- Ну вот, так-то лучше. А теперь поедим как следует.
Майкл поднял свой бокал, Бесс тоже.
- За... - Он немного подумал. - За прошлые ошибки. Пусть будут...
- За прошлые ошибки, - откликнулась она, чокаясь с ним.
Они пили мало, не отрывая глаз друг от друга. Наконец Майкл благоразумно прервал это занятие.
- Попробуй салат, - предложил он и подал пример.
Ее похвалам не было конца, как и его гордости. Они обсудили и сырный соус, и глазурь, пралине с горчицей, и достоинства вина, и фильм "Хорошенькая женщина", который оба видели. Он рассказал ей о встрече "Обеспокоенных граждан", его надеждах на проект на углу Виктории и Гранд. Она - об Американском обществе дизайнеров по интерьеру, где, как она надеется, будут выдавать лицензии, что оградит специалистов от конкуренции самозванцев.
Майкл сказал:
- Только послушайте! Ты обратила меня в свою веру. Я теперь уверен, что декораторы совершенно необходимы.
- Значит, ты доволен?
- Абсолютно.
- Я тоже.
Бесс предложила тост:
- За наше деловое сотрудничество, которое успешно завершилось.
- И за эту квартиру, - добавил он, обводя бокалом комнаты, - в которую сейчас приятно возвращаться.
Они допили вино. Свечи догорели. Запах ее духов, казалось, усилился во влажном вечернем воздухе. Снаружи утихали звуки игры в крикет и стал слышнее крик чаек. Бесс сбросила дод столом туфли.
- Знаешь что? - сказал он, лениво играя своим бокалом. - Все время после нашего развода я мечтал жить в нашем доме в Стилуотере, я тосковал по дому. И вот впервые это прошло. Я чувствую себя прекрасно. Меня тут все устраивает. Я вхожу в квартиру, и мне не хочется отсюда уходить.
Он выглядел таким довольным.
- И еще кое-что. Хочешь знать - что?
Она сидела, подперев кулаком подбородок.
- Хм?
- С тех пор как я купил этот дом, а ты его обставила, у меня пропало чувство, что с меня содрали кожу.
- Ты так себя чувствовал все эти годы?
- Да, в общем, до известной степени. А ты этого не чувствовала?
Она ненадолго задумалась.
- Пожалуй, да.
- С Дарлой было по-другому. Я переехал к ней, но никогда не чувствовал, что это наш с ней дом. Он был уже весь обставлен, и, когда я уезжал, там оставалось то, что ей всегда принадлежало. Не мне. Я просто... - он пожал плечами... - вышел из него и почувствовал облегчение.
- Тебе было так просто с ней расстаться?
- Абсолютно.
- И она, скажи честно, чувствовала то же самое?
- Думаю, что да.
- Хм...
Она сравнивала этот сценарий со своим разводом, полным горечи и озлобления.
- У нас-то все было не так.
Майкл уставился на свой бокал, стал передвигать его по салфетке и наконец поднял на нее глаза:
- Хорошо, что все это позади. Правда?
- Как ты думаешь, почему мы оба были так полны ненависти? - спросила она, вспомнив слова своей матери.
- Я не знаю.
- Интересно, что бы по этому поводу сказал психолог.
- Знаешь, когда я получил документы о разводе с Дарлой, я засунул их в ящик и подумал: ну и ладно, еще одна сделка позади.
Бесс почувствовала приятный шок. Она широко раскрыла глаза:
- Ты получил их? Я хочу сказать, значит, это окончательно?
- Угу.
- Так быстро?
- Так бывает при согласии сторон.
Несколько минут они смотрели друг на друга, боясь, что чувство полной свободы может все изменить.
- Ну ладно, - прервал он молчание, отодвигаясь от стола. - Я хотел бы похвастаться тем, что приготовил потрясающий десерт, но я этого не сделал. Я решил не искушать судьбу, поэтому ответственность за шоколадно-мятный торт несет кондитерская Виерли.
Он собрал тарелки.
- Сейчас вернусь. Кофе?
- Я бы с удовольствием, но места уже не осталось.
- Да ладно, Бесс. - Майкл исчез в кухне и крикнул оттуда:
- Доставь мне удовольствие. Это не больше... о, черт, восемьсот калорий в одном куске.
Он вернулся с двумя тарелками. На каждой из них лежал соблазнительнейший кусок зелено-коричневого торта. У Бесс тут же потекли слюнки. Майкл отправился за кофейником, принес его и, усевшись, сразу вонзил вилку в торт. Бесс все еще колебалась.
- Черт бы тебя побрал, Майкл.
- Да брось. Наслаждайся.
- Могу я тебе кое-что сказать? - Она смотрела на него с неприязнью.
- Что?
- Это мучило, буквально жгло меня на протяжении всех шести, нет, вот уже почти семи лет. То, что ты сказал мне перед самым разводом.
Он положил вилку, обеспокоенный переменой ее настроения.
- Что я сказал?
- Ты сказал, что я перестала следить за собой. Ты сказал, что я стала толстой, неухоженной, что ношу только джинсы и свитер. Ты видишь, что это сделало со мной? За все эти годы я ни разу не надела джинсы, как бы мне этого ни хотелось. Что бы я ни носила, как бы ни выглядела, я всегда собой недовольна. Я гляжу на десерт и знаю: буду терзаться, если съем его. У меня ведь килограммов пять лишнего веса. Но сейчас я решила отказаться от этого комплекса. Посмотрим, буду ли я чувствовать себя лучше.
Майкл изумленно глядел на нее.
- Я так тебе тогда сказал?
- Ты не помнишь?
- Нет, конечно.
- О Господи!
Бесс закрыла лицо ладонями и откинула назад голову.
- Шесть лет я из-за тебя занимаюсь самосовершенствованием, а ты, оказывается, не помнишь, что мне сказал?
- Нет, Бесс, не помню. Но если я сказал это, извини меня.
- О, к черту! - произнесла она мрачно, рассматривая десерт. - И что же мне с этим делать?
- Съесть, - посоветовал он. - И завтра же купить пару джинсов.
Губы ее сжались в узкую полоску.
- Майкл Куррен, если бы ты знал, как много ты принес мне горя.
- Я же попросил прощения. Что касается твоей фигуры, Бесс, то ты в полном порядке. Съешь ты наконец этот проклятый торт.
Она посмотрела на тарелку. Посмотрела та Майкла. Почувствовала, что расплывается в улыбке. Уголки его губ тоже дрогнули. Они оба расхохотались и набросились на торт. Это было потрясающе. Она потянулась к нему и вытерла его рот своей салфеткой.
Покончив с тортом, они откинулись на спинки стульев, поглаживая животы и потягивая кофе.
Сделав глоток, Бесс удивленно посмотрела в свою чашку:
- Это еще что? Почему у него вкус клубники?
- Клубники с шоколадом. Сильвия продает этот кофе в своем магазине, свежесмолотым. Она уверяет, что он очень подходит к десерту и производит впечатление на женщин.
- Ага, значит, ты решил произвести на меня впечатление.
- Конечно, разве это не ясно?
Майкл поднялся и унес тарелки в кухню. Она какое-то время смотрела на дверь, затем допила свой кофе и пошла за ним. Он очищал тарелки от остатков еды и ставил их в моечную машину.
