— Потому что Алессандра не испанка? — подсказал он.
— Ну… нет, — замялась Изабелла. — Хотя иногда удобнее быть женатым на своей соотечественнице.
— Очень хорошо. Значит, дело не в этом. Тогда в чем же? Алессандра красива, талантлива, трудолюбива, образованна. Лучшей жены для себя я не желал. Она отдала мне свою любовь, сделала меня счастливым. Что вы имеете против нее? — Наступило тягостное молчание. — Ты ведь не станешь снова затрагивать ее происхождение? Кажется, раньше тебя беспокоило, что Алессандра родилась вне брака. Дитя любви, по твоему определению. А также то, что ее мать, возможно, нарушает супружескую верность. — Он безжалостно уставился на Изабеллу, щеки которой пылали темным румянцем. — Снимок в журнале значит очень мало, если не знаешь ситуации, в которой он сделан, — продолжил Рафаэль. — Подумаешь, фотография в обществе коллеги! Но даже если там есть что-то предосудительное, к Алессандре это не имеет никакого отношения. В нашу первую ночь она была девственницей.
Трое Савентосов прятали глаза.
— Я сам в течение многих лет совершал прелюбодейство, — спокойно сказал Рафаэль. — Кажется, тебе было на это наплевать.
Изабелла откашлялась.
— Для мужчины это совсем другое дело…
— Вот как? А я думал, Христовы заповеди распространяются на всех. Поэтому давайте оставим лицемерие. — Он медленно повернулся и посмотрел на Катриону. — Тебе следовало бы высказаться, сестра. У тебя было несколько любовных связей, не так ли? И насколько я знаю, двое из твоих любовников были женаты.
Изабелла громко ахнула.
— Ублюдок! Мерзкий ублюдок! — с ненавистью бросила Катриона.
Изабелла повернулась к дочери. Ее глаза метали молнии.
— Это правда? У тебя были женатые любовники?
— Ну да, да, — устало ответила Катриона. — Ты думала, что я все эти годы жила монахиней? Конечно, у меня были женатые любовники. В моем возрасте все порядочные мужчины уже женаты. Меня никогда не привлекали неуклюжие мальчишки.
Изабелла и Эмилио обменялись оскорбленными взглядами. На лицах обоих застыло ханжеское выражение. Бабка и внук придерживались старомодных взглядов на привилегии мужского пола.
Катриона посмотрела на Рафаэля с невольным уважением.
— Я полагаю, благодаря тебе моя жизнь в этом доме закончилась… — Она дрожащими пальцами вынула сигарету и закурила, несмотря на гневный запрет матери.
— Да. И похоже, что я оказал тебе большую услугу, — с легкой улыбкой ответил Рафаэль.
Он оглядел свою семью, зная, что на время одержал верх. Наступило время поговорить о будущем.
— Не думайте, что я считаю свое поведение безупречным, — начал он. — Я допустил ошибку, пытаясь быть слугой нескольких господ. Я старался — как выяснилось, напрасно — щадить ваши чувства. Это обернулось предательством по отношению к моей жене. У Сандры сильный характер, и я понадеялся, что она выживет даже в той волчьей яме, которую вы ей вырыли…
Он остановился. В комнате стояла мертвая, непоколебимая тишина. Снаружи не доносилось ни звука.
— Я знаю, что подлинная причина вашей ненависти не имеет к личным качествам Алессандры никакого отношения. Ваши патетические речи не стоят ни гроша! На самом деле все упирается в деньги. Деньги и страх получить меньше того, на что вы рассчитываете.
— Завещание Савентосов, — величественно сказала Изабелла и вскинула голову как благородная дама.
— Да. Устаревший документ, который заставляет нас относиться друг к другу с недоверием и завистью, — согласился Рафаэль.
— Завещание должно остаться, — провозгласила мать. — Это наше наследие. То, что отличает нас от других.
— Ты думаешь, я не рассказал о нем Сандре? В конце концов, она моя жена!
Пришедшая в ужас Изабелла отпрянула.
— Значит, она хочет родить сына и расстроить все наши планы? Но пока я не вижу признаков беременности!
— Скоро увидишь, — холодно ответил Рафаэль. — Но сеньора Алессандра Савентос, — с нажимом произнес он, — хочет ребенка не потому, что желает стать богаче, чем уже есть, или отомстить остальным. Она хочет иметь ребенка просто потому, что этого хотят все женщины, счастливо живущие со своими мужьями!
Пауза, последовавшая за этим страстным заявлением, казалась нескончаемой.
— Что ты собираешься делать? — наконец дрожащим голосом спросила Изабелла.
— Первым делом закажу план нового семейного дома в южной части имения. Я уже распорядился найти хорошего архитектора.
— Дома? Для тебя… и для нее?
— Да. Там мы начнем все сначала. — Рафаэль посмотрел на мать и по ее засверкавшим глазам догадался, о чем та думает. Новый дом! Отделка, обивка, меблировка! — Конечно, если ты предпочтешь жить там, пожалуйста. Тогда Алессандра будет хозяйничать здесь.
Изабелла растерялась, не зная, что выбрать. Но Рафаэль не испытывал к ней жалости.
— Катриона, — окликнул он, — ты хочешь что-нибудь сказать?
— Я слишком хорошо знаю тебя, Рафаэль, — невесело улыбнулась она. — Ты не смог бы быть жестоким даже под страхом смертной казни. Из этого следует, что ты не выгонишь меня и даже не урежешь содержание.
— Ты права. Итак?..
— Итак, мне придется убираться. Я не собираюсь довольствоваться крохами с барского стола!
Рафаэль пристально посмотрел на сестру. Неужели ему удалось излечить Катриону от лени и вывести из апатии?
— Я могла бы, — с кривой усмешкой сказала она, — даже оторвать задницу от стула и получить хорошую работу. Наверное, вы с Алессандрой только об этом и мечтаете.
Рафаэль сокрушенно покачал головой. Он по-прежнему любил свою единственную сестру. В конце концов, она представляла собой грустное зрелище.
— Или завести себе богатого мужа, — продолжила Катриона. Внезапно ее глаза стали безрадостными и тусклыми. Она погасила сигарету о палитру матери, измазанную кровавой краской. — То-то вы удивитесь! Да нет, обрадуетесь! Вы ведь спите и видите, как бы от меня избавиться. — Она быстро пошла к дверям, как пойманный воришка, получивший возможность улизнуть. На пороге Катриона обернулась. — Но ваша радость ничто по сравнению с моей!
Эмилио и Изабелла воззрились на Рафаэля, ожидая приговора.
— Сегодня вечером я улетаю в Англию, — тихо сказал он.
Но пораженные слушатели не верили, что битва закончена.
— Это невозможно! — вскричала Изабелла.
— Почему же?
— Время сбора урожая! Ты никогда не уезжаешь в эту пору!
— Значит, сделаю исключение. Сейчас для меня важнее всего жена.
— Но что мы будем делать? — в панике спросила Изабелла. — Кто присмотрит за сбором винограда и… за всем остальным? — Она пребывала в полной растерянности.
