— Нам нужно поговорить, — говорю я Скотту. — Наедине.
Он услужливо следует за мной в свою спальню на первом этаже, Бретт следует за ним, но как только Скотт проскальзывает внутрь, я закрываю дверь. Дерево почти соприкасается с камерой. Я запираю её на замок и игнорирую недовольный взгляд Бретта.
На его кровати валяются два ноутбука. Я быстро осматриваю все. Бумаги, которые валяются у него на подушке, включённая камера, поставленная на паузу. Я едва могу разглядеть изображение на крошечном экране, но оно похоже на кадры с нашей игры с выпивкой.
— В чём дело? — рявкает он. — У меня нет времени тратить на тебя весь день, — он сердито смотрит, как будто я поимел его шоу.
Он поимел моих друзей.
Но мы не квиты. Мы никогда не будем с ним квиты.
— Говори всё, что хочешь, — опровергаю я, моё самодовольство медленно и болезненно покидает меня. — Называй меня придурком, называй Роуз ханжой, ненавидящей мужчин. Называй Лили шлюхой, а Лорена ублюдком. Но не играйся с их зависимостями.
— Я подарил ей фильм, Коннор, — говорит он так, будто я веду себя нелепо. Если бы Роуз была здесь, она бы плюнула ему в лицо. — Не фаллоимитатор.
— Ты не понимаешь сексуальную зависимость. И это абсолютно нормально. Не все её понимают. Но ты точно знаешь, что делаешь. Я вежливо прошу тебя остановиться. В следующий раз я не буду таким добрым.
Скотт смеется горьким сухим смехом, который усиливает моё раздражение.
— Забавно, — говорит он, — это первый раз, когда ты за последнее время встречаешься со мной лицом к лицу, и это даже не из-за Роуз... — он оглядывает меня с ног до головы. — Она знает, что тебя привлекает её сестра?
Я приближаюсь к нему, стиснув зубы.
— Ты цепляешься за драму. Буквально тянешь за всё нелепое, за что только можно зацепиться. Может тогда мне тебя просветить? — он открывает рот, но я не даю ему возможности возразить. — Я достаточно уверен в своих отношениях с Роуз, чтобы не откусывать члены мужчинам, которые обижают её или называют сукой. Она более чем способна откусить их сама. Я здесь, сейчас, с тобой лицом к лицу, потому что у той девушки в гостиной нет зубов.
Бретт стучится к нам, и я слышу приглушенный сердитый крик с той стороны двери.
Я не отрываю глаз от Скотта.
— Они зависимые, Скотт. Если ты собьешь нас с Роуз с ног, мы будем чувствовать себя дерьмово, но мы встанем на ноги. Но ты сбиваешь с ног Лорена и Лили, а они могут и не подняться. Это не драма для телевидения. Это реально и болезненно, и если ты поместишь их обратно в те места, тебе не нужно будет бояться никого, кроме меня. Я сам убью тебя.
И я говорю это серьезно.
Не потому, что Лили — сестра Роуз. Не потому, что Лорен — мой друг.
А потому, что в этом мире есть некоторые вещи, которые просто неправильны.
Скотт кивает, искренне это или нет, я не знаю.
— Я приму это во внимание.
Неискренне.
Я не могу здесь оставаться. Я мог бы ударить его. Но бить людей — это то, что я считаю глупостью. Это ничего не решает.
Я разворачиваюсь и ухожу, проходя при этом мимо разъяренного пухлого оператора.
В гостиной Лили разговаривает с Ло.
— Пожалуйста. Только один раз. Это не порно, Ло. Мы даже можем перемотать все танцы вперед. Я просто хочу снова посмотреть фильм, как нормальный человек.
— Мы можем смотреть фильмы, — парирует Ло. — Только не те, которые могут вызвать твоё навязчивое...
— Могут! Вот ключевое слово. Но я не буду ничего делать после! Я обещаю!
Его лицо искажается от боли. Ло рассказывал мне, как сильно он ненавидит говорить ей «нет», но это жёсткая любовь, в которую он постепенно погружается.
— Лил, если бы я попросил у тебя пива, ты бы дала мне его?
— Это не одно и то же!
— Это как раз одно и то же! — кричит он в ответ. — И тот факт, что ты этого не понимаешь, беспокоит меня.
