сделала. Но волны горькой ревности, разлившейся по моим венам, было достаточно, чтобы я заставила себя успокоиться. В противном случае, я бы подошла и вырвала волосы этой брюнетки с корнем.
А если он трахнул другую женщину…
Мой желудок скрутило. Было больно наблюдать, как он наблюдает за мной, в то время как другая женщина обвивает руками его шею.
Он не сводил с меня глаз, когда она поднялась на цыпочки и приблизила губы к его уху.
На мгновение я была уверена, что он повернется и поцелует ее. Что он позволит ей завладеть своими губами, пока я смотрела.
Я не отвела взгляд.
Это была моя вина, а не его, и я буду отвечать за последствия.
Я затаила дыхание, мои руки дрожали, когда она прижалась к нему всем телом. Нравилось ли ему ощущение ее грудей на своей груди? Нравился ли ему аромат ее духов и ласка ее рук?
О, боже. Меня вот-вот стошнит.
Я с трудом сглотнула, за долю секунды до того, как выбежать из бара, когда Эмметт встал так резко, что это оттолкнуло брюнетку.
Она споткнулась и упала бы, если бы он быстро не подхватил ее за локоть, чтобы поставить на ноги. Она уставилась на него снизу вверх, на ее красивом лице отразился шок.
Он не стал давать ей объяснений. Он просто прошел мимо нее и направился в мою сторону.
Я стояла на своем, не сводя с него глаз. Чтобы удержать их, мне пришлось вздернуть подбородок, когда он подошел ближе. Он возвышался надо мной. Его запах наполнил мой нос, и я глубоко вдохнула, думая о том, как скучала по нему на прошлой неделе.
— Ты позволил ей прикоснуться к тебе, — выпалила я. Мило, Нова. Возможно, мне следовало начать с чего-то другого.
Его ноздри раздулись.
— С кем я трахаюсь — не твое дело. Больше нет.
— А ты…
— А я что?
Я сглотнула, ненавидя себя за то, что собиралась спросить, но я должна была знать.
— Ты трахал ее? Или кого-нибудь еще?
Он уставился на меня, его глаза были полны такой ярости, что я словно увидела другого человека. Но он, должно быть, услышал отчаяние, муку в моем голосе, потому что коротко бросил:
— Нет.
Воздух вырвался из моих легких.
— Туз.
— Эмметт.
— Эмметт, — прошептала я.
— Чего ты хочешь, Джун?
Джун.
Все мое самообладание пошатнулось. Он знал, конечно, он знал. Я уже неделю знала, что ему известно мое настоящее имя. Но я не хотела быть Джун, особенно с Эмметтом.
— Джун, верно? — Он наклонился ближе.
— Да.
Он выпрямился и скрестил руки на груди.
— Что ты здесь делаешь?
— Я хочу знать правду.
Он усмехнулся.
— Не я здесь лжец. Нова.
Мои плечи поникли.
— Мне… мне…
— Жаль? Да. Я слышал тебя в прошлые выходные. — Он покачал головой, затем протиснулся мимо меня, направляясь к двери.
Он оставил меня. Снова.
Я сделала глубокий вдох, а когда подняла глаза, брюнетка пристально смотрела на меня с того места, где ее оставил Эмметт.
Могла ли она сделать его счастливым? Мог ли он полюбить ее? Могла ли она дать ему будущее? Она была настоящей. Ей не нужно было лгать о своем имени или своей семье. Ее самой большой неосторожностью, вероятно, была кража блеска для губ в магазине в старшей школе.
Она была всем, чем не была я.
Мой отец, вероятно, убил отца Эмметта. Его отец определенно убил моего брата.
Не было такого больного мира, где это могло бы сработать между нами. Здесь не было искупления, не для меня, женщины, которая месяцами обманывала его во всем.
И все же я цеплялась за надежду, что, может быть…
Никакого «может быть» не было. Когда я уже вобью это себе в голову?
Ответом было вернуться домой. Следующим планом было начать свою жизнь сначала. Мой отец, в конце концов, отомстит «Тин Джипси», и, возможно, они этого заслуживают.
Но, возможно, и нет.
И я должен была знать.
Я оторвала взгляд от брюнетки, повернулась и вышла на улицу. Я ожидала увидеть пустое место там, где стоял мотоцикл Эмметта. Я ожидала, что подъеду к его дому и буду часами колотить в дверь, пока он не впустит меня.
Вместо этого он был там верхом на своем «Харлее». Ожидая.
Он натянул куртку, кожа облегала его массивные руки. Эмметт дернул подбородком, завел двигатель и с ревом выехал с парковки.
Как и в нашу первую ночь вместе, я села в свою машину.
И последовала за ним домой.
Эмметт
— У тебя есть куртка? — спросил я, когда Нова вылезла из машины. Христос. Меня действительно волновало, не замерзнет ли она? Да.
Она моргнула, посмотрела на дом, а затем снова на мое лицо.
— Эм… да.
Она подошла к заднему сиденью машины и схватила блейзер, быстро надевая его.
Я не впущу ее в дом не только потому, что не доверяю ей, но и потому, что там была чертова катастрофа. После недельного запоя мой дом был разгромлен. Повсюду были разбросаны пивные банки и бутылки из-под ликера. В моей гостиной пахло старой пиццей, а в спальне — грязной одеждой.
Я не был в таком настроении со времен клуба.
По иронии судьбы, я ушел в запой после того, как застрелил брата Новы.
Лео остался со мной в прошлую субботу после того, как я собрал все это воедино. Он остался на ночь, не отходя от меня ни на шаг, пока я смирялся с этим. Или пытался.
Я все еще боролся.
И вместо того, чтобы смириться с этим, я проводил большую часть своих дней с бутылкой. Черт, сегодня был первый день за всю неделю, когда мне удалось протрезветь настолько, чтобы отправиться на работу.
Дэш сказал всем, что я заболел. Он знал правду. Лео тоже. Но смерть Ти Джея Джонсона была делом клуба, и, хотя я ненавидел лгать Пресли и Исайе, было лучше, чтобы они не знали.
Сегодня вечером я тоже планировал напиться и сделал бы это, если бы не появилась Нова. Один взгляд на нее, и было удивительно, как быстро исчезло мое возбуждение.
Она выглядела красивой. На самом деле сногсшибательной. Пальцы чесались погрузиться в ее волосы. У меня потекли слюнки при мысли о том, чтобы прижаться своими губами к ее. Больше всего мне хотелось заключить ее в объятия и притвориться, что прошлой недели не было.
Вместо этого я держался на расстоянии, направляясь к шезлонгам, на
