и отодвигает мою руку. — Еще нет, детка. Мне нужно больше.
Он заканчивает стягивать с меня платье и бросает его в кучу нашей одежды. Я стону, когда его пальцы скользят по моему отверстию. Он дразнит меня, играя с моим клитором, не совсем нажимая, но оказывая достаточное давление, чтобы я почувствовала это.
— Пожалуйста, — умоляю я.
— Пожалуйста, что?
Мое дыхание становится все более судорожным, когда он усиливает трение. Давление внутри меня нарастает, а его губы на моих поглощают меня. Глубокие удары его языка совпадают с тем, что делают его руки. Он вводит палец глубоко, а его большой палец обводит мой клитор. Я извиваюсь в его руках, отчаянно стремясь к краю обрыва. Мои ногти впиваются в его спину, и это подстегивает его, и он начинает входить глубже, сильнее, проникая в меня своими пальцами, целуя меня так, что я не могу издать ни звука. Я пытаюсь повернуть голову, желая закричать, когда наслаждение становится слишком сильным, но он двигается вместе со мной. Я не могу остановить его. Слишком поздно. Я кричу ему в рот, пока он вытягивает из меня все, что может.
Потом он толкается в меня, и то, что я раньше считала удовольствием, меркнет в сравнении с этим.
Джейкоб подается вперед, его глаза находят мои.
— Я люблю тебя.
Мои пальцы касаются щетины на его лице.
— Я люблю тебя.
Слова не нужны, все остальное говорят наши тела.
Джейкоб
Завтра спектакль, и я чертовски волнуюсь. Эти дети так старались, и я не уверен, что мы все не окажемся в полной неловкости, но сегодня мне все равно. После того как я увидел их, стало ясно, что все это не имеет значения. Для них это действительно любовь к актерству, и я могу только надеяться, что в следующий раз, когда попаду на съемочную площадку, буду испытывать такую же радость.
Я хватаю свой телефон, когда на него приходит сообщение.
Кэтрин: Привет, я хотела показать тебе фотографию, которую мы выбрали. Она просто потрясающая.
Она появляется на экране, и я не могу сдержать ухмылку. Я не знал, что они фотографируют, когда мы с Бренной не обращали внимания, но вот она. Это был момент сразу после того, как я признался ей в любви. Ее глаза смотрят мое лицо, ее руки лежат на моей груди, и она смотрит на меня так, как будто я сделал ей самый удивительный подарок. В ее волосах оранжевые отблески солнца, и она сияет. Конечно, это совсем не похоже на то, как она выглядела вчера вечером. Этого не могла запечатлеть ни одна камера.
Я: Вау.
Кэтрин: Точно! Я так рада, что мы с фотографом были внимательны, когда вы оба не были. Эта фотография будет говорить о глубине ваших чувств друг к другу. Я думаю, это будет хорошо, Джейкоб.
Я: Я очень надеюсь на это. Я не хочу, чтобы она попала в какую-нибудь медийную историю.
Кэтрин: Все средства массовой информации — это дерьмо, мне просто нужно контролировать, это дерьмо. Ты можешь позвонить? Мне нужно кое-что обсудить, и Ноа тоже хочет конференц-связь.
Вместо того чтобы ответить, я просто звоню ей.
— Ну, это было эффективно.
Я смеюсь.
— Я подумал, что так будет проще.
— Так и есть. Слушай, я просто хочу сказать… Я работала со многими актерами, и их вступление в новые отношения — это не то, с чем я не сталкивалась. Ной и Кристин познакомились несколько лет назад, когда он был в центре громкого скандала. Было много драмы, и мы справились с ней. Никто не беспокоил Кристин. Мы позаботились о том, чтобы она была под защитой. И хотя я не ставлю это во главу политики, я всегда буду делать все возможное, чтобы защитить людей, которых ты любишь, Джейкоб. Часть моей работы как твоего публициста — держать твою жизнь подальше от таблоидов, но другая часть — убедиться, что ты счастлив, потому что, если ты счастлив, ты лучше работаешь. Бренна делает тебя счастливым, я это ясно поняла, когда увидела тебя с ней.
Я ценю ее слова.
— Она и дети — мой главный приоритет. Я могу справиться с прессой, но она не выбирала этого.
Кэтрин на минуту замолчала.
— Может, и нет, но она выбрала тебя.
— Выбрала, но я все равно сделаю все возможное, чтобы сохранить ее жизнь нормальной. Как Ноа смог сделать это для Кристин.
— Я понимаю. Кстати о Ноа, он прислал письмо с просьбой срочно позвонить через пять минут. Ты сможешь это сделать?
— А у меня есть выбор?
— Не совсем, — говорит Кэтрин.
Я так не думаю. Мы еще немного поговорили о фотосессии и статье. Кэтрин решила, что лучше не давать интервью и просто выпустить заявление. Я склонен говорить глупости, когда я на записи. Мы собираемся избежать этого.
— Сейчас он подаст сигнал, и я подключу конференцию, — объясняет Кэтрин.
Через несколько секунд они уже оба на связи.
— Джейкоб, рад, что ты смог выйти на связь. Извини, что так быстро. Мне позвонили совсем недавно, и, похоже, у нас возникла проблема.
В его голосе звучит почти сожаление.
— Что случилось?
— У нас возникла проблема с одним из серверов, на котором хранится сцена, необходимая нам для третьей версии трейлера к фильму «План полета».
— Что за проблема? — спрашиваю я.
— Та, из-за которой ты сегодня вечером должен лететь на самолете, чтобы переснять главную сцену.
У меня сводит желудок.
— Сегодня вечером?
— Извини, но да, сегодня. Завтра ты нужен мне в студии.
Нет, я не могу. Я не могу поехать в Калифорнию сегодня вечером. У меня завтра спектакль.
— Ноа, я бы хотел, но у меня завтра обязательства, которые я не могу пропустить.
— Клянусь, я не пытаюсь быть придурком, но у нас действительно нет выбора. Завтра нам придется переснимать весь день. Поверь мне, я тоже не хочу здесь находиться. У Обри в эти выходные день рождения, у Кристин дедлайн, а мне нужно было лететь на самолете, как только я узнал. По контракту ты обязан быть готовым для пересъемок.
Я испускаю долгий вздох, полный разочарования.
— Это ночь премьеры школьного спектакля.
— Того, который ты ставишь? — спрашивает Ноа.
— Да.
Ноа замолкает, и я едва могу разобрать звук шаркающих бумаг на заднем плане.
— Слушай, я ничего не обещаю, но мы сделаем все возможное, чтобы закончить все до обеда и посадить тебя на самолет, чтобы ты успел вернуться вовремя. Это сократит время, и,
