пожалуюсь!
— Понял-принял, — отсалютовал ей, дурачась.
Следующий час показался мне вечностью. Но когда, наконец, процедура закончилось, всё в моей голове встало на свои места.
— Для чего он приходит? — спросила у Дамира первым делом.
— Кто? А, Дима. Ну, это ему виднее. Не ожидал, видимо, в пятьдесят стать повторно отцом.
— Он мне не нужен, — буркнула, чувствуя смесь эмоций из обиды и гнева.
Дамир промолчал, зная, видимо, что лезть в это не стоит.
— Ты говорил насчет Вити…
Возникала пауза, словно парень собирался с мыслями.
— Он не хотел тебя сбивать. Нет, конечно, может, хотел, я ему в голову не лез, но вряд ли планировал. На моем байке были перерезаны тормоза, а то, что он в него сел… Стечение обстоятельств, думаю. Планировалось, видимо, навредить мне.
— Он хотел убить тебя? — спросила, находясь в шоке и не понимая, зачем ему это.
— Витя? Нет. Глупо было бы перерезать тормозной шланг и самому же садиться на байк. Он, конечно, туповатый, но не настолько.
Усмехнулась, поражаясь его веселью даже в такой ситуации.
— Я бы, скорее, склонялся к Дине. Она импульсивная и на эмоциях могла сглупить, но у нее железное алиби. В универе работали камеры и зафиксировали ее внутри здания в этот момент. В любом случае, прокурора, который надавил на следака, недавно закрыли за коррупцию, так что…
Спрашивать не стала, но сразу поняла, что всё это устроил он. За грудью разлилось тепло, но внешне я постаралась этого не показывать.
— Ты знаешь, кто это сделал?
Он замолчал и лишь буравил меня своим проницательным взглядом.
— В твоем телефоне есть видео. Я загрузил его, так что можешь посмотреть. Думаю, теперь сможешь узнать…
Сердце снова застучало, как бешеное. Стиснула ладони в кулаки и провела языком по губам.
— Скажи мне ты. Я ведь знаю его… Или ее… Иначе ты бы так на меня не смотрел.
— Ты права, — вздохнул и присел передо мной, говоря, как с душевнобольной.
— Не тяни.
— Помнишь, я говорил, что в тот день тебя искала Олеся?
— Припоминаю, — протянула, начиная дрожать. Понимала, к чему он ведет.
— Не искала она тебя тогда, — грустно улыбнулся. — Встречалась с Диной, а затем… Испортила мой байк.
Бывшая подруга в очередной раз предала меня, вот только не знала об этом. Даже она не была ясновидящей и не могла предугадать, что ее преступление приведет к такой аварии.
— Ты уже… Отдал это следователю?
— Получил видео только сегодня утром. Хотел сегодня заехать в участок, но посчитал, что сначала это должна узнать ты.
Зажмурилась и сжала переносицу пальцами. Желания посадить Олесю не было. Это ничего не вернет. Ничего не исправит.
— Ты ей вообще ничего плохого не сделал. Зачем она вообще всё это устроила? Или сделал?
— Я с ней никогда не общался. Так что мне и самому хотелось бы всё это знать.
— Не отдавай пока видео в милицию. Ты же предлагал привести Олесю сюда. Считай, что я согласна.
— Хочешь очной ставки? — ухмыльнулся. — Ты права, у нее нет мотива. Что ж, вот и узнаем.
Мы с ним вдруг решили сыграть в детективов.
Наши взгляды встретились, и между нами протянулась еще одна невидимая ниточка. Что-то общее.
— Кстати, а что у тебя с лицом?
До мамы было не дозвониться. Папа тоже не отвечал. Оба будто бросили меня, и несмотря на внимание Дамира, в душе образовалась пустота, которую он заполнить был не в состоянии.
— Синяк, конечно, знатный, — рассмеялась, в очередной раз глядя на фиолетовое пятно вокруг его глаза.
— Нехорошая какая, смеется над несчастьем своего парня, — цокнул, а затем вдруг встал со стула и наклонился надо мной.
Его губы оказались в опасной близости от моих. К этому аспекту наших отношений привыкнуть было сложнее всего. Тяжелое учащенное дыхание касалось моей кожи, заставляя разомлевшее сердце биться чаще.
— Знаешь, что хочу сделать? — выдохнул мне прямо в губы.
Взгляд глаза в глаза. Его руки по бокам от моей головы. Покрытые поволокой зрачки в обрамлении черной круговой каймы.
— Мхм, — неопределенно еле мотнула головой.
Говорить сил не было. Подняла руки и пальцами вцепилась в его плечи, не давая приблизиться еще ближе. Вот только мужская сила не сравнима с женской.
— Боишься? — прошептал, дергая губами в улыбке.
Сглотнула, скрывая за молчанием смущение.
— Дрожишь вся.
— Холодно просто, — выдохнула, отводя глаза в сторону.
— Трусишка, — наклонился безумно медленно и прошептал мне в ухо.
Зажмурилась, когда он кончиком носа провел по моей щеке. Ждала, что коснется губ, но, чмокнув меня в лоб, отстранился.
— Открывай глазки, Гюльчатай, самое страшное позади, — донесся до меня его насмешливый голос.
Приоткрыла сначала один глаз, затем другой.
Поднялась на локтях, прищуриваясь и наблюдая за тем, как Дамир зашуршал пакетом и достал оттуда яблоко. Подбросил его, позерствуя, и надкусил, даже так выглядя привлекательно.
— А теперь идем. Олеся должна вот-вот подойти. Допросим ее на улице.
— Думаешь, ответит нам? — скептично выразила свои опасения. — Странно, что она вообще согласилась прийти.
— Деньги творят чудеса, а ей они ой как нужны.
— Деньги деньгами, но даже ради них она себя не сдаст.
— Ты забыла про видео? Сложно отрицать свою причастность при наличии таких неоспоримых доказательств.
Прикусила губу и не стала возражать, когда он уже привычным жестом одну руку завел под мои колени, другую под лопатки и поднял, устраивая в коляске.
Руки дрожали всю дорогу до места встречи. Казалось, она будет ждать нас там же, где я видела ее в прошлый раз. Так оно и вышло. Она сидела на этот раз на скамейке, и даже издалека я узнала ее сгорбленную спину.
— Не очень-то она похоже на убийцу, — пробормотала, пытаясь болтовней успокоить расшалившиеся нервы.
— Согласен, — задумчиво пробормотал Дамир. — Есть у меня кое-какие догадки, но давай узнаем всё от нашей бывшей одноклассницы.
Показал мне телефон и включил там диктофон, пряча в карман. Предусмотрительно.
— Благодарю, что пришла, Олеся. Давно не виделись.
— Не так уж и давно, — встала она с места, выпрямляясь и окидывая нас проницательным взглядом.
В ее глазах отчетливо виднелось презрение, но в самой глубине я увидела зависть и отчаяние. То самое, которое преследовало меня во время травли.
— Деньги вперед, — протянула она руку, вздергивая подбородок еще выше, хотя, казалось, некуда.
— Меркантильность — бич нашего времени, — прокомментировал ее жадность и трясущуюся ладошку Дамир, но четыре пятитысячные купюры отстегнул. Цена продажности Олеси.
— А я тебе не альтруистка, чтобы зря время на вас тратить. Ну и че хотели? Давайте быстрее, у меня дела.
— Какие? Очередному
