Наконец он решился и, в очередной раз почувствовав взгляд Лорен на затылке, резко обернулся и изобразил щелчок фотоаппарата.
— Попалась!
Застигнутая врасплох, Лорен начала лихорадочно стучать по клавишам компьютера. Но Ричард не собирался отступать.
— Не вздумай притворяться, что работаешь. Ты наблюдала за мной — и уже не в первый раз. Так что выкладывай, в чем дело! У меня что, появилась перхоть или вырос горб?
Лорен улыбнулась. Ричард всегда нравился ей, но она не могла объяснить даже себе, почему уже который день не сводит с него глаз.
— Я думала о субботней вечеринке, когда ты наконец познакомишься с моей мамой, — выкрутилась она.
«Неужели?» — мелькнуло в голове у Ричарда, но он решил сделать вид, что поверил.
— Ах да, с твоей знаменитой мамой, поющей голо сом Этель Мерман и обожающей старые мюзиклы Жду не дождусь встречи!
Его насмешливый тон напомнил Лорен, что ее мама больше не должна одеваться поскромнее, чтобы понравиться Ричарду. Теперь Морин сможет надеть свое самое сверкающее платье. Однако Лорен не могла сообщить матери радостную новость, не выдав своего разговора с Эдди.
Когда она в последний раз позвонила Морин трубку снова взял Эдди.
— Ну надо же, совпадения становятся закономерностью! — пошутил он.
Они проболтали несколько минут, пока Эдди не услышал на лестнице шаги Морин и не сказал, что нужно закругляться.
— Вы не могли бы передать маме одну новость? Скажите, что я оставила сообщение на автоответчике. Я пригласила на субботний ленч еще одну подругу. Ее зовут Иззи.
— Лиззи? Хорошо. Все, кладу трубку, Морин уже открывает дверь.
Лорен услышала длинные гудки прежде, чем успела поправить его. А впрочем, ее абсолютно не волновало то, что Эдди неправильно расслышал имя Иззи.
— Кто звонил, любимый? — крикнула Морин с порога.
— Ошиблись номером. Пока не забыл, твоя Лорен оставила сообщение на автоответчике. Она пригласила на вечеринку подругу по имени Лиззи.
Морин нахмурилась:
— Никогда о ней не слышала. Но это хорошо. Лорен заводит новых друзей. Нужно хорошенько подумать, как рассадить всех гостей за праздничным столом.
Иззи нужно было срочно решить: говорить Лорен о полученном от ее матери приглашении или нет? В конце концов, если Морин обидится, что она испортила сюрприз, можно как-нибудь выкрутиться. Гораздо неприятнее будет, если Лорен узнает об обмане. Иззи уже достаточно узнала ее и понимала, что Лорен не любит, когда ею манипулируют, и не обрадуется вмешательству Иззи в ее жизнь. Однако, пока она раздумывала, момент был упущен. И Иззи сочла за лучшее ничего не говорить своей новой подруге.
Энн посмотрела на Билла и вздохнула:
— Думаю, нам не стоит ничего говорить, пока он в больнице.
Билл выпрямился на стуле.
— Но нам нужно что-то сказать. Дело не только в деньгах. Речь идет о твоем здоровье.
Они вернулись домой из больницы, где Энн проходила обследование, расстроенные и встревоженные.
— Как называется эта болезнь, Энн?
— Начинается на кардио, а дальше не помню.
Не сговариваясь, они отправились на кухню. Энн наполнила чайник водой, а Билл достал чашки. Заварив бодрящий напиток, Энн отнесла чашки в гостиную, а Билл принес туда молочник и печенье. Они передвигались по своему маленькому дому, ни разу не столкнувшись и не мешая друг другу, согласно давно заведенному порядку.
— Так что сказал доктор? Энн наморщила лоб:
— Он предложил взять кусочек вены из моей ноги и вшить в сердце.
Билл кивнул. Еще доктор сказал, что дожидаться операции в порядке общей очереди придется полгода, а за это время в сердце Энн могут произойти необратимые изменения. Потом он поинтересовался их финансовым положением и добавил, что в частном порядке операцию можно организовать немедленно, но тогда она обойдется им в восемнадцать тысяч фунтов.
Услышав сумму, Билл сам едва не схватился за сердце. Если бы дело происходило полгода назад, они бы пошли в банк, выписали чек, и Энн на следующей неделе легла бы в больницу. Но сейчас львиную долю их сбережений поглотил чудовищный дом, который вряд ли когда-нибудь станет жилым. Единственный способ вернуть деньги — убедить Пита и Стеллу продать этого монстра. Однако сначала нужно завершить ремонт, а на это может уйти несколько месяцев.
— Мы можем заложить наш дом, — бодро предложил Билл.
— Никогда! — отрезала Энн. — Это наш дом, наследство наших детей. Мы должны найти другой способ получить деньги.
Но им в голову ничего не приходило. Конечно, оставалась надежда, что встреча Пита с советом директоров пройдет успешно и его худшие опасения не оправдаются.
Но Билл прекрасно понимал, чем грозит сыну эта встреча. Ему могут предложить остаться, но с меньшей зарплатой, или уволить, выплатив выходное пособие. В любом случае Пит должен знать, как обстоят дела в его семье.
Билл решил рассказать Питу об операции, предстоящей матери. Поэтому он отправился в больницу к сыну один, без Энн.
— Сегодня меня наконец-то выписывают, — сказал Пит и погладил Бет по щеке необожженной рукой.
— Это хорошо, — улыбнулась она.
Они наслаждались друг другом, не опасаясь, что их кто-нибудь застигнет. Стелла была на работе. Питу не мешало даже то, что приходилось горстями глотать обезболивающие таблетки. В глубине души он был даже благодарен боли, считая ее платой за улыбнувшееся ему счастье.
Бет провела ночь в кресле возле его кровати. Стелла хотела остаться с Питом, но он отправил ее домой, сказав, что ей нужно отдохнуть.
— Я все равно приму снотворное и буду всю ночь досаждать тебе своим храпом, — пошутил он.
— Смешно, но я скучала по твоему храпу, когда ты уехал в Манчестер. Я превращаюсь в настоящую клушу, да?
В сердце Пита словно вонзился острый нож. Он угадал скрытый подтекст ее слов. Стелла хотела спросить: «Все будет как прежде, правда?», но не решилась.
Стелла наклонилась и нежно поцеловала Пита. Никогда еще он не был ей так дорог, никогда она так панически не боялась потерять его. Пакет с его вещами обжигал ей руки. Стелле хотелось в шутку спросить его, почему он решил переодеться, оставшись наедине с Бет, и почему на его брюках нет ни пятнышка. Но она слишком боялась услышать ответ. Поэтому она лишь поцеловала его, надеясь, что все образуется, и ушла.
Пит смотрел ей вслед, ломая голову над странным поведением жены. Она словно собиралась сказать ему что-то, но каждый раз останавливала себя. Но вскоре пришла Бет, и он совершенно забыл о Стелле.
Они провели вмести двенадцать восхитительных часов. Пит то и дело погружался в сон и внезапно просыпался от страха, что не увидит Бет. Но она сидела рядом, уютно свернувшись в кресле, и Пит снова засыпал, умиротворенный ее присутствием. Время от времени в палату приходили медсестры, чтобы дать ему лекарства и сменить повязку на руке. Они знали о том, что Пит женат, но не осуждали их. Вообще-то, между собой они только о них и говорили, но держали свое мнение при себе.
