Ее размышления были прерваны послышавшимся сзади топотом. Прерывистое дыхание Бретта говорило о том, что он потратил немало времени, пока не догадался заглянуть в сад.
— Ты успокоился? — спросила она с вымученной улыбкой.
— Вполне. — Он ободряюще подмигнул Дженни.
Не сговариваясь, словно подчиняясь единому внутреннему сигналу, они взялись за руки и пошли дальше, в глубину сада, туда, где почти у самой кромки леса возвышалась башня. За конюшней они увидели Джеффа, стоящего на четвереньках и как всегда перемазанного.
— Эй, малыш! — окликнул Бретт.
Джефф поднялся с колен и радостно улыбнулся. Грязные разводы на его лице были доказательством того, что он гуляет здесь с раннего утра.
— Привет! Здравствуйте, мистер Мак-Кормик, здравствуйте, мисс Франклин!
— И кто же ты сегодня? — поинтересовалась Дженни.
— Сегодня? Сегодня я просто Джефф, — с готовностью объяснил он.
— Разве не Джонни Реб?
— Ребом я был вчера. А сегодня я сам за себя.
Из-за конюшни появилась рассерженная Сьюзен:
— Вот ты где, маленький грязный негодник! О! — Она удивленно приподняла брови. — Вы тоже здесь? — И снова повернула голову к сыну. — Быстро домой! Ты же с утра еще ничего не ел!
— Кстати, мы тоже, — шепнула Дженни Бретту.
— Подожди немного, сейчас пойдем. — Он задержал ее руку. Бретт подождал, пока Сью не удалилась, ведя Джеффа за руку.
— Ну и что?
— Ничего, просто хочу поцеловать тебя без свидетелей.
Поцелуй был долгим и нежным. Утреннее происшествие, раздумья в саду, встреча с Джеффом — все это мгновенно вылетело из ее головы.
— Ты испытываешь мое терпение? — Она показала ему язык. — Не дождешься. Мне это нравилось, нравится и будет нравиться всегда.
— Ничего я не испытываю, — пробормотал Бретт смущенно. — Просто мне с утра хотелось поцеловать тебя и никак не удавалось.
— Мне тоже хотелось этого, — прошептала Дженни, обнимая Бретта и чувствуя жар его мускулистого тела.
Он погладил ее по ушибленной спине:
— Очень больно?
— С утра немного болело, а сейчас я уже забыла про это. Когда ты рядом со мной, боль уходит. Честное слово. Мне иногда кажется, что все хорошее и плохое мы делим поровну.
— Может быть, так и должно быть?
Синие глаза Дженни наполнились слезами:
— Я не знаю, как должно быть, но я счастлива, Бретт. По-настоящему счастлива.
Это произошло на утро следующего дня.
Одна из девушек, помогающая в подготовке к празднику, шла через верхнюю веранду мимо дверей, ведущих в комнату Дженни и Бретта. Она залюбовалась видом, открывающимся оттуда, и замедлила шаги. Девушка остановилась прямо около небольшого столика, на котором все еще стояли пустые чашки из-под кофе Дженни и Бретта. Она облокотилась на перила, которые через мгновение с треском подломились. До земли было футов двадцать, не больше. Но даже за это короткое время ее предсмертный крик, казалось, пронзил все вокруг острой иглой холодного ужаса.
Решительнее всех оказался Джон. Пока все, не в силах пошевелиться, в ужасе смотрели на бездыханное тело, Джон уже бежал к телефону — вызывать шерифа округа.
Дженни стояла, застыв, как глыба льда. Перила подломились именно в том месте, где они так часто стояли вместе с Бреттом по утрам.
Та, которую звали Моди, находилась рядом с ней и тревожно переводила взгляд с Дженни на погибшую девушку, безмолвно кипя от разрывающей ее на части бессильной злобы.
Все! Теперь неудачи позади. Ее следующая и последняя попытка должна быть успешной! Она просто не может закончиться провалом. Моди еле слышно застонала от боли, сдавившей ей голову железным обручем.
В пятницу в воздухе запахло сыростью, и на небе собрались первые предвестники дождя — тучи. Даже беззаботный Джефф предпочел сидеть дома и расстреливать своего динозавра стеклянными шариками.
Два падения с высоты за два дня — это слишком много для того, чтобы считать их случайными. И Бретт, и Дженни прекрасно это понимали.
До бала оставались всего лишь одни сутки, и первые три коттеджа пансионата «Дупло дуба» уже приняли приехавших в полдень постояльцев.
Гости слонялись по всей усадьбе, толпились на веранде, осматривали конюшню и старый двор для экипажей, мешая всем остальным, занятым последними штрихами предпраздничной подготовки, и создавая полную неразбериху и путаницу.
Темплтонов окончательно добило то, что значительная часть «экскурсантов» оказалась выпускниками исправительного дома, расположенного в нескольких милях от пансионата. Веселая компания забрела в усадьбу по ошибке и заинтересовалась суетой, творящейся в доме. Джону потребовалось немало усилий, чтобы убедить их убраться подобру-поздорову.
Дженни побежала на кухню с ворохом свежих фартуков для обслуживающего персонала: она не могла слоняться без дела, видя, как надрываются Темплтоны. Бдительный Бретт направился следом и неожиданно наткнулся на Грейс, преградившую ему дорогу.
— Ты куда-то идешь, Бретт?
— А что, по мне не видно?
— Если ты на улицу, то не советую.
— Это еще какого черта? — взорвался Бретт.
— Я просто хочу поставить тебя в известность, что некая Таня Бейкер поселилась в коттедже номер четыре. — Она ухмыльнулась. — Случайно не помнишь такую?
Бретт вздрогнул. Только этого еще не хватало! Уорен, хитро улыбаясь, смотрела на него, изящно положив руку на бедро.
— Так неужели не помнишь? Таню с камерой, микрофоном и огромным серым блокнотом? Из «Пипл»?
— Да, Грейс, — Бретт покраснел и судорожно сглотнул. — Я помню Бейкер.
Мисс Уорен, пожалуй, никогда не ошибалась. Если Таня здесь, то Бретту действительно не стоило попадаться ей на глаза.
— Когда она случайно узнала, что ты будешь присутствовать на балу, она рванула сюда, поднимая столбы придорожной пыли. Не буду же я лгать, что ты в последний момент отказался.
— Да, мамочка! — прошептал Бретт.
Статьи Бейкер о Бретте всегда были переполнены восторженными фразами со множеством восклицательных знаков в конце каждой. Меньше всего, однако, ему сейчас хотелось давать интервью кому бы то ни было. Особенно сегодня. Бретт благодарно улыбнулся Грейс и пошел на кухню другим путем.
Время до ужина летело как на крыльях. Ночь неслышно подкралась и накрыла своим пологом уставший Гэмптон-Хаус. Бретт поймал Дженни, поднимающуюся вверх по лестнице:
— Ну что, малыш? Сильно устала?
Дженни даже не взглянула на свои часы, и без них зная, что уже давно за десять. Она весь день провела на ногах, ни разу не присев, и все ее мечты сводились сейчас только к тому, чтобы добраться до постели и сразу же заснуть крепким сном. Дженни мельком взглянула на Бретта, но и этого было достаточно, чтобы сразу сказать:
