Пен.
— Сюрприз!
Она сидела на диване вместе с Реей, на коленях у нее стояла миска с бесплатными закусками. Няня то и дело поглядывала на открытую дверь, словно ожидая, что в любую секунду в нее ворвется Джордж Кенсингтон, но, по крайней мере, она была здесь. Вот, что было важно.
— Что ты здесь делаешь? — несколько длинных шагов привели Слоан к сестре. Она обняла миниатюрную блондинку с ошеломленным выражением лица. — Как ты…?
— Потребовались некоторые согласования, но я попросил друга забрать Рею и Пен и отвезти их сюда. — На самом деле этот друг был сотрудником Harper Security, который мог вывести их из пентхауса, не предупредив швейцара, консьержа или кого-нибудь, кто мог бы настучать на них Кенсингтонам.
У нас был запасной вариант на случай, если Джордж и Кэролайн узнают об отъезде Реи и Пен, а именно — билеты в кино, но, слава Богу, все прошло по плану.
— Прежде чем ты начнешь волноваться, я также проконсультировался с врачом Пен, — сказал я, закрывая дверь и занимая место на втором диване. — Он сказал, что она может приехать, если мы сведем физические нагрузки к минимуму.
Слоан взглянула на Пен, которая подтвердила мои слова торжественным кивком.
— Он так и сказал.
Судя по всему, ее инцидент в среду был не очень серьезным. Все выглядело хуже, чем было на самом деле, и она оправилась достаточно, чтобы сегодняшняя авантюра сработала.
— Рея? — Слоан перевела взгляд на няню. — Ты…?
— Я в порядке. — Женщина слабо улыбнулась. — Мистер и миссис Кенсингтон купились на твое оправдание по поводу Энни. Спасибо тебе за это.
— Тебе не нужно благодарить меня. Если бы не я, ты бы не оказалась в такой ситуации, и это я должна благодарить, — голос Слоан задрожал. — За все, что ты сделала для меня и Пен за эти годы.
Рея нервничала из-за моего плана, учитывая, как близко она оказалась к тому, чтобы о ней узнали. Однако она обладала непоколебимым чувством преданности Пен и Слоан. Он была предана им больше, чем своим работодателям, и в конце концов согласилась.
Теперь она смотрела на Слоан как на члена семьи — мягко, трогательно и с любовью.
Затем момент прошел, и все разорвали зрительный контакт, прежде чем веселая прогулка превратилась в эмоциональные качели.
— Так где мы находимся? — Слоан прочистила горло и осмотрела комнату, в которой были два дивана, два стола, медиаконсоль и огромный экран с кучей мониторов и оборудования, подключенных к нему. Стены украшала россыпь картин в ярких цветах.
— Мы находимся в лучшем центре спортивного моделирования в Queens. — Я открыл один из ящиков консоли и достал четыре контроллера. Один я держал в руках, а остальные передавал по кругу. — Ты сказала, что Пен любит футбол, так что мы будем играть в футбол.
— Мне не нравится футбол. Я обожаю футбол, — поправила Пен. Она уже перелистывала разные игры в поисках идеальной.
— Прошу прощения. — Я подавил улыбку. Ее нахальство напомнило мне другую блондинку. — Кто твой любимый игрок?
— Ашер Донован, — ответила она без колебаний.
Как банально. Девушки всех возрастов обожали его, даже если они не были увлечены футболом так, как Пен, но, стоит отдать должное, парень был талантлив.
Просто раздражало, что человек, похожий на греческого бога, мог так хорошо играть и, судя по тому, как мало я с ним общался, быть таким милым. Еще больше раздражало то, что он был клиентом Слоан.
Неважно. Пока он не был ее любимчиком, мне было все равно.
Абсолютно.
После того, как я в шутку разозлил Пен, сообщив ей, что Винсент Дюбуа на самом деле талантливее Ашера, мы остановились на симуляции Кубка Европы. Слоан и Рея выбыли на полпути, оставив нас с Пен сражаться за победу.
Я не считал себя тем, кто любит детей. Они мне нравились, но я не мог общаться с людьми младше меня вдвое.
Но Пен была потрясающей. Она была мудрее половины известных мне взрослых, и она круто играла. Она забила мне три гола в первом тайме, когда я даже не поддавался ей.
Для ребенка, который выглядел таким милым, она была еще и чертовски страшной, как я вскоре убедился на собственном опыте.
Когда Слоан отлучилась в туалет, Пен приостановила игру, повернулась ко мне и спросила без всяких предисловий: — Итак, что происходит между тобой и моей сестрой?
Я чуть не поперхнулся колой, а Рея попыталась, но не смогла скрыть улыбку.
— Мы проводим время вместе, — неопределенно ответил я. Я не был уверен, насколько подробно мне следует рассказывать девятилетнему ребенку о своей личной жизни, но у меня было ощущение, что лучше проявить осторожность.
— Нет, мы проводим время. — Пен жестом указала на нас. — Вы со Слоан занимаетесь чем-то большим.
Господи Иисусе.
Я посмотрел на дверь, желая, чтобы Слоан вошла в нее и избавила меня от страданий.
Не повезло.
— Мы встречаемся, — уточнил я. Я чертовски надеялся, что Пен не собирается спрашивать меня о том, что значит что-то большее. Я не собирался касаться этого разговора даже с пятнадцатиметровым шестом.
— И как долго?
— Официально? Чуть больше недели, но…
— Ты встречаешься с другими?
— Нет.
— Ты влюблен в нее?
— Я… — Пот струйкой стекал по моей спине. Я не мог поверить, что меня допрашивает человек, который доходит мне до бедра. — Она мне очень дорога.
Она дорога мне как никто другой. Но я не знаю, любовь ли это. Я никогда не был влюблен, поэтому не знаю, что это за чувство, но я должен распознать его, когда оно появится, верно?
В мою кровь просочился прилив предвкушения, сменившийся неуверенностью.
— Я не это спрашиваю, — Пен пронзила меня обманчиво невинным взглядом голубых глаз. Позади нее Реи тряслась от смеха. Она даже не пыталась больше скрывать его. — Слоан никогда даже не упоминала своих бывших, не говоря уже о том, чтобы позволить мне общаться с ними, так что ты ей, должно быть, действительно нравишься. — Укол в
