Она не стала, вопреки ожиданиям, дразнить его.
- Это здорово, Майкл. Ты очень изменился, действительно, это так.
- Да, может быть... времена меняются. И человек должен меняться тоже.
- Это нелегко для мужчин. Особенно для мужчин твоего типа, чьи матери брали все на себя. Ты из поколения, которое попало под перекрестный огонь. Для молодых людей типа Марка это легче. Они выросли в другой обстановке. Женщины работали, и обязанности отца и матери оказались не так четко разграничены.
- Никогда не думал, что мне придутся по вкусу эти домашние заботы, но они оказались не такими страшными, особенно готовка. Я получаю от нее удовольствие. Кстати...
Он посмотрел на часы и спустил ноги с перил.
- Мне кое-что еще нужно сделать. Подожди здесь, отдохни. Еще вина?
- Нет, спасибо. Я буду сегодня благоразумней, да и от одного здешнего вида голова кружится.
Майкл улыбнулся ей и вышел.
Она сидела, прислушиваясь к звукам, доносящимся из кухни: звяканью крышек, сигналу микроволновой печи, урчанию воды, и думала, что же он делает сейчас.
Солнце опустилось ниже, озеро стало более голубым. Небо на востоке заалело. На пляже купальщики стали сворачивать полотенца и заторопились домой. Одна за другой с озера исчезали лодки. Краски наступающего вечера вкупе с выпитым вином и ощущением, что разногласия ее с Майклом постепенно уходят, принесли Бесс желанное чувство расслабления. Она откинулась в шезлонге и наслаждалась покоем.
Минут через пять Бесс взяла свой пустой бокал и направилась в дом. Прошла через маленькую столовую на кухню и прислонилась плечом к дверному косяку. Майкл поставил на магнитофон что-то из "Нью эйдж". Перекинув через плечо бело-голубое полотенце, он наполнял салатницу сыром пармезан. Картина была столь неожиданной, что она почувствовала волнение: как будто только сегодня познакомилась с этим привлекательным мужчиной.
- Я могу помочь?
Он оглянулся с улыбкой.
- Никоим образом. Я за всем слежу... - Майкл нервно рассмеялся. - Я надеюсь...
Он разбил и взбил металлическим венчиком яйцо. Открыл холодильник и достал миску с салатом.
- Салат "Цезарь"? - спросила она.
- Класс номер два, - усмехнулся он.
Бесс подняла бровь и поддразнила:
- Продаешь рецепты?
- Послушай, я нервничаю, когда ты стоишь сзади. Если хочешь что-то сделать, пойди зажги свечи.
- Где спички?
- Черт...
Он обыскал все четыре кухонных ящика, ничего не нашел, пошарил еще в одном, засуетился, поднял крышку с кипящего чайника и прошел в кабинет. Не найдя их там, поспешил обратно в кухню.
- Сделай одолжение. Посмотри в карманах. Иногда я беру их в ресторане. Мне нужно снять с плиты овощи.
- Где твой костюм?
- В шкафу, в моей спальне.
Она вошла в его спальню и удивилась, что в ней безукоризненно чисто. Мягко горел торшер, кровать застелена свежим бельем. Комната выглядела очень уютной. Все, что она так тщательно выбирала, составило прекрасный ансамбль: обои, шторы, покрывало на кровати, стулья с такой же обивкой, гравюры, напольная ваза. Сверкающая черная мебель выглядела богато даже в слабом свете торшера.
Ей особенно нравился уникальный предмет, называемый "комодом для одежды" в форме театрального шатра в стиле тридцатых годов. Рядом с кроватью журнал "Охотник" был открыт на странице, изображающей оленя.
Бесс высыпала содержимое карманов на комод - пачка счетов, монеты, чья-то визитка, шариковая ручка, но спичек не оказалось. Она была здесь бесконечное количество раз, когда комнаты декорировали, но то, что сейчас ею уже пользовались, все меняло. Такое ощущение, что она подглядывает в замочную скважину.
Она открыла встроенный шкаф, нашла в нем выключатель, зажгла свет. В шкафу стоял запах одеколона "Бритиш Стерлинг" и собственный, Майкла, сочетание, которое вызывало в ней такую тоску, что она почувствовала, как жар бросился ей в лицо. Его рубашки висели на плечиках, джинсы на других, костюмы на третьих. На полке для обуви стояли ботинки, пара кроссовок "Рибок", в которые были засунуты надеванные белые носки. Слева от двери висели галстуки, один соскользнул и лежал на полу. Она подняла его и повесила так, как сделала бы это жена, мысль об этом пронзила ее уже после того, как она это сделала, и она повернулась, чтобы убедиться, что он не стоит в дверях и не наблюдает за ней. Конечно, его там не было, и Бесс почувствовала себя глупо.
Обыскивать карманы было почти то же, что обыскивать его самого. В одном она нашла половинку билета, на нем было напечатано "Хорошенькая", возможно, на популярный фильм "Хорошенькая женщина". В другом была использованная зубочистка, в третьем кусок рекламы о продаже земельного участка.
Бесс наконец-то нашла спички и в смущении поспешила покинуть кладовку, как будто она посмотрела порнофильм.
Когда она вернулась в столовую, бокалы были наполнены и салатница водружена на стол. Она зажгла голубые свечи, и Майкл вошел с двумя полными тарелками.
- Садись, - сказал он, делая жест рукой с тарелкой, - сюда.
Он поставил перед ней тарелку, в которой аппетитно дымилась ветчина, крошечные красные картофелинки во фритюре, спаржа в сырном соусе. Бесс молча уставилась на все это, пока он устраивался на противоположном конце стола и следил за ее реакцией.
- Святая корова, - наконец произнесла она, все еще не отрывая глаз от тарелки. - Святая старая корова.
Майкл засмеялся и сказал:
- А если поточнее?
Бесс подняла глаза - две свечи и ирисы наполовину скрывали часть его лица. Она наклонилась в сторону, чтобы видеть его лучше.
- Кто на самом деле это приготовил?
- Я знал, что ты это скажешь.
- А чего ты мог от меня ждать, Майкл? Когда я тебя знала, твое представление о приготовленном тобой обеде из трех блюд сводилось к чипсам, дигсам и коке.
Она еще раз посмотрела на свою тарелку.
- Это невероятно.
- Сначала попробуй.
Бесс развернула салфетку, которой была обернута ножка бокала, положила ее на колени и начала со спаржи. Он, держа в руках вилку и нож, забыл о них и ждал, пока она начнет есть.
Она закрыла глаза, прожевала, проглотила, облизала губы и пробормотала:
- Фантастика.
Майкл почувствовал себя шеф-поваром ресторана "Времена года". Он вспомнил о ноже и вилке и приступил к еде, а она заговорила:
- Что ты сделал с этой ветчиной? Это невероятно вкусно.
Он резко положил вилку и нож на тарелку.
- К черту, Бесс. Я чувствую себя так, будто нахожусь в Далласе, штат Техас. Я пересяду.
Он взял свой бокал и передвинул тарелку на ее конец стола, поставил стул под углом к ней.
