ублюдка!
Ася
Я сижу на кровати, забравшись на неё с ногами и обхватив голову ладонями. Смотрю в одну точку на противоположной стене. Вот уже сколько?
Дашка нервно расхаживает по комнате.
– Всё, фотографию удалили, – с облегчением произносит она. – Наконец-то додумались! – продолжает с недовольством. – Интересно, сам Кирилл? Или просто чат подчистили?
Мне неинтересно, кто это сделал. Всё равно все уже всё увидели…
Возле ноги лежит мой телефон, и вот уже в пятый раз на нём всплывает одно короткое, но очень ёмкое слово. Мама. Она всё названивает и названивает… А я не хочу с ней говорить. Наверняка она начнет обвинять Кирилла, а не извиняться за своё безалаберное поведение.
– Ась. Ну Ася! – Дашка трясёт меня за плечо. – Ну мир же не рухнул, а!
Рухнул… Для меня это ощущается именно так. Я чертовски злюсь на мать и хочу верить Кириллу. Но в той же степени не могу ему верить, потому что у него был мотив поступить таким образом.
И если это сделал всё-таки не он, то всё ещё хуже. Значит, это сделали Соболевы. А они никогда не заходили так далеко. Значит, они и дальше будут придумывать всё новые и новые гадкие способы нас разлучить.
Я чертовски устала от всего этого…
Когда ушла из спорткомплекса вместе с Маратом, то сразу постаралась от него избавиться. Ища в нём дружеское плечо, нашла лишь обвинения в адрес Кирилла. Мне стало противно, ведь ещё в прошлом году они были друзьями. А теперь Марат даже не рассматривал вариантов, что это мог сделать не Кирилл.
В итоге Алиев проводил меня до общаги, и я сразу ушла. Теперь он так же, как и мама, беспрестанно мне названивает.
– Я знаю, что мы сейчас сделаем! – внезапно оживляется Дашка.
Она подходит к моему шкафу. Не глядя, хватает стопку вещей, возвращается и кладёт вещи на постель. Присев на корточки, достаёт мою спортивную сумку из-под кровати.
– Что ты делаешь? – я безучастно наблюдаю за ней.
– Два выходных впереди, – объясняет подруга, укладывая мои вещи в сумку. – Мы сейчас вызовем такси и поедем ко мне домой. Мама будет не против, а ты развеешься.
Метнувшись к шкафу, она возвращается с моим нижним бельём. Потом из ванной приносит зубную щётку. И пока размещает это всё в сумке, продолжает мечтательно:
– Мы сходим в салон красоты. Возможно, заплетём одинаковые афрокосы. Или пирсинг сделаем, а? Ну или просто покрасим волосы. Хочешь в розовый или синий? Какой там сейчас в моде?
Я улыбаюсь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
Что бы я делала без Дашки?
– Ну вот, уже лучше, – сияет подруга, заметив мою улыбку. – Давай, Ась! Поехали! Подальше от этого хаоса.
Встрепенувшись, я спрыгиваю с кровати. А почему бы, и правда, не уехать? Почему бы не дать себе двухдневную передышку?
Смотрю на телефон. Там снова звонит мама.
– А как быть с ней? Наверняка я нужна ей здесь, – киваю на свой смартфон, так и не взяв его в руки.
Дашка делает это за меня. Схватив телефон, скидывает вызов матери.
– Она заварила эту кашу, пусть теперь сама и расхлёбывает. Вместе с директором! – не слишком дружелюбно заявляет подруга.
Потом строчит сообщение. Зачитывает его вслух, прежде чем отправить:
– Даша пригласила меня в гости. Мы всё согласовали с её мамой, она нас ждёт. Вернусь в воскресенье… Нормально?
– Да, вполне.
Я так зла на мать, что она должна радоваться тому, что вообще ставлю её в известность.
Дашка отправляет сообщение и отдаёт телефон мне. Со своего вызывает такси. Оно прибывает довольно быстро, и мы уезжаем к ней домой…
Довольно неплохо проводим время, учитывая то, что я заставила Дашку отключить все мессенджеры. Чтобы совсем не знать о том, что происходит в пансионе.
Всю субботу мы гуляем по городу. Вечером зависаем в кофейне. Даже находим компанию в виде парней, от которых едва ноги уносим, распознав их намерения.
Но нам всё равно весело от нашего маленького приключения.
В салон красоты попасть не удаётся, поэтому оставляем это на воскресенье. Правда, планы резко меняются, потому что утром звонит Полина, и Даша просто не может проигнорировать её звонок. Ещё и на громкую ставит.
– Это полный треш! – выдаёт Поля, едва Дашка принимает вызов. – К нам едет ревизор!
– Подожди… Что? Ты о чём? – изумляется Даша.
– Проверка к нам едет. Какая-то комиссия! Из министерства образования. Какой-то умник слил фотку в интернет. Она теперь на всех сайтах.
Господи Боже!..
Я в ужасе смотрю на Дашку, а она спрашивает у Полины:
– Кто это сделал?
– А какая теперь разница? – отмахивается Поля. – Важно, что до приезда комиссии почти всех вызывают на допрос к директору. Вам тоже нужно вернуться сегодня. Особенно Асе.
Полина не знает, что я её слышу. И я не собираюсь подавать голос, потому что мне нечего сказать… Я и на этот допрос не хочу идти.
– Ладно, мы возвращаемся, – нехотя бросает Дашка. – Сейчас позавтракаем и вызовем такси.
– Тогда до встречи, – отвечает Полина, но прежде, чем положить трубку, спохватывается: – И ещё кое-что. Соболев-старший тоже должен приехать. Ориентировочно он прибудет в пансион завтра вечером.
А он-то зачем здесь нужен, ведь его сыновья в этом типа не замешаны?
Хотя я тут же напоминаю себе, что он теперь опекун Кирилла. К тому же и соучредителем фирмы, инвестирующей пансион, является. Наверняка внештатно занимает какую-то важную должность в школе. Интересно, он будет защищать Кирилла, раз уж он его опекун?
Через час мы прощаемся с Дашиной матерью и садимся в такси. Подруга дотрагивается до моей руки.
– Что ты решила насчёт Кирилла?
Я сохраняю молчание и смотрю в окно.
Пять минут назад прочитала сообщение от мамы. Она ждёт меня для серьёзного разговора. А вот от Кирилла не было ни строчки…
Похоже, между нами действительно всё кончено…
Ася
Я нервно постукиваю ногой по полу, сидя в ожидании в приёмной директора. Буквально пять минут назад у меня состоялся разговор с мамой. Она ждала моего возвращения в нашей с Дашей комнате. Бесцеремонно выставила подругу, чтобы поговорить со мной наедине.
Из всего сказанного матерью запомнилось особенно ярко следующее:
«Нравится тебе это или нет, но Кирилл будет отчислен!»
И ещё:
«Каждый имеет право на личную жизнь!»
Да, кроме меня, вероятно…
Потом мама велела мне идти к директору. И вот я здесь и жду, когда он меня пригласит. Сейчас там у него
