себя совершенно беспомощным.
― Алия, тебе нужно успокоиться. Дыши медленно. Вдох и выдох. Давай, детка. ― Я снова беру ее на руки и сажусь на пол, держа ее на коленях. Я обнимаю ее лицо своими ладонями. ― Пожалуйста, просто послушай меня. Слушай мой голос. Вдохни. ― Она смотрит на меня полными слез и страха глазами, и это, черт возьми, разбивает мне сердце. Но она все-таки слушает и делает огромный вдох. ― Вот так. Хорошо. Теперь медленно выдыхай. И снова вдохни. ― Мы повторяем это, пока ее тело не начинает расслабляться, а дыхание не выравнивается. Ее пальцы сжимают мои предплечья, ногти впиваются в кожу, но мне все равно. ― С тобой все в порядке. Я здесь, с тобой. Ты не одна, Алия. Мы вместе, только ты и я, ― говорю я ей.
― Мне жаль, ― говорит она.
― Все в порядке, ― отвечаю я, обводя глазами комнату. Она небольшая. В одном углу стоит маленький диванчик, у стены ― барный холодильник, а над ним висит старый добрый телефон. И тут я вспоминаю, что сказал Винни. ― Может, позвоним твоему отцу? Твой брат сказал позвонить ему.
Алия кивает головой, но не двигается. Ее хватка немного ослабла, но она все еще крепко держится за меня.
― Что такого в этой комнате, что заставило тебя запаниковать? ― спрашиваю я, поглаживая рукой ее волосы.
― Она часто запирала меня здесь. Моя мама, ― говорит она так тихо, словно произнося эти слова, она каким-то образом заставляет ее мать снова появиться. ― Иногда, когда отец уходил на ночь, она не выпускала меня до утра.
Черт возьми, как бы мне хотелось вернуть эту женщину, чтобы придушить ее.
― Мне жаль.
― Все в порядке. Прости, что я испугалась.
― Не стоит. Пойдем, позвоним твоему отцу. ― Я хочу выбраться из этой комнаты и исчезнуть вместе с Алией. Я хочу увезти ее подальше от ее поганой семьи, чтобы она больше никогда не подвергалась опасности. Но реальность ситуации такова, что она всегда будет дочерью Джейкоба Монро, и мне почему-то кажется, что под его присмотром ей будет безопаснее, чем в бегах.
Алия берет трубку.
― Папа, они здесь, ― говорит она и слушает, что он ей отвечает. ― Она кивает головой, но ничего не говорит. Затем она протягивает телефон мне. ― Он хочет поговорить с тобой, ― говорит она.
― Алло.
― Кинг, не выходите из этой комнаты, пока я или один из моих сыновей не откроет вам дверь. Никто не может войти туда. Вы двое в безопасности, пока остаетесь на месте.
― Как долго? ― спрашиваю я.
― Как она?
― Не очень, ― говорю я ему.
Я слышу, как он выдыхает и несколько раз ругается.
― Я уже в пути. Это ненадолго. Просто отвлеки ее чем-то, ― говорит он.
Что-то подсказывает мне, что способ, которым я обычно отвлекаю его дочь, ― это не то, что он имеет в виду сейчас.
― Мы справимся. Просто вытащи нас отсюда, ― говорю я, прежде чем повесить трубку обратно в держатель на стене. Я смотрю на Алию и ухмыляюсь, позволяя своим глазам блуждать вверх и вниз по ее телу. ― Твой отец сказал мне отвлечь тебя.
― Не думаю, что он имел в виду то, о чем ты думаешь, ― говорит она.
― А о чем я думаю?
― О том, что ты хочешь трахнуть меня?
― Я всегда хочу трахнуть тебя, Алия, ― говорю я ей. Потому что это правда. Сколько бы я ни имел эту девушку, я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться ею.
Алия
Глаза Лиама полны вожделения. Даже не подумаешь, что я только что отсосала ему, еще не прошло и получаса. Интересно, он принимает стимуляторы или еще какую-нибудь дрянь? Это ненормально, как часто он может трахаться. Не то чтобы я жаловалась. Я всегда выберу энерджайзера Лиама, вместо какого-нибудь скорострела. Хотя сейчас, оказавшись запертой в этой комнате, я меньше настроена на секс. Все, чего я хочу, ― это убраться отсюда к чертям собачьим. Я изо всех сил стараюсь не запаниковать снова. Мне так стыдно за то, как я испугалась.
Я смотрю на дверь, чувствуя, как та же паника снова крадется по моей шее.
― Лиам? ― спрашиваю я.
― Да.
― Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я еще не знаю.
― Хорошо, но ты должна пообещать не смеяться, ― говорит он, и выражение его лица становится неожиданно серьезным.
― Обещаю, ― говорю я.
― Давай, садись. ― Лиам садится на пол, скрестив ноги. Я опускаюсь перед ним. ― Ладно, то, что я тебе расскажу, никогда не должно покидать эту комнату, никогда.
― Хорошо. ― Я киваю головой, с любопытством ожидая, что он скажет.
― Когда я учился в пятом классе, была одна девочка, Челси Стивенс. ― Он улыбается. ― Она была самой красивой девочкой в школе. Каждый мальчик хотел стать ее парнем, и я не был исключением.
Я пытаюсь представить Лиама маленьким ребенком. Могу только представить, в какие неприятности он попадал.
― В общем, она занималась фигурным катанием. А я к тому времени уже играл в хоккей, поэтому подумал, насколько это может быть сложно ― танцевать на льду? Я уже тогда отлично держался на коньках, ― говорит он.
― Уверена, что так и было. ― Я смеюсь.
― Я был лучшим из всех, кого когда-либо видела молодежная лига, ― говорит он. ― Я записался к ней на занятия по фигурному катанию и добился, чтобы меня поставили ей в пару.
― Так ты танцевал с ней? И это заставило ее безнадежно влюбиться в тебя? ― спрашиваю я.
― Не совсем. ― Он ненадолго отводит взгляд, прежде чем его глаза снова возвращаются ко мне. ― Никто не говорил мне, что мне придется садиться на шпагат, крутиться миллион раз в минуту и тому подобное. А раньше я был немного самоуверенным, думал, что справлюсь с чем угодно.
― Раньше? ― перебиваю я его.
― Да. Раньше, ― говорит он с хмурым видом, и я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. ― В общем, я вышел на лёд и попытался повторить те движения, которые показал
