меня по волосам, успокаивая, как маленькую. И кто тут после такого еще и мелкий, конечно. Но Тёма великодушно молчит и не язвит, позволяя мне сполна прочувствовать момент, за которым последует новый виток жизни.
— Может, я хотя бы рядом сяду, Ксю, а то ноги уже затекли, — спустя несколько минут просит он, и я киваю, наконец выпуская его и объятий.
— Тём, — спешу прояснить, а то так и вижу в глазах кучу вопросов и желание уже сейчас затащить меня в «Детский мир» и выбрать все необходимое, — это ребенок Мирослава, и я ему все обязательно расскажу, когда он вернется из командировки. Ты просто первый, кто узнал, — улыбаюсь и поправляю его волосы. — Кстати, а как ты здесь оказался?
— Я звонил, а трубку врач твоя взяла, сказала, что ты в обморок упала и спросила, смогу ли я тебя забрать, потому что одну оставлять она тебя не очень хочет. Я и примчал.
— Спасибо, — утыкаюсь лбом в его плечо и стираю последние слезы, — ты самый лучший брат.
— Для тебя что угодно, Ксюх, — он целует меня в макушку и вздыхает совсем уж облегченно, пока я напитываюсь гордостью. Был готов ребенка моего воспитывать, страха не показал, но теперь расслабился. И я это очень ценю.
Поговорить в следующие пятнадцать минут нам не удается. К нам возвращается Олеся Павловна. Она рассказывает мне о том, что стоит скорректировать режим дня (да, я имела грешок пожаловаться ей на босса-тирана), рекомендует приложение для отслеживания беременности, в котором как раз-таки показывается развитие плода и происходящих с ним изменений, а еще назначает стандартные для беременных витамины и показывает снимок, точнее, едва различимую точку на нем. Выглядит как фасолинка, что я и озвучиваю, а гинеколог меня поправляет, утверждая, что сейчас это скорее кунжутная семечка, но совсем скоро действительно дорастет до фасолинки.
Мы еще недолго разговариваем, она назначает дату нашей следующей встречи и просит звонить в случае переноса, снова припоминая строгого босса, и мы с Артемом тянем улыбки уже вдвоем.
За обедом Тёма заваливает меня сотней вопросов на тему беременности, будто я сама знаю, что со мной происходит. Чувствую себя хорошо, даже как обычно, но этого брату мало, он считает, что меня все время теперь нужно держать за руку, чтобы я не поскользнулась и не упала, а еще отвергает все мои попытки уехать домой на такси, добавляя себе еще час катаний по городу, и обещает составить рацион питания. О том, что план питания лосей-хоккеистов мне не подойдет, тактично молчу, потому что забота Артема греет.
В машине он наконец рассказывает, что его так тревожит. Оказывается, ему предложили занять место тренера детской хоккейной команды, и он теперь гадает, справится ли, оказавшись по другую сторону коробки. А я вообще не понимаю, почему он сомневается, если чуть больше часа назад собирался воспитывать моего ребенка как своего собственного. Правда, если скажу ему то же самое, то он точно испугается и откажется. Так что приходится говорить какие-то общие фразы о том, что он потрясающий игрок (даже даю обещание прийти на его матч) и раз знает все изнутри, то и руководить процессом точно сможет:
— …Да и потренируешься заодно перед появлением племянника, — заканчиваю взросло-сестринский монолог как раз, когда мы паркуемся перед въездом во двор. Показываю пропуск, и нам открывают шлагбаум, давая возможность проехать на территорию.
— А? — он смотрит на меня удивленно, опускает взгляд на живот, а потом снова поднимает к глазам. — Бля, это же у меня племянник будет.
Телефон пиликает, и приходится отвлечься от разговора.
— Ага, или племянница, — киваю и хмурюсь, не понимая, кто вдруг решил заделаться в мои покровители и…
— Охренеть, — выдает мой брат, и я с ним очень даже согласна в этот конкретный момент.
Потому что денежный перевод мне пришел от Мирослава Станиславовича Е. И сумма удивительным образом совпадает с той, о которой мы договаривались в далеком январе. Это же… Он что, рассчитался со мной за все, потому что я ему больше не нужна? Хлопаю глазами и ошарашенно смотрю на Тёму. Он только ведет головой снизу вверх, спрашивая, что произошло, а я медленно обтекаю по сиденью, потому что тело становится ватным.
Мне требуется две минуты, чтобы прийти в себя, и еще пять, чтобы заверить Артема, что со мной все в порядке. Он норовит проводить меня до дверей квартиры, но я совсем не уверена, что смогу отвлечься на приветственную беседу Евсеева и Тёмы, потому что на смену шоку приходит злость.
Несколько часов назад Мир дико по мне скучал, а теперь радость от предстоящей встречи рассеивается под количеством нулей на моем счете. Нет, это точно немыслимо. Он ведь, наверное, поэтому и не звонил. Не знал, как правду сказать? Чертов богатей, да как вообще можно вот так со мной поступать! Я же… боже, я ведь решилась, доверилась и в сердце свое его впустила, а он… Кусаю губы и все же нахожу в себе силы адекватно и даже тепло попрощаться с Артемом, тот напоследок требует отзвониться или хотя бы написать после того, как я расскажу правду Мирославу.
А я уже и не уверена, что до этого разговора у нас дойдет. Кладу руку на живот и прикрываю глаза, выдыхая, прежде чем войти в квартиру. Прости, фасолинка, но ты, кажется, останешься без папы, потому что я его придушу.
Глава 25. Мирослав
Несколько часов назад
— Оль, хватит уже. Скажи наконец правду, — вздыхаю тяжело и поднимаюсь с кресла. Я прилетел сюда вместе с матерью, которая и настояла на нашем с сестрой разговоре.
