не встретила Алексея. И не узнала бы, какой он хороший. Он спас меня из рук одних садистов, их буду теперь судить. Я не единственная, кого они похитили, были и другие девушки, – увидев ужас в глазах бабушки, я поспешила ее успокоить, – но не переживай. Они не успели мне ничего сделать. Алексей меня вытащил из этого ада. Не знаю, может, поэтому… или потому, что он очень красивый, сильный, серьезный и в то же время, как мальчишка, живой, быстрый и любит адреналин, не знаю… Но, кажется, я действительно влюбилась. Впервые в жизни. И это так… так необычно, волнующе… А еще папа с ним тоже знаком, но ничего плохого мне не сказал, по крайней мере, пока, – ухмыльнулась я. – Чему я очень рада. Надеюсь, он и тебе понравится.
Сначала бабушка еще держалась, но затем из ее глаз брызнули слезы. Она всхлипнула, прикрыла глаза рукой и поспешила уйти. Я не стала бежать за ней. Я дала ей время подумать.
Первый шаг к ней я сделала, теперь ее черед. Как она решит, так и будет. Захочет и дальше скандалить и ссориться, что ж, продолжим. А захочет общаться нормально – я буду только рада.
Решать ей. Я все, что от меня зависело, сделала. Надеюсь, она это поймет и примет уже меня, спустя восемнадцать-то лет, как родную внучку.
После обеда я забрала свой мобильник и поднялась к себе в комнату. Меня немного потряхивало. Я действительно переживала из-за реакции бабушки. Отвлекло меня от мыслей входящее сообщение с неизвестного номера. Поняв, кто это, я внесла его в список контактов.
Лекс: «Привет, растеряша».
Эва: «Да, да, я такая. Привет :)»
Лекс: «Чем занята?»
Эва: «Навожу мосты».
Лекс: «?»
Эва: «Потом… А ты что делаешь?»
Лекс: «Смотри, ты обещала. Буду ждать. А я уже на работе. Разбираюсь с делами. Кстати, нас пригласили на свадьбу».
Эва: «Да ладно?! Уже?»
Лекс: «:р»
Эва: «Серьезно? Они? Когда? Я согласна!!!»
Лекс: «У тебя нет вариантов после всего, что ты сделала. В субботу».
Эва: «Уже? Так быстро? Где будет проходить?»
Лекс: «У них дома. Они уже достаточно ждали».
Эва: «Здорово!»
Минуту от него ничего не приходило. И вот входящее сообщение:
«♡»
Эва: «Что это?»
Лекс: «Мне сказали, что девушки твоего возраста общаются посредством эмодзи».
Эва: «А что делают мужчины твоего возраста? P.S. Я понимаю и язык слов».
Лекс: «Смешно. А если серьезно… я покажу, что делают мужчины моего возраста, когда ты будешь рядом. Приедешь ко мне на работу?»
Я уже начала набирать текст ответа, как в комнату постучали. Отложив телефон, я посмотрела на дверь: в проеме стояла бабушка.
– Тебе отец сказал? Готова спорить, что еще сегодня утром ты ничего не знала.
– Да, он.
– Интересно, а ему кто сказал?..
Молчу, мне нечего ответить на этот вопрос, так как сама ничего не знаю.
– Не надо меня жалеть.
– И не собиралась, – честно ответила я.
– А что это тогда было? Жалкое подобие актерского таланта? Мы с тобой не подружки, чтобы ты делилась со мной историей из личной жизни.
– Нет, думаю, это было жалкое подобие желания иметь настоящую бабушку, с которой можно делиться радостью, сомнениями, переживаниями, которая могла бы дать мне хороший совет.
Я отвернулась от нее к окну. Вся моя решимость наладить с ней отношения рухнула. «Ну и ладно! Не хочет, я не буду навязываться».
И так обидно стало! Я до последнего надеялась, что она меня хоть немного любит. Все же я ее единственная внучка.
И тут она снова заговорила:
– Я не хочу, чтобы меня жалели. Снова. Поверь, это совсем не то чувство, которое желаешь видеть в окружающих тебя людях, когда знаешь, что дни твои сочтены. От этих сочувствующих глаз хочется умереть скорее, чем от своей болезни. Поэтому я попросила доктора Крамера никому ничего не говорить, тем более, он сказал, что эта опухоль неоперабельна, смысл тогда начинать лечение, – она негромко выдохнула и продолжила, – в прошлый раз, когда мне поставили такой диагноз, я много думала и поняла, что больше всех в этой жизни я обидела твою мать. И скорее всего, так Бог решил наказать меня за нее. Поэтому я и поехала к вам в деревню просить ее простить меня за все те жестокие слова, которые я ей наговорила. А после и Эммануилу разрешила привезти вас сюда. И вот, почти через год лечения, болезнь отступила. Я вновь почувствовала себя сильной и всемогущей в этой жизни. И я снова начала оскорблять и унижать твою маму. А когда ты стала ее защищать, то мои нападки перешли и на тебя. Ты можешь меня ненавидеть, но я до сих пор считаю, что твоя мать не подходит моему сыну. С ним рядом должна была быть женщина сильная, голубых кровей, чтобы у ее родителей были хорошие связи и банковский счет в Швейцарии, как минимум.
– О боже! – я схватилась за голову. – Да когда же это закончится! – резко обернулась к ней, понимая, что сказанула. – Извини, я не это хотела сказать. Просто твои суждения о том, кто и кому больше подходит, меня реально достали! Ты не Господь Бог, чтобы решать это.
– О! Поверь мне, он мне это дал сам понять уже во второй раз. Уже две недели я знаю свой диагноз. Как раз в тот день, когда ты ушла из дома, мне его и сообщили. И я даже рада, что тебя не было на тот момент в доме. Гостиная выглядела не лучшим образом в тот вечер. Но после, успокоившись, я все обдумала. Снова просить прощения у твоей матери я не могла. Она бы уже и не поверила в искренность моих извинений. Поэтому я хотела поговорить с тобой. Но ты не возвращалась несколько дней, и я пошла искать тебя на твою квартиру.
– Не напоминай мне об этом дне, пожалуйста. Все самое плохое произошло именно тогда.
Моя неофициальная первая ссора с Лексом, второй аукцион,
