чарлен никогда не станет президентом Соединенных Штатов.
Не зная больше, какой линии поведения придерживаться, Белиджан с удивлением услышал свой собственный голос:
— Если позволите, я выпью еще чашечку.
— Ах, вам нравится мой чай?
Он залпом проглотил это гнусное пойло и поднялся.
— Позвольте удалиться. Придется искать другое решение.
— Вы его найдете, Белиджан! Обязательно найдете! Вы всегда находили выход из любого положения!
Эта старая женщина почти никогда и ни в чем не ошибалась, кроме одного: ни он и никто другой никогда не найдут способа вытянуть из нее деньги, если она решила не раскошеливаться.
* * *
Квик подтянул ноги к животу, поерзал на сиденье, усаживаясь поудобнее, и поднял большой палец. У трех механиков, стоявших рядом с машиной, на лицах было написано беспокойство. Они провозились два часа, стараясь создать гонщику наилучшие условия.
— Теперь правильно? — спросил Селлерс, руководитель гоночного отдела фирмы «Невада». Он злился, что должен доверить один из трех болидов новичку, но указания, полученные от самого босса Тары Бринена, были категоричными: Эрнест Бикфорд, и никто другой! Хотя раньше предоставлялась полная свобода выбора. Если Бринен по каким-то там причинам решил от него избавиться — по возвращении в Нью-Йорк стоит швырнуть ему в лицо заявление об уходе.
— Отлично! — сказал Квик, холодея от страха при мысли, что не понравится этому типу, который, похоже, ищет предлог чтобы снять его с гонки. С яростью нажимая на тормоз и сцепление, он еще больше старался поджать колени, которые упирались в щиток приборов и нижнюю часть руля. Машина чуть коротковата для него, поэтому ноги и не удается выпрямить до конца, чтобы в лежачем положении мягко и свободно касаться педалей кончиками пальцев.
