Алик ушел. Вера еще глубже погрузилась в сон, ей даже начало грезиться что-то приятное, но тут вдруг знакомый голос громко произнес:
– Чего это вы тут сидите? Все уже за столом.
Верину дрему как ветром сдуло. Она мгновенно открыла глаза. В дверях стоял Рустам и улыбался, демонстрируя свои безупречные зубы. Никогда прежде, за редким исключением, он не заходил к ним в спальню. Сердце у Веры радостно забилось. Значит, он тоже скучает! Захотел увидеть ее и поднялся наверх!
– Верочка утомилась в очереди, – пояснил Игорь. – Вот, прилегла отдохнуть и уснула. Я не стал ее будить.
– Ну и напрасно. – Глаза Рустама лукаво и хитро прищурились. – Там тетка таких пончиков напекла, язык проглотишь! Так что, спускайтесь к столу, да поживей.
– Мы сейчас, – пообещал Игорь.
– Да, да, мы сейчас, – повторила за ним Вера, глядя на Рустама в упор. Он выдержал ее взгляд, коротко усмехнулся и ничего больше не говоря, скрылся за дверью.
– Пойдем, радость моя. – Игорь осторожно откинул одеяло, укрывавшее Верины ноги. – Как бы мне хотелось остаться здесь с тобой, но тетя жутко обидится. К тому же пончики ее и верно, высший класс.
Дни полетели стрелой, сплетясь в один сумасшедший круговорот. Вере казалось, что она задохнется от счастья, от распирающего грудь восторга. Рустам менялся на глазах – он выглядел влюбленным и романтичным. Ежедневно возил Веру в гостиницу, кормил в ресторане, дарил цветы. Роскошные букеты приходилось оставлять в номере, и они стояли в вазе почти неделю, оставаясь свежими и благоухающими.
Теперь по вечерам Рустам частенько оставался дома. Он приходил в кухню, где собиралось все семейство, включая Игоря и Веру. Садился где-нибудь в уголке, так, чтобы избежать падающего на лицо яркого света. Сидел и молча смотрел на Веру.
Она видела, что он смотрит на нее, чувствовала на себе его взгляд. От этого ей становилось тепло и радостно, она острила, смеялась, сыпала комплиментами в адрес Розы и Чулпан, короче, была душой компании. Ее тело еще хранило жгучие прикосновения губ Рустама, ласку его рук, в ушах звучал его голос, низкий от неудержимого желания.
Иногда она замолкала на полуслове, и, машинально слушая других, мысленно обращалась к нему: «Я твоя. С тобой я вся восторг, вся трепет, вся легкость и песня. Я дышу любовью, пью любовь, как волшебный напиток, да хранит тебя Господь, любимый мой…»
Ей казалось, Рустам слышит ее и даже отвечает. Так же, как и она, про себя.
Часто он подзывал к себе Алика, усаживал его на колени, задумчиво гладил по голове. В такие моменты на глазах у Веры наворачивались слезы.
Как-то сквозь пелену слез она разглядела лицо Игоря. Оно было мрачным и злым. Вера проследила за его взглядом – он упирался в Рустама и Алика. У нее закралось страшное подозрение: вдруг Игорь знает правду о них? Подглядел, пронюхал, догадался.
Она надолго потеряла покой. Ей стало казаться, будто за ней наблюдает кто-то невидимый и таинственный. Садясь в машину к Рустаму, она чувствовала спиной чей-то взгляд, полный ненависти. Потом в гостинице Вера никак не могла расслабиться, дрожала в руках Рустама, дергалась от каждого скрипа и шороха за дверью.
