бы ты, как я счастлив, что вы достались мне. Так воспитать ребенка может не каждый.
— Прекрати, — смущённо отвожу взгляд.
Домработница приносит еду. Исчезает так же быстро и неожиданно, как и появилась. Минут пятнадцать мы разговариваем обо всем на свете. Ужин, пусть и поздний, прямо к месту. Я хочу позвать дочку, но Бестужев уверяет, что она не придет.
— Эми хотела, чтобы мы остались наедине. Она не спустится.
Начинает играть тихая музыка. Боже мой… Откуда? Я вопросительно выгибаю бровь: мол, это тоже дело рук Эми? На что Эмиль улыбается, подтверждая мои догадки.
Он протягивает мне ладонь, приглашает на танец. То обнимает, то целует, то проводит губами по коже шеи, тем самым дико возбуждая меня.
— Ты подумала, как мы назовем сына?
— Откуда ты взял, что у нас будет сын? — тихо уточняю. — Не буду против второй девочки.
— Не знаю. Прямо чувствую… Я не говорил, что против второй девочки, — хрипло выдает он. — Сама назовешь или мне найти имя?
— Я назову его Эмином, — улыбаюсь, заглядывая в глаза Бестужева. — Если будет сын всё-таки. И никакие протесты не принимаются.
— Волчонок, — смеётся он, прижимая меня к себе плотнее. — Я почему-то даже не сомневался… Терпеливо ждал, когда ты это скажешь. Эмилия, Эмин… Чудо ты мое, Арина. Твой характер не сравнится ни с чем. Неповторимая моя.
Музыка резко останавливается. И я вздрагиваю, слыша какой-то грохот. Неподалеку вспыхивает разноцветный фейерверк, освещая все вокруг. Это длится минуты две, возможно, и больше. Мы смотрим молча. Широко улыбаюсь, понимая, что вечер удался.
— Решил, что всё-таки без подарка этот ужин не будет таким впечатляющим, — Эмиль берет мою ладонь, надевает браслет на запястье. Явно золото, с красивыми маленькими камушками, которые вызывают восторг.
— Очень красиво. Спасибо, любимый.
— Мамуль, — раздается голос дочери. И мы с Эмилем оборачиваемся одновременно. — Скажите-ка «чиииз».
Она крепко держит мой фотоаппарат. Вспышка. Вторая, третья.
— Дай посмотреть, — говорю, звонко смеясь.
— Классные кадры получились! И видео, и фотки! Видишь, пап, я же говорила, что все будет круто!
— А я разве сомневался? Кстати, имя твоему братишке выбрали.
— Какое?
— Эмин.
— Это стопроцентно идея мамы, — Эми показывает большой палец. — То меня назвала в честь тебя. Сейчас и братишку.
— Потому что любит меня, — подытоживает Эмиль. — Свадьба через несколько дней. Предлагаю с завтрашнего дня начать подготовку, девочки. Возьму выходной.
— Пап, а на море поедем после свадьбы? — интересуется дочь, обнимая своего отца. — Так хочется…
— Конечно, поедем. И на море, и в путешествие. Куда душа ваша пожелает. Вы только просите…
9 лет спустя
— А че это я должен надевать это? — Эмин тычет указательным пальцем в черные джинсы, кривит нос. Дает понять, что это не его стиль и одеваться так он не станет.
— И что тебя не устраивает? — строгим голосом интересуется муж. — Вместо того, чтобы носить нормальные штаны, ты предпочитаешь носить рваные.
— Ну, папа! — тянет сын и снова кривится, словно от тупой боли, бросая взгляд на черные джинсы. — Нет, эти выглядят ужасно. Хочу белые.
— И рваные, — хмыкаю, доставая из шкафа те самые штаны, о которых говорит Эмин. — Ладно, времени нет спорить. Но имей в виду. Папа прав, прекрати уже просить все, что видишь в интернете. Да, модно, но на тебе выглядит ужасно. Не все, конечно. Но многое.
Честно говоря, мне некогда заниматься ерундой. Эмин все равно сделает то, что ему в голову взбредет. Нет, он не имеет плохих привычек. Однако совсем не любит, когда вмешиваются в его дела. Волосы у него постоянно длинные. Длинные — это не то, что у девочек. Просто падают на глаза. Он любит заниматься своим внешним видом гораздо больше, чем Эмилия.
Мы спешим как раз в олимпийский комплекс. У Эми соревнования. Она уже несколько месяцев тренируется без передышки, мечтает занять первое место.
Не просто соревнования, а мирового уровня. Будут участвовать девочки и мальчики из многих стран. Трясусь, когда об этом думаю. Боюсь представить, что чувствует дочь.
Она у меня умненькая, талантливая. Интересуется не только танцами, но и часто делает красивые снимки — это она в меня пошла. Рисует как настоящий профессионал и в учебе не отстает.
Не то, что Эмин…
Он заканчивает третий класс, а ощущение, что уже вырос и ему лет двадцать. Именно так ведет себя — как взрослый мужчина, а не девятилетний мальчик. К его одежде придраться нельзя — психует. Когда Эмиль наезжает насчет учебы, то сын молчит — знает, отец прав. Надо учиться, получить образование. Чтобы хоть чего-то достичь в этой жизни. Все-таки он будет в будущем управлять бизнесом отца.
— Готовы?
Эмиль разглядывает меня. Взгляд у него довольный. За десятый год брака я уже поняла, что со временем ревность никуда не исчезает. Бестужев как ревновал много лет назад, так и ревнует сейчас. Ему не нравится, когда я одеваюсь ярко и притягиваю к себе чужое внимание. Поэтому я решила натянуть синее платье до колен. Кстати, подарок мужа на день рождения.
— Я все, — поправив у зеркала волосы, Эмин довольно ухмыляется. — Пап, а когда в Америку смотаемся? Ты вроде обещал в этом месяце.
— Обещал, значит, будет, — качает головой. — Наберись терпения.
— Я туда полечу учиться. Мне тут не нравится.
Вбил, значит, себе в голову. Эмиль сам сделал сыну такое предложение. Пусть Эмин сначала категорически был против, однако сейчас вижу, что он согласен.
Мы едем в олимпийский комплекс. Как хорошо, что не застреваем в пробках. От волнения мои ладони становятся влажными, а сердце бьется как сумасшедшее.
Занимаем свои места и ждем выхода Эмилии. Ее очередь приходит примерно через час. Дочка обещала нам не только занять первое место в сегодняшних соревнованиях, так еще и получить медаль по завершению средней школы. И поступить в университет, набрать высокие баллы. А я даже не сомневаюсь. У нее все получится. Все свои обещания она выполнит.
Моя Эми порхает на сцене как бабочка. Едва музыка останавливается, она улыбается. Наклоняется, поблагодарив всех жестом, покидает сцену.
«… Первое место занимает Бестужева Эмилия. Это ее не первая победа…» — звенят в ушах слова диктора.
Я готова плакать в голос — это от счастья. Готова обнять дочь, прижать к себе и сказать, как я ее люблю.
— Ты же понимаешь, что это твоя заслуга? — наклоняясь, говорит муж.
Эмин молча снимает все на камеру, и на его лице так и сияет широкая улыбка. Он рад за сестру. Он рад за нас, за нашу семью. Сын у нас не
