моя влага капает на его руку.
Он усмехнулся.
— Тебе и это нравится, не так ли? Тебе нравится, когда тебе напоминают, что ты моя. — Его большой палец, теперь влажный от моих соков, надавил на меня, заставив меня вскрикнуть. Он склонился надо мной, погружая пальцы еще глубже, и прошептал мне на ухо. — Моя самая драгоценная, безупречная собственность. Самая желанная и неповторимая, — пробормотал он, когда мягко вошел в меня, проталкиваясь пальцами в обе дырочки одновременно и заставляя мои ноги дрожать. — Ты знаешь, насколько ты совершенна, принцесса? Ты хоть представляешь?
Я быстро взлетела, потирая бедра друг о друга, чтобы немного надавить на клитор. Он позволял мне подниматься все выше и выше, пока я не оказалась на грани, за которую он обычно отправлял меня более двух раз в день. Кирилл словно обучил мое тело реагировать на него, как условный рефлекс по Павлову. Я увидела его — я промокла, он прикоснулся ко мне — и я загорелась.
Он убрал от меня пальцы, когда я почти достигла пика, выворачивающего все внутренности. Я открыла рот, чтобы горячо запротестовать, но зажала слова внутри. Нет, я не доставлю этому помолвленному ублюдку удовольствия знать, что хочу его.
Я прикусила язык, и он усмехнулся.
— Ты не хочешь кончить, Молли?
Я подавила бурлящее во мне вожделение и пообещала себе, что буду кончать, сколько захочу, позже, в холодном одиночестве постели, в которой Кирилл оставлял меня спать каждую ночь после того, как утолял свою похоть во мне. Я бы кончила сама, но это было бы совсем не то же самое. Меня охватило сильное разочарование, но моя гордость была непоколебима.
— Ладно, принцесса, — сказал Кирилл через мгновение.
Я думала, что он закончил и сейчас отправит меня в комнату. Но тут почувствовала давление в своей киске, когда его толстая, грибовидная головка легко скользнула сквозь мою влагу. Он погрузился в меня одним резким движением, в то же время проникая большим пальцем в другую дырочку, заполнив меня полностью.
— Не умоляй. Я знаю, что тебе нужно, и я дам тебе это.
Его бедра быстро двигались, жестко трахая меня на краю стола.
— Можешь потрогать себя, если хочешь. С тем, как хорошо и туго твоя киска сжимает меня, много не потребуется, если только тебе не плевать, — проворчал он.
Давление нарастало, когда он жестко трахал меня, и мне до боли хотелось прикоснуться к своему клитору. Он собирался кончить и уйти, оставив меня в отчаянии от желания кончить. Я знала это. Он хотел, чтобы я признала, как приятно сдаться и дать ему власть надо мной — власть превратить меня в руины.
Мне так сильно хотелось потрогать себя. Я сжала руки и переплела пальцы вместе, как будто молилась. Пауза Кирилла была такой слабой, что я бы не заметила, если бы не знала его так хорошо. Его разочарование затопило мою кожу.
Он задал такой бешеный темп, что огромный обеденный стол заскрипел по полу, пока он приближался к своему освобождению. Его палец двигался в такт с бедрами, и это было так приятно, что я забеспокоилась, что все равно кончу. Его бедра врезались глубже, и он запульсировал внутри меня. Его рука опустилась на мои волосы, и он дернул мою голову назад, наклоняя меня ниже, чем когда-либо.
Кирилл кончал в течение долгих минут, но в этом было что-то сдержанное, словно он был недоволен. Хорошо, потому что нас было двое. Он резко отстранился, оставив тепло стекать по моим ногам, когда я, шатаясь, оттолкнулась от стола.
Кирилл отошел от меня и потянулся за своим бокалом, допив дорогое красное вино и вытирая рот тыльной стороной ладони. Он тяжело дышал, его испытующий взгляд вернулся ко мне, когда я натянула трусики и штаны на ноги.
Я скрестила руки на груди и отказалась встречаться с ним глазами, зная, что он увидит слишком много.
— Я могу идти? — спросила я, вложив в свой тон как можно больше арктического холода.
Кирилла сжал бокал так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Я думала, что он сейчас заговорит, и шлюзы моей неуверенности распахнутся. Я бы не смогла удержаться от того, чтобы не обнажить перед ним свое сердце.
Но он лишь вздохнул.
— Иди. Убирайся с глаз моих.
Я повернулась и торопливо направилась к двери. Бросив последний взгляд через плечо, я увидела, что он стоит неподвижно, как статуя. Его глаза были прикованы к тому месту, где я стояла, а пустой бокал все еще был зажат в его мертвой хватке.
Я поспешила вернуться в свою комнату и зарылась под одеяло на кровати. Мое сердце было вывернуто наизнанку, но тело пылало. Я засунула руку себе между ног, вдыхая аромат его жесткого использования, пока терла себя. Это только сильнее возбудило меня. Я закрыла глаза, чтобы заново пережить момент за столом, и всего несколько мгновений спустя, по моей руке пробежала волна спазмов.
Кирилл
Через неделю после сцены за ужином я бросил Мэллори толстовку и велел переодеться. Я устал от ее обиженного молчания и замкнутости. Я устал от ее опущенных глаз и от того, что она обнимала меня только тогда, когда я приходил к ней поздно ночью, и сразу после этого отворачивалась от меня.
Конечно, я мог бы оттрахать ее до полного подчинения и пригрозить ей безопасностью Генри. Но в глубине моего живота поселился страх. Мэллори ломалась, и это ломало меня тоже. Я не мог этого допустить.
— Надень это и подготовься. Скоро начнутся часы посещений. — Я переключил свое внимание на новости.
Мы слушали репортаж о каком-то новом кандидате в мэры. Ведущий утверждал, что этот человек может претендовать на звание современного святого. Я фыркнул в свой кофе, позабавленный таким заявлением. Мужчина уже заплатил за три трупа, и, несомненно, в будущем их будет больше.
Мэллори вздохнула.
— Я не хочу никуда идти.
— Очень жаль, — огрызнулся я. — Переодевайся, или я переодену тебя сам.
— Прекрасно.
Она встала и побрела прочь. Даже то, как она двигалась, было другим. Она была вялой и бесцельной.
Спустя десять долгих минут я отправился на ее поиски. Она расчесывала волосы перед зеркалом, безучастно уставившись на свое отражение. На ней было белое платье, и выглядела она до боли прелестно. Она заметила, что я наблюдаю за ней в зеркало.
Я толкнул плечом дверь и подавил желание подойти к ней.
— Почему так долго?
— Просто вспомнила, что должна была заплатить за кое-что важное в доме
