И Эми только восторженно выдыхала в ответ:
– Да.
Через час, когда они все еще лежали на матрасе, обессиленные, в объятиях друг друга, Эми произнесла слова, которые так любила произносить ее свекровь. Даже интонация была похожей.
– Расскажи мне все. Я хочу знать обо всех женщинах, обо всем. Что я вижу и что чувствую с тобой – две совершенно разные вещи. Я хочу понять. Я хочу познать тебя, но я не могу. Мне нужны слова.
Вначале Джейсон говорил неохотно. В конце концов, какому мужчине хочется говорить женщине о том, как сильно она ему нужна? Но, начав говорить, Джейсон уже не мог остановиться. Одиночество здорово развязывает язык. И до тех пор, пока он не встретил Эми и Макса, он не знал, насколько пуста была его жизнь.
– Прости, – сказала она, и слова ее шли из самого сердца. – Прости меня за боль, которую я тебе причинила.
Он рассказывал ей, как трудно ему было в Абернети, как жители города ополчились на него.
– Я думал, они будут мне благодарны, но они презирали ньюйоркца, который приехал к ним и указывает, как надо жить.
– Но ты родился здесь и вырос, – сказала Эми.
Джейсон молчал, и Эми отстранилась, чтобы посмотреть на него.
– Что за кошка пробежала между тобой и этим городом? Между тобой и твоим отцом? – тихо спросила она. – Никто, даже Милдред, не говорит мне, что случилось.
Джейсон ответил не сразу.
– Иногда человеку приходится заглянуть в лицо своим самым страшным демонам, и… – Он сделал глубокий вдох. – Ты знаешь, что моя мать умерла, когда Дэвид был совсем маленьким.
– Да. И я знаю, что твоему отцу пришлось одному вас поднимать.
– Это его версия, – сердито сказал Джейсон, но осадил себя и продолжил более спокойным тоном: – У моего отца на нас оставалось мало времени, поэтому, когда мать умерла, он предоставил нас самим себе.
– Ага. Насколько я понимаю, он предоставил тебе заботиться о Дэвиде.
– Да.
– Но я не думаю, что ты зол на Абернети из-за этого. Джейсон не торопился с ответом, словно он должен был успокоить себя прежде, чем сможет говорить.
– Моя мать была святой женщиной. Ей выпало в жизни стать женой бессердечного ублюдка – я имею в виду своего отца. Когда она узнала, что смертельно больна, она никому не сказала. Она не хотела быть никому обузой, поэтому одна пошла к доктору и то, что узнала от врача, хранила в тайне, а мы продолжали жить, словно ничего не случилось.
Он замолчал, и Эми почувствовала напряжение в его теле.
– Но одна из городских сплетниц увидела ее в кафе в мотеле примерно в тридцати милях отсюда и поехала домой распускать слухи о том, что у миссис Уилдинг роман на стороне.
– И твой отец поверил сплетнице, – тихо сказала Эми.
– О да! Он так поверил этой сплетнице, что решил отомстить матери, отплатить ей той же монетой, и прыгнул в постель к какой-то маленькой потаскушке из… – Он молчал, пока не успокоился. – Только я один узнал правду. Я сбежал с уроков и спрятался на заднем сиденье машины моей матери. Я был в приемной врача, когда она вышла. Она заставила меня дать ей слово, что я ничего не скажу отцу. Она сказала, что жизнь дается человеку, чтобы жить, а не для того, чтобы горевать.
– Мне бы хотелось познакомиться с ней, – сказала Эми.
– Она была замечательная женщина, но жизнь у нее была паршивая.
– У нее было двое любящих детей и муж, который был от нее без ума.
– Что?! – едва не вскрикнул Джейсон.
– Как он воспринял новость о том, что его жена умирает?
– Он никогда и словом об этом не обмолвился, но после ее смерти он заперся в своей комнате на три дня. И когда вышел, то нагрузил себя работой так, что приходил домой только спать, и, насколько мне известно, он никогда вслух не произносил ее имя.
– И ты сомневаешься в том, что он ее любил? – Эми на мгновение затаила дыхание. Возможно, она зашла слишком далеко. Люди предпочитают крепко держаться за то, во что верят, и не любят, когда их пытаются разубедить.
– Наверное, любил, – сказал наконец Джейсон. – Но я бы хотел, чтобы нас он любил больше. Иногда меня тошнило от необходимости быть своему брату и матерью, и отцом. Иногда мне хотелось погонять с ребятами в футбол… как другим детям.
Эми ничего не сказала. Но теперь она прозрела. Она ясно увидела линию судьбы Джейсона. Отец внушил ему, что в жизни главное – уметь делать деньги и что работой можно заглушить любую боль, и справиться с одиночеством тоже, и вообще с любыми неприятными эмоциями.
Эми прижалась к нему теснее. Она почувствовала, что он снова возбуждается. Но он не торопился отдаваться инстинктам.
– А что у тебя? Как ты жила? Похоже, ты преуспела. У нее вертелось на языке сказать ему, что она весьма преуспела в жизни, что она заработала целое состояние и что ей вообще никто не нужен – ни один мужчина. Но она этого не сказала. Пришло время для правды.
Эми сделала глубокий вдох, чтобы сердце билось не так часто и сильно.
– Да, я устроилась неплохо, но вначале я боялась, что мы с Максом будем голодать, – сказала она наконец. – Я поступила очень глупо, когда убежала.
– Почему ты не позвонила мне? – требовательно спросил он. – Я бы помог. Я бы…
– Гордость. Я всегда была слишком гордой. Когда у меня открылись глаза на то, кем на самом деле был Билли, я должна была бы его бросить, бежать от него без оглядки, но у меня не хватило мужества. Я думала о том, что скажут люди. Я боялась, что они станут говорить обо мне, будто я бегу от трудностей и сдалась лишь потому, что нашла в своем муже недостатки.
– Недостатки? – изумленно переспросил Джейсон. – Теперь это так называется?
Эми повернулась на бок и положила ладони ему на лицо.
– Мой брак с Билли был ужасен, – сказала она. – Я была несчастной. Я ненавидела пьянство и наркотики, но больше всего я ненавидела в нем слабость и малодушие, его готовность принести в жертву все и всех, самых близких ему людей, лишь бы ему какое-то время было хорошо.
– Когда ты познакомилась с ним… – тихо сказал Джейсон.
– У него был период трезвости. Но я должна была догадаться. Он говорил много такого, что должно было навести меня на мысль о том, что он такое и кто он такой. А когда появился ты, ты казался таким безупречным, таким идеальным человеком, но потом я узнала, что ты, как и Билли, имел другую, тайную жизнь, и этого я не смогла перенести. Я сбежала. Я просто схватила своего сына и убежала, как можно быстрее и как можно дальше. Ты можешь это понять?
– Да, – сказал Джейсон и провел ладонью по ее руке. – Я тебя понимаю. Но ты здесь сейчас и…
– Мне было так плохо! Я была так напугана, так одинока, и…
Джейсон заключил ее в объятия и прижал к себе. Эми уткнулась лицом в его плечо.
– Тсс. Все прошло. Я позабочусь о тебе и о Максе, и…
