мог прикоснуться к нему. Я была единственной, кому можно было обнимать его.
Я.
Я сделала еще один вдох и закрыла глаза, напоминая себе, что последнее, в чем я нуждалась — это стать поводом для сплетен, потому что устроила драку на похоронах.
Когда я снова открыла глаза, Джесс тоже был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Он наклонился к Андреа с видом, который был более чем пугающим.
— Андреа, вбей себе в голову. Мы закончили. Держись от меня подальше. Я с Джорджией. Женщиной, стоящей прямо тут.
Я одарила ее стервозной ухмылкой и помахала мизинцем.
Ее лицо скривилось в хмурой гримасе.
Я закатила глаза и отвернулась от Сканказавра, чтобы посмотреть на Джесса.
— Ты готов, милый?
Он закрыл глаза, и его грудь расширилась от долгого вдоха. Либо он все еще злился, либо пытался сдержать смех, потому что находил забавным сочетание моего закатывания глаз, взмаха пальцем и ухмылки.
Вероятно, было немного и того, и другого.
— Да. Пошли, — сказал он.
И мы все пошли в столовую, оставив раскрасневшуюся и злую Андреа Меркузо позади.
— Ты хочешь еще чего-нибудь поесть, милая? — спросила я Роуэн.
— Нет, я закончила.
Мы сидели за одним из длинных столов в кафетерии и только что покончили с быстрой закуской из множества подносов с едой на стойке регистрации. Мы с Роуэн ждали Джесса и Ноэль, которые отдавали дань уважения родителям Уэса.
В течение двух часов мы были здесь, в основном стоя без дела, в то время как к Джессу раз за разом подходили различные жители Прескотта. Каждый спрашивал, как продвигается его расследование. Я полагала, что в здании была лишь горстка людей, которые еще не разговаривали с ним, а это означало, что, если повезет, мы скоро сможем уйти.
Само собой, Роуэн была солдатом. Когда она уставала стоять, либо Джесс, либо я ненадолго поднимали ее. Но после нескольких часов стояния ей становилось скучно и она начинала нервничать. Четырехлетний ребенок не мог выдержать столько неподвижности.
— Ты отлично справляешься, малышка. Спасибо, что была хорошей девочкой. Я знаю, что это не очень весело, — сказала я.
— Мы можем идти? — умоляла она.
— Не сейчас, Роу. Но скоро.
— Ладно, — надулась она.
Решив, что нам нужно сменить тему, я заговорила с ней о Рождестве. Каждый третий день она меняла свое мнение о том, что хотела, чтобы Санта принес ей. К счастью, она перечислила три вещи, которые уже были завернуты и спрятаны в моем шкафу.
— Твой ребенок портит мое пальто, — огрызнулся женский голос позади меня.
Прямо за моим стулом стояла блондинка из зрительного зала, обе ее руки были твердо уперты в бедра.
Теперь, когда она стояла ближе и не в профиль, я понял, что она не просто сногсшибательна. Она была великолепна. У нее были высокие скулы, идеально прямой нос и полные губы. Я не могла видеть ее глаз, потому что она все еще была в темных очках, которые, вероятно, прикрывали заплаканные глаза.
— Простите, ваше пальто? — спросила я.
— Под детским сиденьем, — сказала она, дернув подбородком в направлении Роуэн, когда ее губы скривились.
Я нахмурилась. Было много других способов, которыми она могла бы объявить о проблеме с ее пальто. Лучших и приятных способов.
Наклонившись, чтобы заглянуть под стул Роуэн, я увидела, что у нее под ногами было черное шерстяное пальто, но я бы не сказала, что Роуэн его портила. Она даже не прикасалась к нему.
И не было похоже на то, что пол был мокрым или покрытым грязью. Все место было безупречно чистым. Уборщики, вероятно, убрались менее трех часов назад, когда последняя группа детей ушла после обеда.
Вытащив пальто из-под стула, я быстро осмотрела его. На нем не было и следа грязи. Но прежде чем я успела передать его женщине, она выхватила его.
— Она уничтожила его.
— Э-э… нет. И не она бросила его на пол. Его не было ни на одном из наших стульев, когда мы пришли, и я не видела его под стулом. В противном случае я бы подняла его.
Я встала со своего стула. То, что она возвышалась надо мной, не сработало бы. Я хотела, чтобы мы были на равных, хотя даже стоя, она была на пару дюймов выше меня.
Роуэн тоже встала и спряталась за одной из моих ног. Я потянулась назад и положила руку ей на плечо, крепко прижимая ее к себе.
— Вы, очевидно, понятия не имеете, сколько стоит это пальто. Если бы вы знали, вы и ваш ребенок не относились бы к нему как к мусору.
Сука.
Я собиралась сказать ей, что нам наплевать на ее пальто, и, насколько я понимаю, она может засунуть его себе в задницу. Но упустила этот шанс, потому что как раз в тот момент, когда я открыла рот, мои глаза уловили движение за ее плечом.
Сайлас прервал наш разговор.
— Джиджи, — сказал он.
— Привет, Сайлас.
И вот я снова здесь: на похоронах, общаюсь со стервозной блондинкой и пытаюсь успокоиться.
Женщина фыркнула и повернулась к Сайласу, ее рот был плотно сжат, и хотя я не могла видеть ее глаз, я представила, что они стреляют в него лазерами.
— Она с тобой? — спросила его женщина.
Взгляд Сайласа был свирепым. Единственный раз, когда я видела его более страшным, был, когда он столкнулся с Уэсом во время футбольного матча. На этот раз было не так страшно, но было близко к этому.
— Она со мной, — тепло тела Джесса оказалось у меня за спиной.
— Фелисити? — ахнула Ноэль.
Не может быть. Неужели я чуть не вступила в словесную перепалку с сестрой Джесса?
— Привет, мам, — сказала Фелисити.
Дерьмо.
Ноэль издала сдавленный звук и обняла свою дочь. Впервые суровое лицо Фелисити смягчилось, и она, казалось, была искренне рада обнять свою мать.
Они обнимали друг друга в течение минуты, пока Ноэль не отошла, вытирая слезы с обоих глаз, широко улыбаясь.
Я была рада за Ноэль. После долгих лет ожидания она наконец смогла обнять свою дочь.
Я потянулась назад и слегка сжал руку Роуэн.
Сайлас больше не сказал ни слова. Он просто развернулся и ушел. Очевидно, он не был поклонником сестры Джесса. Но у меня было такое чувство, что там была какая-то история. Что-то произошло между этими двумя, и я подозревала, что, что бы это ни было, в этом замешан Уэс.
— Есть причина, по которой ты не сказала нам, что придешь сегодня? Почему
