слов меня наизнанку выворачивает. Вернуть Эмиля… Ага, фиг вам! — Как вы собирались вернуть Эмиля? Обманув его, что у вас под сердцем его ребенок? Так это рано или поздно разве не всплыло бы наружу?
— Мне сказали, что вы точно так же держите его рядом с собой. То есть ваша дочь… Она не от него. Но вы его обманули и тем самым привязали к себе. И я даже в какой-то миг подумала… Ну почему бы и нет? У вас дочь, а у меня сын. Мужчины больше склонны к мальчишкам. Тем более настоящий отец отказался от моего малыша… — девушка поджимает губы, глядя себе под ноги.
А я все не могу оторвать взгляда от ее живота. Господи… Куда же катится мир. Забеременеть от одного, а потом пойти к другому и сказать, что этот малыш от него.
— Это так подло… Когда я носила под сердцем дочь, все знали, кто ее отец. И я этот факт никогда не скрывала. Что бы вам ни говорили левые люди, Анжели, врать — это очень мерзко и низко… Тем более когда речь идет о беременности. О маленьком человечке!
— Постойте, — выставляет руки вперед. — Я все это знаю. Осознала. Я вчера звонила Эмилю, и он сказал лишь одно: чтобы я исчезла, пока у меня есть шанс. И что вы, Арина, решили отпустить меня, хотя Эмиль может в любой момент уничтожить меня, а также моего отца. Весь наш бизнес! — нервно кусает нижнюю губу. — Но я не смогла. Мне нужно было извиниться, чтобы хотя бы чуточку прийти в себя. Совесть… Она меня убивает. Поверьте мне. Я не лгу.
Глаза девушки наполняются слезами. А потом она их как-то слишком быстро вытирает и смотрит мне за спину. В ее глазах пробегает тень страха. Даже шаг назад делает. Я машинально оборачиваюсь и замечаю Эмиля.
— Я тебе что говорил? — угрожающе цедит он, встав напротив Анжели. — Я настолько непонятно разговариваю, да?
— Я… Прости…
— Эмиль, — зову я его. — Она пришла попросить прощения. И уже уходит.
Девушка поспешно кивает несколько раз.
— Простите меня, пожалуйста, — сказав, она буквально бежит к такси, стоящему в метрах двадцати от нас. И это такси явно ждало ее.
— Дура, — рычит Бестужев.
— Прекрати, — не могу сдержать улыбку, когда Эмиль обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Касается влажными губами виска. — Она же совестливая такая…
— Ага. Человек, у которого есть совесть, не играет в такие игры. Спит с другим, узнает, что беременна, а когда настоящий папаша не признает своего ребенка, бежит к другому… Черт! Материться хочется.
Мы вместе поднимается в кабинет Эмиля. И прямо у двери нас встречает Матвей и сообщает, что совещание будет в пять, так как некоторые люди, которых мы ждали в своей компании, застряли в пробках и немного задержатся. Я даже выдыхаю облегченно, потому что у нас будет время поговорить.
— Хорошо, Матвей, — кивает Бестужев, пропуская меня внутрь своего просторного помещения. — Скоро будем в конференц-зале.
Я располагаюсь на диване, снимая с себя пиджак. И хлопаю по месту рядом, чтобы Эмиль не осмелился идти к своему креслу. Хотя он, кажется, и не думает туда идти.
— Я успел соскучиться, — выдает с хрипотцой в голосе, которая проходится по грудной клетке вибрацией, заставляет волоски на коже встать дыбом.
И в следующий момент он прижимается губами к моим губам. Целует не спеша, медленно, наслаждаясь каждой секундой. Я даже сдержаться не могу, постанываю. Прикрываю глаза и зарываюсь пальцами в волосы своего любимого мужчины, тяну к себе плотнее.
— Я тоже соскучилась. Но не надо мне пудрить мозги, Эмиль. Как бы сильно я тебя не хотела, здесь между нами ничего не будет. Только в нашей кровати и только ночью. Надо держать себя в руках. Мы же воспитанные и культурные люди. Обязаны вести себя настолько идеально, чтобы наши сотрудники брали с нас пример. А теперь переходим к делу. Начинай.
Эмиль прекрасно знает, о чем я. Знает, как мне не терпится узнать, что ему сказали в отделении. Но он молчит, чем начинает меня нервировать.
— Да ничего такого интересного, — бормочет он, обхватывая мою голову руками. — Я поговорил с твоим отцом. Он надеется, что мы поможем ему.
— И я очень надеюсь, что ты дал ему понять… Дал понять, что ничего такого не будет? Эмиль! Я тебе что сказала перед твоим уходом?
— Что он не заслуживает нашей помощи.
— А ты как поступил?
— Ну я точно так же ему сказал, — пожимает плечами, слегка улыбаясь. — Что он не заслуживает нашей помощи.
— Я могу тебе верить?
— Всегда. И без сомнений. Я никогда не стану врать тебе, Волчонок, — понижает голос до минимума, и я опять чувствую в его голосе ту сексуальную хрипотцу.
Мой отец действительно не заслуживает. Пусть он мне родной… Но разве родные отцы предают своих детей ради выгоды? Любящие и заботливые — никогда в жизни. Но моему папаше на меня наплевать. Как было восемь лет назад, точно так же и сейчас. Да, он готов на коленях ползать, чтобы Эмиль его вытащил из-за решетки. Однако я этого не допущу. Пусть остается там, где ему место. Может, мозги встанут на места. Все-таки арестовали его из-за грязных дел. Как и Салтыковых. Чем мой папа отличается от них? Наказание должен получить каждый. И понести тоже каждый! Не просто так же им дали приличный срок. Работать надо честно, зарабатывать деньги — аналогично.
Телефон Эмиля начинает вибрировать. Он достает его и так широко улыбается, увидев имя звонящего.
— Эми? — удивляюсь я. — Вы что-то запланировали, да? Она сказала, что у нее слишком много уроков. И что рано пойдет спать. Что нет ни единой минуты и она не станет отвлекаться ни на что. Но…
— Да подожди ты, — Бестужев смеется. — Да, родная, — отвечает он дочери.
— Папуль, — слышу я голосок малышки. — Папуль, я нашла! Знаю, какой можно сюрприз сделать…
Эмиль слишком резко встает с места и делает пару шагов вперед. Но все, что надо, я уже услышала. Сюрприз… Мой любимый мужчина и доченька решили удивить меня. У них это уже получилось, если честно.
— Хорошо, малыш. Как приеду домой, так обсудим, — голос Эмиля довольный. Я чувствую, что он улыбается, хоть и стоит спиной ко мне. Явно для того, чтобы не выдать свои эмоции.
— Эмиль, — обнимаю его сзади, едва он прячет телефон обратно в карман. — Вы теперь вдвоем против меня?
— Против? Нет, конечно, — Бестужев поворачивается ко мне. И опять эта самодовольная ухмылка. — От тебя
