вас, – искренне проговорила я, положив письмо на колени и хватая Полину в ответ за руки…
– Ну вы что сырость развели? – совсем растерялся Долгих от наших слез.
– Только за бутылку так неудобно… Бутылку вина разбили. Белого, – повторяла Поля.
– Разбили? – смеялась я. – Ковалева, так это же на счастье!..
* * *
В просторном светлом зале ресторана играл джаз. С разных сторон звучал звон бокалов… А меня страшно раздражал и душил галстук. Взяв со стола одну из вилок, я принялся стучать в такт известной джазовой мелодии. Это все нервы…
– Вы в порядке? – негромко спросил меня один из мужчин, сидящий рядом.
– Да, вполне, – откашлявшись, отозвался я. А у самого время от времени к горлу подступала легкая тошнота. Я снова посмотрел на двери, но в зал, кроме официантов, больше никто не входил.
Вскоре отметил про себя, что стучать по столу вилкой стал еще громче и настойчивее. В конце концов, эти мужчины могут принять меня за чокнутого и отказаться от сотрудничества. Тогда я быстро проговорил:
– Где нужно подписать бумаги?
Один из них принялся листать документы.
– Вот здесь и здесь… В двух экземплярах.
Скорее бы уже со всем этим покончить.
– Да не волнуйтесь вы так? – усмехнулся мужчина. Смотрел на меня и улыбался.
– Не каждый день заключаю такой договор, – сказал я, снова косясь на двери. – У вас есть с собой ручка?
– Да, конечно.
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака ручку и протянул ее мне. Я склонился над документами, и в этот момент по спине пробежал мороз. Почувствовав ее близкое присутствие, я снова оторвался от бумаг и оглядел зал. Будто небеса раскололись. Она пришла сюда вместе с двумя незнакомыми мужчинами. Один из них, высокий и подтянутый, галантно отодвинул перед ней стул и помог сесть за стол. Чем-то он очень напоминал ее старшего брата…
Я снова посмотрел в договор. Буквы теперь плясали перед глазами, словно снежные мухи в свете уличного фонаря, а в голове непрерывно шумело.
– У вас даже руки дрожат, – озадаченно проговорил мужчина. Я только растерянно посмотрел ему в глаза. Он снова улыбался.
– Если я скажу вам, что меня прямо сейчас вывернет от волнения на этот стол, вы поверите?
Мужчина почему-то смутился. Его коллеги продолжали молчать.
– Поверю, – наконец ответил он.
Я слабо улыбнулся и поставил размашистую подпись. Здесь и здесь, в двух экземплярах.
– Поздравляем! – проговорил мужчина, убирая документы в черную кожаную папку. – Теперь вы полноправный владелец студии звукозаписи. Отметим удачную сделку, господа?
Я откинулся на спинку стула и сорвал с шеи галстук. При этом не переставал смотреть только на нее. Она же по-прежнему не обращала на меня внимания. Смущенно отвечала на вопросы мужчин, опуская глаза.
– Что-нибудь еще желаете? – подошел к нашему столику официант. Мне пришлось с сожалением отвести от нее взгляд.
– Да, – ответил я, – принесите, пожалуйста, хорошего шампанского. Несколько бутылок. Нас много… – Затем обратился к остальным мужчинам: – Я всех угощаю.
Я не слушал, что именно обсуждают за моим столом. Теперь мой взгляд был прикован только к ней. Громкое сердцебиение заглушало все звуки вокруг. Она уставилась в окно, за которым бушевала майская гроза. Сквозь негромкую музыку послышался новый удар грома. Я смотрел на ее профиль… Боже мой, как я ее люблю – до режущей боли в сердце.
Внезапно раздался звук разбитой посуды. Кто-то за соседним столиком вдребезги расколотил бокал. Она вздрогнула и наконец посмотрела в мою сторону. Со скучающим видом проследила, как официант поспешно заметает осколки, а затем перевела взгляд… Наши глаза встретились, и меня словно стегнуло колючим песком по лицу. Она замерла, чуть приоткрыв от удивления рот. Смотрела буквально пару секунд, а затем опустила глаза в свою тарелку. Теперь мое сердце гремело не только в груди, но и в голове, в руках…
Я старался не показывать, как сильно нервничаю. Даже смог спокойно ответить на один из вопросов новоиспеченного партнера, но при этом не сводил с нее взгляда. Она посмотрела на меня снова. Внимательно и растерянно, будто не узнавала. Тогда я ей подмигнул. Нахмурившись, она тут же отвернулась. Я знал, что она может не простить, оттолкнуть, не дать шанса объясниться… Ее право. Все внутри тревожно замерло. Прямо сейчас я был готов вскочить на ноги, подбежать к тому столику, схватить ее на руки и унести далеко-далеко отсюда…
Когда она взглянула в третий раз, я не выдержал и кивнул на выход. Видел, что она снова заметно смутилась. Но я не мог больше ждать – должен был узнать, готова ли она к встрече со мной…
Я шел вдоль столиков, стараясь придать себе абсолютно равнодушный вид и скрыть волнение. Но при взгляде на нее у меня защемило в груди. Я заметил, что она осталась сидеть на месте, даже не шелохнулась.
Эти несколько минут, что я ждал ее в пустом узком коридоре, были практически равносильны тем месяцам, что я томился в неведении, как сложилась ее жизнь после нашего расставания.
«Не выйдет. Не простила. Не готова…» – отдавало болью в висках. Когда она, хрупкая и растерянная, все-таки появилась в конце темного коридора, я замер. Она стояла и молча смотрела на меня. Не двигалась с места. «Не простит, не простит, не простит…» – застучал пульс еще быстрее.
– Ну иди же сюда, – не выдержав, попросил я.
Она сделала шаг навстречу. Еще и еще один. Я на ватных ногах тут же направился к ней. С разбега запрыгнув в мои объятия, она первой прильнула к губам. Господи, как долго я этого ждал! Непередаваемо… Словно прыжок в ледяное море.
– Ты прекрасна, – повторял я, не в силах оторваться от нее из-за охватившего меня волнения и сильного возбуждения.
Ее волосы касались моего лица, я ощущал любимый пьянящий запах дорогих духов. Мы целовались до одури, пока над головами не звякнуло хрустальное бра. Она тут же оторвалась от моих губ и посмотрела наверх. Я встретился с ней глазами и не смог сдержать глупую улыбку.
– Все это, конечно, безумно круто, – проговорил я, – но ты
