— Опытно-промышленный этап отработки демонстрирует коэффициент извлечения на уровне свыше восьмидесяти процентов. Это отличный показатель при низкой себестоимости, — докладывал директор по развитию. — Обновленные параметры технико-экономического обоснования подтверждают экономическую привлекательность: после выхода на полную мощность предприятие будет добывать около двенадцати миллионов тонн руды и производить приблизительно двести тридцать тысяч унций золота в год в течение семнадцати лет Проект расположен в четырех километрах от действующего рудника, что дает нам значительные преимущества, обусловленные наличием инфраструктуры, кадров и знания местной геологии.
— Если дополнительные пакеты будут выпущены и при этом не будет никаких других изменений в количестве выпущенных и находящихся в обращении обыкновенных акций, после закрытия второго транша ваша компания будет держателем двадцати двух процентов шести десятых выпущенного и находящегося в обращении акционерного капитала нашей компании… — сообщал канадский партнер.
Крапивин усилием воли заставлял себя сосредоточиться, отбрасывая все личные переживания, хотя это казалось невозможным. Слишком сильный удар он получил. Сильный и неожиданный.
— Давайте прервемся на кофе, — предложил после долгих обсуждений. Все согласились, и он попросил кофе в переговорную.
На пятнадцать минут его коллеги и партнеры расслабились. Крапивин сконцентрировался на документах, стараясь думать только о цифрах, сроках и условиях соглашения, об объеме уже выполненных и намеченных работ. А не о том, как ему больно. Как мягко внутри от осознания, что его Катя сейчас могла быть беременной — они бы ждали малыша, но вместо этого она лежит слабая и разбитая после наркоза, а ребенка они потеряли. Невыносима мысль, что и Катю он мог потерять: доктор доходчиво ему объяснил, чем грозит женщине внематочная беременность.
Золоторудное месторождение в Арктической Канаде не единственный проект, над которым работала его компания. Параллельно они вели переговоры по участию в другом прибыльном предприятии. Уже заключили обязывающее соглашение о намерении, по условиям которого могут получить долю в проекте в размере пятидесяти процентов и одной десятой при условии, что подготовят банковское технико-экономическое обоснование и инвестируют не менее тридцати миллионов долларов в поэтапную реализацию проекта. Такие требования Крапивина вполне устраивали. Его корпорация имела опыт по разработке месторождения с нуля. Он сам и несколько представителей с его стороны на этой неделе должны были ехать на осмотр площадки, но в последний момент Дима отказался. Не смог оставить Катю, а тащить ее с собой во Французскую Гвиану было высшей глупостью. Скорректировав сроки, назначил ответственным вместо себя директора по правовым, корпоративным и регулятивным вопросам, а сам остался доводить сделку по канадскому золоторудному месторождению. При этом испытывал внутреннюю неловкость, что поставил личное выше профессионального — такого с ним еще никогда не случалось. Теперь же чувствовал некоторое облегчение. Страшно представить, что случилось бы, оставь он Катю одну хоть на несколько дней.
— Закрытие первого транша, ориентировочно, намечено на двадцатое октября, а закрытие второго транша на двадцатое ноября, — после короткого перерыва продолжил Дмитрий. — Для выпуска второго транша, кроме одобрения со стороны канадской фондовой биржи, должен быть выполнен еще ряд дополнительных условий: удовлетворительные результаты осмотра площадки нашими представителями, а также успешное завершение процедуры юридической и технической проверки благонадежности.
— Разумеется, — согласился с Крапивиным представитель геологоразведочной компании. — Одновременно с закрытием второго транша вы получаете право назначить одного представителя в совет директоров и участвовать на пропорциональной основе во всех дальнейших выпусках акционерного капитала компании.
Когда переговоры закончились, а соглашение было подписано обеими сторонами, Крапивин подвел итог:
— В наших интересах найти проект, который в первую очередь способен дополнить и расширить наши запасы, и полагаем, что это месторождение — очень перспективный актив с реальным потенциалом. Он удовлетворяет нашим строгим критериям инвестиционного отбора. Кроме того, этот проект один из самых низких по уровню риска. Так что мы с нетерпением ждем возможности приступить к разработке этого месторождения в полном объеме.
Канадцы ушли, голова у Крапивина раскалывалась. Директор по развитию задержался в дверях кабинета.— По Французской Гвиане документы готовы.
Крапивин посмотрел на часы и вздохнул:
— Хорошо, давай посмотрим. Неси сюда.
Снова уселся в кресло. Пока ждал отчеты, выпил стакан прохладной воды. Стало легче, пульсирующая боль в висках чуть отступила. Откинулся на спину и прикрыл горящие веки — перед глазами снова Катькино мертвенно бледное лицо и посиневшие губы.
Не стал долго задерживаться, посмотрел только отчет о выполненных работах и выслушал комментарии подчиненного.
— На послезавтра всех собирай, на десять… нет, на девять утра. Сегодня меня не будет. А завтра Макаров вернется, проведем полноценное совещание.
Вышел из переговорной и, не заходя к себе, быстро пошел к лифту. Ступив в стальную кабину, понял, что забыл надеть пальто. Да и черт с ним. Так и выскочил на улицу, у входа уже ждала машина. В салоне стянул с себя галстук и бросил его на сиденье.
До клиники ехали долго. Диме так показалось. Медленно тянулось время, тянулись его мысли… нервы. Вот-вот что-то внутри лопнет. Хотелось подогнать водителя, но Крапивин молчал. Потому что знал: все это лишь его напряжение. Ехали они как обычно, на привычной скорости, по привычным и знакомым кварталам. Пиджак Крапивин тоже снял, но не потому, что в салоне было слишком жарко, нет, у него взмокла спина — от ожидания.
Без стука и предупреждения вошел в палату. Катя стояла у окна, лицом к двери — оно было заплаканное, но сухое, красноватое и без слез. Она улыбалась. Ему. От этой улыбки у Димы сжалось сердце. Он тяжело опустился на ближайший стул, как будто ноги его больше не держали.
— Доктор сказал не залеживаться. Сказал, что если я буду лучше себя чувствовать и найду в себе силы ходить, то надо ходить. Расхаживаться. И я решила попробовать.
Кто бы сомневался. Его Катенька такая нетерпеливая. Она точно не станет залеживаться, а нарушит все правила постельного режима.
Снова не знал, что говорить, а только протянул руку. Пронзила острая до боли мысль, что сейчас на ней должно быть свадебное платье, а не больничная сорочка.
