После краткой инспекции дома и стычки с плиточником Мэгги отправилась в Дизайн-центр посмотреть на кожаный диван, только что привезенный из Италии. Как только она увидела сливочно-кремовый цвет мягкой кожи и выразительные линии дизайна, она тут же решила приобрести его, несмотря на баснословную цену. Затем Мэгги отправилась в мастерскую «Брауншвейг и Филдс», где уже заказала кушетку. Естественно, отказ вызвал море недовольства, но как только она согласилась уплатить неустойку, все тут же было улажено. Может быть, она действительно ошибалась, считая, что деньги не могут купить времени?
Позже, пробираясь по забитому пробками шоссе, она вернулась к утренним размышлениям, но на этот раз настроение было гораздо лучше. Дом становился с каждым днем все изысканнее, и Мэгги даже жалко было уезжать. Здесь все ее несчастья, казалось, отступали на второй план. Интересно, что чувствуют по отношению к своей работе мужчины? А может, ощущают себя пленниками, как она, когда была домохозяйкой? Никогда Мэгги не получала удовольствия от чистки унитазов или вытряхивания половиков. Тошнило уже от того, что это приходилось делать снова и снова.
Когда-то Мэгги решила, что она не вполне нормальная женщина. Чего-то в ней не хватало, может быть, инстинкта гнездования. Всю семейную жизнь ей не нравилось вылизывать дом. Она мучилась и испытывала чувство вины; уставала, но при этом старалась поддерживать чистоту и уют, хотя делала это через силу. Когда Энджи была маленькой, ее едва не загнала эта работа. Мокрые подгузники и больной животик малышки никак не вписывались между готовками, уборками, беготней по магазинам. Ей казалось совершенно очевидным утверждение, что всю женскую работу по дому никогда не сделать. Она всегда поражалась женщинам, умеющим шить, натирать мастикой полы и готовить изысканную еду и напитки к приходу мужа. Пример Лауры заставлял ее стыдиться собственной бесхозяйственности.
С другой стороны, работа дизайнера не только доставляла ей удовольствие, но и возрождала чувство собственного достоинства. Мэгги нравилось это занятие, несмотря на все связанные с ней хлопоты и волнения. Она делала это хорошо, а сейчас ее принуждали оставить любимое занятие. Нельзя положить на алтарь работы все, что у нее было: дом, удачливого и любящего мужа. Даже подумать о том, что Кирк может оставить ее, было страшно. Спать долгими ночами одной, одной ужинать… всегда одной… нет, если она не может иметь и то, и другое, то, разумеется, выберет Кирка. Альтернативы нет.
Мэгги приехала домой в несколько минут шестого. Машина Кирка стояла в гараже, и она поспешила в дом. Муж встретил ее в халате и протянул бокал вина.
— Отлично, ты успела. Давай проглоти вино и беги переодевайся.
— Кругом пробки. Пятница, сам понимаешь. Я выехала из Малибу в половине третьего. — Она отпила вино. — Вкусно, что это такое?
— «Александра» из Шардонской долины. Я купил ящик для тебя. Мы пили его в «Скэнди», помнишь?
— Ты прелесть. Возьму бокал наверх.
Мэгги успела принять душ и переодеться за полчаса. Она надела свитер с глубоким вырезом из ангоры темно-шоколадного цвета и бежевую шелковую юбку. Этот наряд она приобрела сразу после получения гонорара от Пич. Наряд этот казался почти вызывающим в своей откровенной сексуальности. Несмотря на спешку, Мэгги успела подкраситься поярче, и, когда появилась на лестнице в туфлях на очень высокой шпильке, была вознаграждена восхищенным присвистом мужа.
— Ты отлично выглядишь. Когда ты это купила?
— Давно, — соврала Мэгги, не желая омрачать его настроение сообщением, что заплатила за костюм из своего гонорара.
— Так надевай его почаще, ладно? Давай поторапливайся. Дрисколл и его супруга, наверное, уже нас ждут.
Вечер для Кирка прошел невероятно удачно. Дрисколл, бабник, прячущий свою похотливую суть под манерами джентльмена, был в восторге от «маленькой леди» своего компаньона. Для Мэгги вечер прошел на редкость отвратительно. Разговор был скучен. Мэгги старалась удерживать на лице постоянную улыбку, думая о чем-то своем. И хотя Кирк просил ее не пить больше одного бокала вина, поскольку полковник не одобряет женского пьянства, она пристально следила за тем, чтобы се бокал был всегда полон. Только алкоголь мог помочь ей не реагировать на «родительские» наставления полковника, упражнявшегося в остроумии на ее счет. «Интересно, есть ли женщины, способные откликнуться на этот способ ухаживания?» — спрашивала она себя. Когда Дрисколл заметил, как ловко она смогла наполнить свой маленький меховой свитер, Мэгги едва удержалась от замечания по поводу того, как мало плоти поместилось в его штаны.
Стол был выше всяких похвал, и Мэгги с аппетитом закусывала. Что делать, если за скуку можно было вознаградить себя только вкусной едой и возлияниями. Заказав на десерт торт ресторанной выпечки, она только причмокивала в ответ на замечание Дрисколла о том, что ему нравятся женщины, любящие поесть, поскольку здоровый аппетит говорит о том, что они имеют аппетит и кое в чем другом… Мэгги смотрела на тощую, скрюченную, точно птичка, супругу Дрисколла и подумала, не он ли убил в ней аппетит и к пище, и ко всему остальному.
Всю дорогу до дома Кирк пребывал в эйфории. Дрисколл дал ему понять, что поучаствует деньгами и в следующем предприятии Кирка. Мэгги было противно, ее тошнило от переедания и обильного питья. Больше всего Мэгги хотелось поскорее заснуть.
Наконец они приехали домой. Мэгги захотелось принять горячую ванну, чтобы расслабиться, но Кирк пребывал совсем в ином настроении. Он был возбужден и готов ринуться в бой. Господи, только не это! У Мэгги совсем не было настроения для секса. Она устала и злилась на мужа: сегодня ничего, кроме холодного соития, получиться не могло. Мэгги постаралась подавить в себе подозрение, что просто хочет наказать Кирка за бездарно проведенный вечер, за то, что она сейчас в таком состоянии, что и завтра не сможет работать с полной отдачей. Мэгги начала раздеваться. Не успела она снять юбку, как Кирк схватил ее сзади.
— Пойдем в кровать, я хочу посмотреть, насколько у тебя действительно большой аппетит, — прошептал он ей на ухо.
Мэгги сжалась.
— Не надо. Ты знаешь, что я на самом деле не такая.
Но Кирк был не из тех, кто отступает сразу. Запустив руку в колготки, он ущипнул ее за ягодицу. Чем сильнее Мэгги сопротивлялась, тем больше он возбуждался. Стянув с нее бюстгальтер, Кирк поднял ее и снял шелковую юбку.
— Перестань, Кирк! Ты порвешь мой наряд.
— Я куплю тебе другой, — прохрипел он.
Умудрившись стянуть с нее колготки ниже колен, муж толкнул ее на колени и пристроился сзади. Она попыталась вырваться, но он был слишком силен и целеустремлен, чтобы отреагировать на ее попытку высвободиться. И Мэгги прекратила борьбу.