Он спросил ее, в чем дело, и она ответила, что всерьез опасается Игоря. Он действительно день ото дня вел себя все более странно. Иногда, во время разговора, замолкал на полуслове, смотрел на Веру пристально и долго, так, что ей хотелось убежать подальше и спрятаться. На вопрос, о чем он задумался и почему так смотрит, Игорь ничего не отвечал, улыбался отрешенной улыбкой, гладил Веру по голове и уходил. Ей делалось жутко, она не понимала, что с ним происходит. Уйти из дому становилось все сложнее, Игорь буквально следовал за ней по пятам, требуя отчета обо всех действиях и отлучках.
Наконец Вера не выдержала. Во время очередного свидания с Рустамом с ней случилась настоящая истерика. Она рыдала, кусала подушку, руки сводила судорога. Испуганный не на шутку, Рустам пытался успокоить ее, поил водой, послал горничную за валерьянкой. Вера выпила сорок капель, почувствовала себя одуревшей и сонной, прижалась к его плечу мокрой от слез щекой.
– Ради всего святого, реши что-нибудь. Так не может больше продолжаться.
Он задумчиво и молча гладил ее по волосам.
– Ты слышишь меня? – Она подняла на него лицо с опухшими глазами.
– Слышу, кызым, слышу.
– Хочешь, чтобы случилось что-нибудь ужасное?
– Почему ужасное?
– Потому что Игорь невменяем. Он сходит с ума от своей страсти и… кажется, он что-то чувствует. Возможно, подозревает нас.
– Вряд ли, – проговорил Рустам убежденно. – Мы очень осторожны. Ему и в голову не приходит.
– Я не знаю, приходит ему в голову что-то или нет, но это невыносимо. – Вера снова начала всхлипывать. – Почему нужно так мучиться? Ведь мы любим друг друга, у нас сын. Фагима чудесная женщина, она поймет тебя. К тому же, она не одинока, у нее есть дети, внук.
– Кызым, ты не понимаешь, что говоришь. – Рустам дернулся, как от пощечины. – При чем здесь дети? Я не могу ее предать, бросить на старости лет.
– А обманывать каждый день можешь?
– Это другое. Совсем другое. – Он вздохнул.
Вера приподнялась на постели, обвила руками его шею, зашептала горячо и страстно, давясь слезами:
– Уедем! Умоляю тебя, уедем! Счастье мое, сокровище мое! Ради меня, ради Алика! Я так долго тебя ждала, столько лет!
Ей показалось, он застонал. Глухо, едва слышно, стиснув зубы. От острой жалости к нему она замолчала на полуслове. Повисла тягучая тишина, нарушаемая лишь тяжелым, прерывистым дыханием обоих.
– Ладно, – неожиданно произнес Рустам.
– Что «ладно»? – Вера боялась поверить своим ушам. Что он имеет в виду?
– Уедем. – Рустам осторожно оторвал от себя Верины руки и сел, опираясь спиной о подушку. – Наверное, ты права, больше так нельзя. Я только хочу, чтобы ты поняла – мне будет очень сложно. Очень.
– Я понимаю. – Она даже дышать перестала, опасаясь спугнуть сбывающуюся мечту. – Любовь моя, я все понимаю. Ты никогда не пожалеешь, я обещаю тебе. Клянусь. Я буду жить для тебя и дышать для тебя, для тебя одного! Это правда, правда, не слова!
– Верю, кызым, я тебе верю. – Рустам кивнул. – Только прошу об одном – не торопи меня. Дай подумать. Хотя бы пару дней.
– Сколько угодно. Только не заставляй меня выходить замуж за Игоря.
– Нет, раз ты этого не хочешь.
Она взяла его ладонь, поднесла к губам и хотела поцеловать.
– Перестань, кызым. – Рустам поморщился. – И вообще, хватит на сегодня. Одевайся, поедем домой.
Вера кивнула и послушно встала. Она молча натягивала вещи, боясь глядеть на Рустама, боясь даже дышать, ощущая себя безмерно виноватой перед ним. Вдруг он передумает? Прямо сейчас скажет, что пошутил, что никогда, ни при каких условиях не бросит Фагиму и девочек, не уедет из дому?
