молокоотсос попробую. Вот прям сейчас подниму твою футболку и приставлю к твоей сисечке эту штуковину.
– Сисечке?
– Ну да, я же ласково. Считаю до трех, если не улыбнешься, твоя сисечка познает все прелести материнства, – да, не улыбнуться сложно. – Один, два, три.
Судя по тому, что Маша начала распаковывать коробку – не шутит.
– А ничего, что ты товар портишь? Я сейчас пожалуюсь на тебя продавцу.
– А я его куплю. Нам на будущее. В смысле, моим сисечкам. Ты улыбнешься или нет?
– Нет.
– Ну все, тогда я иду к вам.
Наверное, я и вправду идиот раз позволяю это делать, да еще и в магазине. Точно крыша подтекает. На мне пробуют молокоотсос, а я стою и наблюдаю за этой нахалкой. Ей весело. Увы, в какой-то момент и мне становится сложно сдержаться.
– Ну вот что делает молокоотсос животворящий. Буду применять его всегда на тебе, когда ты не захочешь улыбаться.
– Пошли уже, я устал.
– Скоро отдохнем. Все. Его купим и за цветочками.
***
Наверное, я эгоист до мозга костей. Но я реально не понимаю, на хрена нам куда-то ехать, когда можно провести время вдвоем.
– А давай чуть сменим маршрут? – перевожу взгляд на Машу. Красивая зараза в коротком розовом платье.
– Заедем в лес и будем грешить на заднем сиденье? Нет, Мишенька. До вечера подождешь. Не хочу помять платьишко.
– Я имел в виду не это. Давай на дачу.
– Ты не хочешь поздравить сестру с днем рождения?
– Я могу поздравить ее в любой другой день.
– Неа. Мы едем туда. И да, пожалуйста, веди себя прилично.
– А я когда-то вел себя неприлично? – не скрывая возмущения, выдаю я.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Не будь как папа.
– Ты сравниваешь меня со своим отцом? Ну, шикарно.
– Да, сравниваю. Он тоже думал и по-прежнему считает, что знает то, как мне необходимо строить свою жизнь. Чем ты отличаешься от него? – никогда бы ни подумал, что буду скучать по наивной феячной Маше. Здравые рассуждения от нее меня тоже раздражают, потому что я полностью осознаю, что она права, а сделать с этим ничего не могу. – Миш, ну правда, отстань от Наташи, она уже не маленькая. И не надо демонизировать Архангельского. Пора бы уже смириться. Он, между прочим, ее муж, на минуточку, а не просто какой-то там парень.
Камень в мой огород. Удивительно, как еще Берсеньев не подстрелил мне яйца за отсутствие законного брака. Видать, стареет. Хотя, с ним более-менее понятно, новорожденный сын отнимает, если не все, то до хрена времени. А вот почему Маша до сих пор не выковыряла мне мозг чайной ложечкой – неясно. За полгода она ни разу не намекнула, что пора бы пожениться. И несмотря на то, что кольцо уже три месяца пылится в комоде, делать предложение Маше не спешу.
Кольцо появится на ее пальце только тогда, когда я точно буду убежден в том, что дурь, в виде обучение за бугром, исчезнет из Машиной головы. Да, я законченный эгоист. Но полгода куковать одному? Маразм какой-то. Я на такое не подписывался.
С трудом нацепляю на себя улыбку, когда мы подъезжаем к дому. Имениннице на хрен не сдалось мое плохое настроение. Приму. Когда-нибудь обязательно приму все. Но походу не сейчас. Стоило только увидеть знакомую рожу, как желание дать ему хорошенько по яйцам – вышло на первый план.
– Надо было купить намордник и поводок, – перевожу взгляд на Машу.
– Зачем?
– Чтобы на тебя надеть. Ты сейчас слюной будешь от злости капать. Хотя, зачем нам намордник. У нас же есть молокоотсос. Мне принести его, чтобы на твоем лице появилась улыбка?
– О, здрасте, ты сегодня с папулей, – ответить что-нибудь этакое Маше я тупо не успел. Да и по хрен, когда перед тобой стоит моднявый. Как, блин, его зовут? И что он здесь вообще делает?
Молча наблюдаю за тем, как они перекидываются какой-то малоинформативной херней. Никита – голова отбита. Точно.
– Сегодня? А когда ты здесь еще была? – кажется, мне и вправду нужен намордник.
– Да пару недель назад, меня как раз Никита и подвез.
– А почему я об этом не знал?
– Потому что ты бы злился, что я вообще сюда ездила, не говоря уже о том, кто меня подвез. Зачем я буду мотать тебе нервы. Мужчины, оказывается, живут меньше женщин. Не злись, – тянется ко мне на носочках и целует в щеку. – Пойдем пить, есть и купа-купа. Там такой шикарный бассейн.
Бассейн и вправду шикарный. Масштабы поражают. Почему я не взял плавки? Ах, да, не хер купаться в доме этого мудака.
Веду себя, как и наказала Маша, вполне себе прилично. Правда, всеобщего веселья не понимаю. Возможно, мне тоже не мешало бы выпить, но оставаться здесь с ночевкой я не намерен. Смотрю, как Маша облизывает пальцы после поедания какого-то мяса и мысли вообще не в ту степь плывут. Разогнать бы всех отсюда, да порезвиться голыми в бассейне.
Как только в голову пришла мысль про покупаться голышом, Маша как будто специально направилась к бассейну. Не сказать, что прям голая, но купальник на ней оказался из разряда – ни хера не спрятать. Трусы узкие, не стринги, но задница еле прикрыта, уж про лифчик вообще молчу. Дефицит ткани в стране? Красиво, конечно, но не всем же так показываться. Фигура, конечно, загляденье, не то, что полгода назад. Без слез не взглянешь. Одна кожа да кости, даже я выглядел в сто раз лучше после больнички, чем она. То ли дело сейчас. Поправилась. Кажется, даже грудь стала больше, хотя не рожала. Красота.
Ну, конечно, не я один заметил. Моднявый тут как тут. Покупаться ему тоже захотелось. Придурок.
– Миш, пойдем, покупаемся, – Наташа хватает меня за руку.
– Я не хочу.
Единственное, что я сейчас хочу – это свалить отсюда. Ну или убрать из поля зрения моднявого. Ну я же не ревнивый долбоеб. Мне не двадцать, чтобы поддаваться какой-то херне. Тем более, они, по сути, ничего такого не делают. Ну купаются, ну резвятся. Но противный голосок попездывает на ухо – а она ведь с ним когда-то сосалась. Сама же призналась. Значит все же, как ни крути, он ей нравился.