Тишина затягивается между ними на долгое мгновение, прежде чем она говорит: — Хорошо... — она протягивает ему DVD. — Ло… Я просто хочу быть нормальной.
Он притягивает её к своей груди и целует в макушку.
— Я знаю, любовь моя.
Я делаю шаг дальше в гостиную, пока Ло не видит меня. Его глаза встречаются с моими.
— Где он? — рычит он, имея в виду Скотта.
Он отрывается от Лили и бросается вперед. Я кладу руку ему на грудь.
— Я с ним поговорил.
Глаза Ло краснеют от ненависти и боли. Он знает, чего добивается Скотт.
— Он, блядь, не может так поступать, Коннор.
— Я знаю.
Ло вглядывается в мое лицо в поисках чего... Может быть, силы, утешения, уверенности. Я стараюсь дать ему всё, что могу.
— Я не позволю ничему случиться, обещаю. Он не испортит ваши отношения и не вернёт вас в ваши зависимости.
Это большое обещание. Обычно я раздаю только те, в которых я на сто процентов уверен, что смогу сохранить их. Это же обещание на самом деле — сплошная лотерея.
— Спасибо, — говорит Ло, его янтарные глаза полны благодарности. Я вижу в них что-то ещё. Извинения. За то, что он усомнился в нашей дружбе после вечеринки. За то, что сомневался во мне.
Приятно снова оказаться в благосклонности Лорена Хэйла. Я думаю, что это особенность друзей, которые не спешат подпускать к себе других людей.
Когда они дарят вам свою дружбу, они вкладывают в это нечто большее.
29. Коннор Кобальт
.
Мы добираемся до замерзшего озера во время пробежки, которая из-за сильного снегопада превратилось скорее в прогулку. Бен, который доказал свою неуклюжесть, трижды спотыкался о свои неуклюжие ноги и даже споткнулся о корень, погребенный под толстым слоем белого снега. Райк помог ему подняться после второго и третьего падения, чтобы убедиться, что он не растянул лодыжку. Бену поручили следить за Ло, Райком и мной только потому, что Бретт не может бегать, а Роуз вцепилась в Саванну, выбрав себе фаворита. Я не удивлен, что это девушка.
Трудно игнорировать парня, держащего камеру, особенно того, кто уже дважды падал лицом вниз. Но за последние несколько месяцев мы все как-то приспособились.
Ло поворачивается ко мне и Райку с сосредоточенным взглядом.
— Итак, у меня есть важные новости.
— Блядь, пожалуйста, скажи мне, что Лили не беременна, — тут же делает поспешные выводы Райк.
Ло посылает ему свой фирменный запатентованный взгляд Хэйла.
— Это по поводу свадьбы, придурок.
— Ты не дал мне никаких, блять, намеков. Не будь таким раздражительным.
— Не то чтобы мне не нравились эти братские размолвки, просто тут холодно. Мы можем перейти к делу? — спрашиваю я.
— Скоро мой мальчишник, — объясняет Ло. — И я должен выбрать своего шафера... — он переводит взгляд на нас по очереди. — Так что теперь вы можете понять, что у меня дилемма.
— Каким образом? — спрашивает Райк, в замешательстве нахмурив брови. — Я твой гребаный брат.
— Да, но я знаю Коннора дольше.
— На сколько? На пару месяцев, — он обвиняюще указывает на меня. — Он даже, чёрт возьми, не любит тебя, — разносится голос Райка, потревожив птиц, взлетающих с ветвей деревьев.
— В этом нет ничего личного, — защищаюсь я, мой голос звучит легче и спокойнее, чем у Райка. — Я никого не люблю.
— Вот видишь, — говорит Лорен, будто в моих словах есть огромный смысл. Должно быть, вчера я действительно был прощен. — Это трудный выбор. Мой лучший друг-парень... — он жестом указывает на меня, обязательно добавив слово парень, так как его лучший друг — это Лили... — и мой единокровный брат. Один из вас будет знатно зол на меня, если я приму решение.
— Коннор не будет злится, — говорит Райк.
— Буду, — отвечаю я. — Я просто не позволю тебе увидеть мой гнев.
Райк бросает на меня раздраженный взгляд.
— Ты даже не хочешь быть его шафером.
— Это неправда. Мне бы очень полюбилась эта должность, — я жду, когда мой выбор слов проникнет ему под кожу.
— Ты ничего не любишь, — стонет Райк в отчаянии.
