может заниматься Варганов. Честно говоря, мне её шуточки быстро осточертевают.
На обед почти нет времени, но после четырёх я вырываюсь из офиса и выхожу подышать свежим воздухом. Дойдя до небольшого сквера, нахожу свободную скамейку и достаю телефон, чтобы посмотреть, нет ли сообщений от Паши. Мы коротко созванивались с ним рано утром, теперь же я нахожу небольшое напоминание, чтобы я не забыла накормить себя обедом. Спасибо, милый, как вовремя.
Мой телефон оживает, и на экране я вижу номер Вари. Мы только раз разговаривали после той дурацкой пятницы, да и, вроде, обошлось без лишних неловкостей. Она прекрасная девушка, и совсем не виновата в моих пьяных бреднях помноженных на собственную неуверенность. Но, в конце концов, всё закончилось хорошо.
С улыбкой отвечаю на вызов.
– Это ты там на скамейке? – без всяких приветов начинает она.
– Ну, да, – верчу головой, пытаясь разглядеть её.
– Никуда не уходи, я сейчас подойду с двумя стаканами кофе. Капучино устроит?
– Вполне, – соглашаюсь я.
И вскоре вижу Варю, переходящую дорогу от ближайшего кафе с двумя пластиковыми стаканами в руках.
– Спасибо, неожиданная встреча.
Она плюхается на скамейку рядом и подмигивает мне. На ней тёмно-синий плащ по фигуре, полусапожки на высоких каблуках и выглядит она как с обложки модного журнала.
– Да я тут последние моменты перед отлётом решаю, вызывают в Москву раньше окончания командировки. Там какое-то супер важное совещание, надо присутствовать лично. Вот и пришлось ускориться.
Мы немного болтаем, так приятно отвлечься от офисной рутины. Между мной и Варей совсем нет напряжения. Несмотря на её общее прошлое с Пашей, я всегда чувствовала странное расположение к ней. Мне кажется, она может понять всё, что я ей скажу. И за её образом неприступной и дерзкой красавицы скрывается большое сердце.
– Значит, мы нескоро увидимся?
– Не знаю, в целом это мой регион ответственности, и я тут частенько бываю, но… если что я всегда на связи.
Мы сидим и попиваем кофе, спокойно общаясь, пока я не сбалтываю, что живу у Паши. Ну, «живу» – это сильное слово, пока фактически не живу. Хотя наши ре-локации туда-сюда, похожи на житьё на два дома.
Варя улыбается так, словно узнала какой-то вселенский секрет, и я пожимаю плечами. Мол, что есть, то есть.
– Ник, – она начинает аккуратно, – а что случилось с твоим бывшим?
Напрямую я никогда ничего и никому из девочек не говорила, но Варя знает, что я была замужем, так как эта тема как-то поднималась. На самом деле, её вопрос меня почти не удивляет. С одной стороны, мне хочется сказать ей правду, с другой – как я могу обсуждать с ней свою прошлую сексуальную жизнь? Это ведь неизменно коснётся и ситуации с Пашей. Решаю обойтись полуправдой.
– Мы были разными, с противоположными целями и планами на будущее, да и вообще не подходили друг другу.
– Он не подходил тебе? – понизив голос, уточняет Варя.
Приходится набрать в лёгкие воздуха и пояснить, раз уж мой расплывчатый ответ её не устроил.
– Он мне, а я… ему. Думаю, я больше жалела его, чем любила, а он… пил… и пьёт до сих пор.
Те, кто когда-либо были в курсе моей ситуации с Денисом, выказывали лёгкое любопытство вперемешку с жалостью, от Вари я этого не чувствую. Вместо этого она произносит:
– И алкоголь превращает его в другого человека.
– Да, – киваю я, – так и есть.
Варя хватает меня за руку и крепко сжимает её.
– Ты ни в коем случае не должна винить себя в его состоянии. Это его сознательный выбор. А ты… и твои жизненные устремления, желания лучшего – тут абсолютно ни при чём.
Я тихонько киваю, думаю, сколько времени Денис отравлял мою жизнь, и как я ему почти безропотно позволяла это делать. Пока я вспоминаю, Варя погружается в свои мысли, а затем внезапно заговаривает:
– Когда мне было шестнадцать, я начала встречаться с парнем старше меня на четыре года. Он был самым популярным в нашем районе, подруги мне ужасно завидовали. – Варя смотрит куда-то в пустоту, где, вероятно, приоткрылось её прошлое. – Мои родители его просто обожали, даже не знаю, как он сумел их так очаровать, что они спокойно отпускали свою несовершеннолетнюю дочь с ним куда угодно. Но…в нём словно жили два разных человека. Я обожала его, была безумно влюблена, у меня, чёрт, просто кружилась голова от радости, когда мы шли за руку по улице, но… стоило нам остаться наедине… знаешь, весь флёр спадал.
Она отворачивается, чтобы выкинуть стаканчик в урну.
– Сначала я думала, что его ревность – это типа показатель чувств. Он разгонял парней вокруг меня, отпугивал одним взглядом. Затем отдалил от меня всех друзей и подруг. Если я говорила, что мне надо с кем-то встретиться, тут же следовал допрос. Потом… легче было никуда не ходить, чем объясняться с ним. Он сказал, что если я его по-настоящему люблю, то мне никто не должен быть нужен, кроме него. Потом было лето после окончания школы, я сосредоточилась на поступлении, а он гулял со своими приятелями и выпивал. Когда подняла голову от учебников, поняла, что у меня никого нет, кроме него. Я потеряла всех.
– А как ты вырвалась? Ну, ты же очевидно вырвалась, – затаив дыхание, спрашиваю я.
Пауза до ответа длится, наверное, несколько секунд.
– Он… поднял на меня руку, – Варя вскидывает подбородок, и, наверное, это признание не так уж легко далось ей. – А я… видимо, ещё не весь разум до конца растеряла, потому что собрала вещи и умотала к подруге.
Она делает глубокий вдох, и я следом тоже. Меня немного тошнит от мысли, что наши истории чем-то похожи.
– Он протрезвел, приполз ко мне, умолял и плакал, говорил, как ему жаль, как я нужна ему, да… много чего говорил. И если бы не моя подруга, я бы… сломалась и простила его, потому что жалела. Он имел право быть несчастным, а я… вроде как, была причиной его несчастья. Он так старался ради нас, а я не оценила. И всё в таком духе, Ник… Я была молодой и неопытной, я тогда ещё не знала, что сколько раз не прощай их… история повторяется.
Мы какое-то время сидим в тишине, пока Варя не вздрагивает, возвращаясь в реальность, и не поворачивается ко мне с улыбкой.
– Вообще это не та история, которую рассказывают, сидя на скамейке.
Она больше ничего не добавляет, и тогда спрашиваю я.
– Почему ты мне это рассказала? Я рада, что ты мне
