Ознакомительная версия.
— Квартиры — дело наживное. А вот от Ванечки надо было избавляться поскорей. Заработаешь еще себе жилье, теперь ты начальница.
— Это все так, но родители будут недовольны.
— Разберешься, не маленькая.
— Естественно, — вздохнула Настя. — Может, домой пойдем?
— Гуляй, дыши кислородом — ночью крепче спать будешь.
Стася обреченно вздохнула и пошла вынимать одного из близнецов из сугроба.
Вечером, когда весь дом уснул, Настя, уже почти не надеясь, проверила почту, заглянула в чат и решила скрасить ожидание чтением дневника Тагира. Сон сбежал — Стася предчувствовала бессонную ночь.
Со времени знакомства с Тагиром Настя читала все записи в «Тагиричье», но более ранние просто просмотрела. Теперь ей хотелось прочитать все внимательно, ведь вполне вероятно, что только это у нее теперь и осталось.
Настя отлистала дневник назад, на весну прошлого года и…
Умирать легко.
Никто не любит думать о смерти, но все же все думают. Мне иногда кажется, что, думая о смерти, мы ее приближаем. Это работает, как табу на названия зла у первобытных племен: ты называешь ее по имени — и она слышит. Она выглядывает отовсюду: из-за забора Ваганьковского кладбища, из мчащегося реанимобиля и даже из зеркала.
После больницы бриться страшно — она смотрит на меня моими глазами. Зовет. Шепчет. И, кажется, я сейчас услышал, что она говорит. «Умирать легко».
Стася могла поклясться, что… этой записи раньше не было. Вот, парой дней раньше, это она уже видела: «Кадровик — фотограф». И чуть позже: «Увещевание — шоппинг». А вот этого, холодного и страшного, не было.
Вздрогнув, Стася стала пролистывать дневник Тагира страница за страницей. И все чаще среди веселых слоганов, юмора и остроумных жизнеописаний возникало оно — другое лицо Тагира. То, чего она не знала, то, что заставляло ее холодеть.
Он умирает. Пятница… Может быть, уже умер…
Мелькали незнакомые имена, Настя старалась вникать во все и вскоре уже знала, как зовут всех членов семьи Тагира, только не знала, как зовут его самого. Маргарита Викторовна — мать, Маша — погибшая жена, Илья — сын, Веня — лучший друг, Сергей — компаньон. И последствия ранения, которые медленно, но верно сводят его в могилу.
Вот уже девять месяцев Тагир не живет, а выживает. Все пошло по самому плохому сценарию: диета и лекарства не помогли, свидания с «искусственной почкой» становились все чаще. Он, конечно, стоял в очереди за донорской почкой, но эта надежда была призрачной: доктора сетовали на то, что найти совместимый орган будет очень сложно. Доноры появляются редко, чаще всего пересадки делают от родственников, а его мать не может стать для него донором. Даже Веня уже проверился на совместимость, хотя он категорически запретил ему это делать. Друг даже предлагал найти криминального донора, но Тагир категорически отказался.
Оставалось только доживать. Стараться прожить как можно дольше, стараться остаться с сыном еще один год, еще хоть немного. Но и надежда уходит.
Конец близок. Даже ближе, чем казалось в самых страшных снах.
Он умер. Поэтому и не пришел. Настя плакала навзрыд, захлебываясь слезами. Он умер, и она его не увидела, не узнала, как это — быть с ним рядом. Необратимость.
Строчки расплывались, смысл ускользал. Раньше она не видела этих записей, даже намека на такое, ничего, что могло навести на мысль… Значит, эти записи были закрыты. А теперь он их открыл, то есть… Он ушел без надежды вернуться.
И ей не оставил надежды. Вытирая слезы, Настя лихорадочно листала страницы, пытаясь найти в дневнике хоть какой-то намек на то, как Тагира зовут в действительности.
Только имя и фамилия — ей этого достаточно. Она никогда не пользовалась служебным положением до сих пор. Но Настя знала, что Ковров, начальник службы безопасности, выполнит ее поручение, не задавая лишних вопросов, а найти человека по фамилии и имени — если это, конечно, не Иванов Иван — не такая уж сложная задача.
Настя выписывала на листок все имена, которые встречались в дневнике Тагира, и скоро поняла, что близка к разгадке. Оказалось, что друг Веня носит фамилию Старыгин. Сам Тагир имеет непосредственное отношение к рекламе. Что-то все это напоминало.
Вениамин Старыгин. Реклама. Сергей. Не Кравцов ли? Не может быть, чтобы все так совпало. Это просто невероятно. Руки дрожали так, что Стася с трудом попадала курсором мышки по нужным ссылкам.
Дальше, дальше, дальше… Страница за страницей — найти подтверждение, узнать наверняка… Вот!!!
«Тайлер»! Безымянная работа превратилась в «Тайлер». Все. Момент истины.
Настя обхватила себя руками за плечи и скорчилась в кресле. Холодно, как холодно. Он все время был так близко… Теперь же его может уже и не быть. Вениамин Старыгин. Сергей Кравцов. Надо просто позвонить. Телефоны обоих были у нее записаны где-то в рабочих файлах. Несколько кликов мышкой — и она откроет нужный документ. И что дальше? Кому позвонить? Вениамину или Сергею? Сергея она знает лучше, но он ей совсем не нравится. Зато Веня — лучший друг Тагира. Значит, Старыгин. И что сказать? «Простите, а не подскажете ли вы мне, как зовут вашего третьего компаньона, известного в Сети, как Тагир, где он живет и как с ним можно связаться? И застану ли я его в живых?» Абсурд.
Но… Медленно, как во сне, Настя протянула руку, сняла трубку и набрала номер мобильного Вениамина Старыгина и, уже слушая длинные гудки, взглянула на часы: половина третьего ночи. Кошмар! И, уже потянувшись, чтобы нажать отбой, услышала:
— Алло! Кто это? — Голос Старыгина звучал устало и как-то глухо.
— Извините за поздний звонок…
— Я не сплю.
— Извините, это Анастасия Райнес из…
— «Сапфира», — закончил за нее Вениамин. — Я помню, кто такая Анастасия Райнес.
— Вы, наверное, посчитаете меня сумасшедшей…
— Из-за звонка в три часа ночи?
— И из-за этого тоже. Прошу вас, не перебивайте, я и так не знаю, что сказать.
— Слушаю, — вежливо ответил Старыгин, хотя голос звучал весьма саркастически.
— Скажите мне, пожалуйста, как зовут вашего третьего компаньона?
— Ответ на этот вопрос вам так нужен, что вы звоните мне в ночь с субботы на воскресенье?
— Понимаете, мне необходимо с ним встретиться.
— Зачем? Мы же уже заключили контракт.
— Это личное. — Настя почувствовала, что еще немного — и не сможет задать главный вопрос, не сможет объяснить, зачем звонит. — Не сочтите меня сумасшедшей, но мне просто необходимо с ним встретиться.
Стася спохватилась — если он жив.
Ознакомительная версия.
