– Да.
– Если тебе, действительно, нравится девушка, ты найдешь способ убедить не только её саму, но и её окружение в том, что она тебе небезразлична. Ты же ведь, действительно, настроен на серьезные отношения, или это просто игра с твоей стороны?
Паркер злобно прищурился и внимательно посмотрел на Ланца.
– Это ты сейчас к чему? – спросил Дитрих хмуро.
– Узнаю, что ты с Люси просто играешь, убью, – с милой улыбкой произнес Эшли, словно не угрозу озвучивал, а говорил о наступлении весны.
– Тебе-то какая разница?
– Ну, ты же говоришь мне подобные вещи? Говоришь. Я тоже имею право вступаться за дорогих мне людей. Люси слишком хороший человек, чтобы я мог отмахнуться от нее. Она мне ближе и роднее многих. Столь же дорога, как тебе дорога Керри. Можешь даже считать, что Люси для меня, как сестра.
– Ну да, – вздохнул Дитрих. – Видел я твое проявление братских чувств.
– Не бесись. У меня с ней, правда, ничего нет. И не было.
– Я и не бешусь, – прошипел Ланц, возвращаясь в свое обычное состояние.
– Конечно, – согласился Эшли. – Не бесишься. Именно поэтому готов меня придушить каждый раз, когда я только произношу её имя. Ревнуешь к прошлому, считая, что её прошлое – я. Успокойся и выброси из головы. Романа у нас с ней не получилось. Кристина вмешалась вовремя. Если бы не она, вполне возможно...
– Закрой рот, – отмахнулся от него Дитрих.
– Ланц, ты невозможный человек. Любые попытки заговорить с тобой заканчиваются твоими неизменными «заткнись», «закрой рот» и прочими не самыми приятными приказами. Ты совершенно асоциальный тип.
– Шел бы ты уже домой, а? – предложил Ланц, не церемонясь.
– Не поверишь, как раз об этом и подумывал, – сообщил ему Паркер. – Все равно разговаривать с тобой нереально. Ты почти такой же, как Кристина. Все, кто с тобой не согласен – идиоты, а твое слово – закон. Знаешь, мне даже интересно узнать, чем закончится это противостояние. Предчувствую красивое сражение, если, конечно, будете играть честными методами, а не гадить друг другу исподтишка.
– Думаешь, мы с ней будем воевать? – хмыкнул Дитрих.
– Ага. И уже запасаюсь попкорном.
– В больших количествах он вреден. Смотри не переборщи.
– Конечно, конечно.
– Все, проваливай уже.
– Ты такой гостеприимный, жуть берет, – крикнул Паркер уже из прихожей. – Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Спасибо за то, что даже чая не предложил.
Дитрих его уже не слушал, потому и последнее замечание пропустил мимо ушей.
Глава 10. Первое и единственное свидание.
В ванной комнате пахло солью, лавандой, а еще немного парафином. Вопреки заявлениям производителей свечи пахли именно парафином, а не ванильной отдушкой. Этот факт немного портил общее впечатление, но, в целом, Керри была довольна жизнью.
Сегодняшний день помог ей многое понять и расставить все по своим местам. В который раз за время своей поездки к родственникам девушка задумалась о смысле жизни, но теперь, когда время её отъезда стремительно приближалось, она, наконец, начала думать головой, а не сердцем. Все, что раньше казалось катастрофой, теперь виделось в ином свете. Было незначительным и никаких струн в душе девушки не затрагивало.
Плакать больше, однозначно, не хотелось. Ей надоело. Пожалуй, слишком долго она терпела. Дальше терпеть не сможет. Да и не хочет она этого делать.
Они с Куртом слишком разные, их отношения все равно обречены на провал. Влюбленным людям свойственно ошибаться. Они часто думают, что их огромной любви хватит на двоих, а потому никак не могут смириться со своим поражением. Насколько бы огромной не была любовь, рано или поздно она начинает улетучиваться под влиянием равнодушия второго участника тандема, потому не стоит и пытаться вытащить отношения из той пропасти, в которую они стремительно падают. Это только в фильмах любая история любви, даже самая глупая и нереальная на первый, да и на второй взгляд тоже, имеет обыкновение заканчиваться хэппи-эндом. Даже, если участники тандема совершенно друг другу не подходят. Девушка глупа, эгоистична, миловидной наружностью не отличается, и ко всему прочему ещё и роман крутит одновременно с двумя. При этом оба воздыхателя готовы ей все прощать, хотя сами – краса и гордость всей школы, города, страны (нужное подчеркнуть) и при желании могли бы найти себе гораздо лучше, милее, красивее и умнее. Но нет, их почему-то, как магнитом, тянет к одной безликой дурнушке, которая никак не может определиться, и вертит хвостом перед обоими.
В какой-то степени, Керри даже проассоциировала себя с этой героиней. У нее тоже было два варианта. Только в жизни все складывалось гораздо прозаичнее. Никто мир к её ногам бросать не собирался. Никто не говорил, что она – самая прекрасная на свете, и её желание – закон. Курту было наплевать на то, что происходит в жизни его девушки. Скорее всего, он проводил время в свое удовольствие, катался на лыжах, флиртовал с окружающими его девушками, а о существовании Керри временно забыл. За все время, что она жила в доме Ланцев, он ни разу не позвонил и даже на несчастное смс-сообщение не расщедрился. Видимо, решил, что Керри точно так же, как и он, развлекается и ни о чем не думает. У Курта была привычка всех людей судить по себе. Он даже и предположить, что девушка может мучиться от неизвестности, каждое утро просыпаясь с мыслями о нем. Напряженно ждет звонка, мечтая услышать голос, спросить, как у него дела и рассказать о том, что творится в её жизни. Она бы и рада была поведать ему обо всем, но он и малейшего интереса к её персоне проявил.
Вторым вариантом, конечно, был Паркер.
О нем Керри знала еще меньше, чем о Курте. Со своим парнем она была знакома едва ли не с первого класса, а вот с Паркером общалась всего ничего. За столь короткий срок сформировать свое мнение о человеке, девушка не могла. Она навыками тонкого психолога не обладала. Ей нужно было долго изучать человека, прощупывать почву под ногами, а только потом открывать ему душу. Возможности долго общаться с Эшли ей не представилось. Слишком мало времени отводилось на каникулы, да и вообще...
Керри вновь мысленно вернулась к моменту знакомства с Паркером. Снова обвинила себя в отсутствии здравого смысла, тяжело вздохнула.
Дарк всегда осуждала девушек, поступавших так, как тогда поступила она. Фактически, презирала их, но... Но сама же им и уподобилась. А какое впечатление создалось у Эшли о ней? Керри в очередной раз зарделась, стыд обжигал щеки, заставляя их краснеть.
Господи, какой же дурой девушка себя чувствовала. Хотелось взять ластик и стереть все события того дня с картины своей жизни, но, увы, все, что с ней происходило не было картинкой или надписью, которую можно удалить при желании, а потом убедить всех в том, что им просто показалось. Теперь все были в курсе её проблемы. И Эшли, и Дитрих. Второй вообще проявил себя на редкость упертым человеком, входить в положение отказался и объявил сестре бойкот. Она должна была стать его союзником, а она наоборот совала ему палки в колеса.
