– Это точно,– согласилась я. – Вчера даже начертил мне какую-то схему, доказывая, что Орландо фон Борш, Хью Грант и Ники – одного поля ягоды. Если начистоту, по-моему, он перегибает палку. Ведь прекрасно знает, что для меня это всего лишь работа, что я оказываю услугу бабушке! – С моих губ слетел вздох. – Да, я в курсе: Нельсон иногда немного надоедлив, но чтобы быть таким ребенком! Раньше я за ним подобного не замечала.
Габи странно на меня посмотрела.
– Да ведь он всего-навсего пытается скрыть свои истинные чувства.
– В каком смысле?
Она осторожно положила бутерброд на картонную коробку.
– Когда ты уедешь в Париж, ему будет ужасно тебя не хватать. Сколько лет вы прожили вместе?
– Почти шесть,– ответила я.
– Некоторые люди за такое время успевают пожениться и развестись, я таких знаю. Вы хоть беседовали об этом?
Я покачала головой.
– Я сказала, что Джонатан наметил крайний срок – тридцатое сентября. Нельсон ответил, что подыщет себе другого соседа. После этого мы больше не…
Развивать тему как-то не хотелось.
– У Роджера теперь другое развлечение – супермодель Зара. Я выхожу замуж. – Габи снова взяла бутерброд. – А ты доживаешь в Лондоне последние месяцы, и то большую часть времени носишься по городу со знаменитым плейбоем. Неудивительно, что Нельсон ворчит, как медведь от головной боли.
Я моргнула. Как верно она сказала! Нельсон в самом деле походил на бурого мишку. С виду ворчун, а на самом деле надежный и добрый товарищ Медведь с горшочком натурального меда и уютной берлогой, в которую теперь ему придется впустить чужака. Кому вместо меня предстояло наслаждаться его заботой?
Глаза защипало от неожиданных слез, и я порадовалась, что надела солнцезащитные очки.
– Так что ты уж постарайся,– попросила Габи, ничего не замечая,– не сердиться на Нельсона, ладно? Он ведь… – Она замолчала и взглянула на меня без былого озорства, почти серьезно. В таком настроении я видела ее крайне редко. – Он по-настоящему замечательный парень. А ты для него очень много значишь.
– Знаю,– горячо воскликнула я. – Я тоже его люблю. Он мне как брат, которого у меня, слава богу, никогда не было!
Я правда, всегда относилась к Нельсону как к брату. Если не принимать в расчет единственный раз, когда между нами чуть не приключилось кое– что отнюдь не братски-сестринское. Впрочем, с тех пор прошло немало времени. Вдобавок в тот вечер мы выпили и были слишком взволнованы. А после договорились, что ничего подобного больше в жизни не допустим.
Эти мысли пронеслись у меня в голове за считанные секунды, однако выражение лица, наверное, изменилось, потому что Габи приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыла. Открыла вновь и вновь закрыла.
Я искоса взглянула на нее. Она о нашей с Нельсоном тайне ничего не знала. Мы поклялись друг другу, что инцидент останется между нами.
– Это ты всегда твердишь, что Нельсон тебе как брат,– произнесла Габи, осторожно, чтобы не сломать потрясающие накладные ногти, открывая банку с колой. – А он, мне кажется, смотрит на тебя совсем иначе.
– Нет, ты ошибаешься. Мы просто дорожим друг другом.
– Взгляни правде в глаза,– сказала Габи, добавляя взглядом «дурочка». – Тебе никогда не приходило в голову, что подавляющее большинство мужчин не готовят изысканные блюда, не массажируют битый час ноги и не разбираются со счетами обыкновенных соседок по квартире? И не принимают так близко к сердцу, если эти самые соседки притворяются подругами известных бабников?
Я уставилась на нее, напряженно размышляя.
– Да нет же… нет, я уверена, что Нельсон не… Нет.
– Мел! – Габи закатила глаза, будто с ней приключился какой-то жуткий приступ. – Только задумайся. Джонатан спокойно относится к твоим встречам с этим парнем. Его радует, что благодаря Ники ты можешь обрасти нужными связями, только и всего. Нельсон же весь тот вечер вел себя так, будто был готов вызвать Ники на дуэль! Он влюблен в тебя, это же очевидно!
– Габи! Перестань! – Я заткнула уши. – Боже!Лучше бы ты этого не говорила. Теперь последние месяцы в Лондоне будут омрачены.
– Да я же просто констатирую факт. Чтобы ты прежде чем сделать решительный шаг, все хорошенько взвесила. – Габи уставилась на меня. – Ты уверена, что и сама не питаешь к Нельсону чувств? Уверена?
– Да, уверена. – Я скрестила руки на груди. Джонатана Габи всегда недолюбливала. – Как бы хорошо я ни относилась к Нельсону, замуж выхожу не за него.
Габи смяла коробку из-под бутерброда и бросила ее в ближайшую урну.
– Ты всего-навсего привыкла видеть в нем соседа по квартире. А меня берет ужас, когда я представляю, как ты съезжаешься с Доктором Ноу и вдруг осознаёшь, что на свете не было и нет мужчины лучше Нельсона. Я твоя самая близкая подруга и считаю своим долгом указать тебе на то, о чем ты не желаешь слышать. Ты не отвернешься от меня, я знаю,– добавила она. – Даже после переезда в Париж.
Когда Габи произнесла эти слова, я вдруг впервые до конца осознала, насколько сильно переменится моя жизнь всего через несколько месяцев. Как раз в эту минуту солнце спряталось за тучу, а наш коротенький перерыв подошел к концу. Чуть погодя, разобравшись с клиентами, я включила на офисном телефоне автоответчик и отправилась на «Евростаре» в Париж с твердым намерением провести незабываемые выходные с Джонатаном. Мне не хотелось ехать в шикарный ресторан, как мы поступали обычно. Я мечтала о домашнем вечере на двоих, без блеска, нарядов и суеты. Задумавшись о том, когда мы в последний раз просто смотрели вместе фильм, я осознала, что ничего подобного у нас с Джонатаном вообще не было. А ведь если выкраиваешь время и полностью посвящаешь его другому человеку, это и есть романтическое признание. Я так считаю.
Увы! Едва я ступила на платформу Гарду– Норд, меня охватило недоброе предчувствие.
Оно усилилось вдвое, когда я обняла Джонатана. Он был весь напряжен и, казалось, не очень-то радовался моему появлению. Сдержанно чмокнув меня в щеку, он взял у меня сумку и не отпустил ни единой шуточки по поводу ее немалого веса.
– Bonsoir, cherie! – воскликнула я, пытаясь развеселить его. Должно быть, у него был нелегкий день или «Керл и Поуп» прознали о том, что он собирается их покинуть. Я попыталась объяснить по-французски, как мечтаю провести вечер, но тут же, сбилась. – Как будет «в домашнем уюте»?
– Не надо,– отрезал Джонатан, вешая мою сумку на плечо и беря меня за руку.
– Что?
– Лучше не напоминай мне о том, сколько всего тебе еще предстоит выучить и узнать о Париже!
Обескураженная, я остановилась.
