— Что, нравится? — спросила вдруг Анна Витольдовна, поймав мой взгляд, прикованный к её сумочке. Правда, я уже перестала её с любопытством рассматривать, а глубоко задумалась, но всё же.
— Да, очень, — сама не знаю зачем, ответила я правду.
— Так купите себе такую же, — жеманно ответила Вишневская.
— Зачем? У меня дома лежит парочка от Marc Jacob’s, — ответила я с пафосом. — Просто сегодня решила, они тут будут не к месту, — и обвела комнату взглядом, доказывающим: подобная нищета не подходит к моему аксессуару. Анна Витольдовна со мной согласилась — это подтвердил её слегка брезгливый взгляд, с которым она тоже посмотрела вокруг. Ну да, по сравнению с тем, как одеты супруги, тут — суровая нищета. Никакой позолоты, лепнины, обитого алым бархатом резного дерева, дорогих ваз династии Мин, ковров из натуральной шерсти и хрустальных люстр.
— Скажите, — решила я продолжить разговор. — Ваш батюшка был поляк? Очень красивое и редкое для России имя — Витольд. И красивая фамилия.
— Да, — с гордостью ответила собеседница. — Только Вишневская я по мужу. Мой отец Витольд Кемпа был представителем древнего дворянского рода. К сожалению, в советские времена ему пришлось бежать из Польши в Британию. Но он вернулся, когда советы свергли, и наша историческая родина снова обрела независимость.
Я с трудом сглотнула.
— Кемпа?
— Да, Кемпа, это ответвление от природных князей Заславских, которые ведут свою историю с середины XVII столетия, — сказала собеседница с прежней торжественностью в голосе, только слышала я её словно через вату, заполнившую уши. В голове помутилось. Кемпа — это же фамилия Нюши! Получается…
— Скажите, Анна Витольдовна, а Николай Кемпа, заместитель директора холдинга по общим вопросам, он вам, случайно, не родственник?
— Николай — мой сын! — гордо произнесла Вишневская. Я нервно сглотнула.
— Простите, мне нужно выйти, — проговорила и выскочила в коридор, сопровождаемая удивленными взглядами.
Закрыв дверь, отдышалась. Так вот оно что! Нюша — сын Вишневских, только живет под девичьей фамилией матери! Паззл, который я с таким трудом складывала последнее время, начинал приобретать более-менее осмысленную картину. Итак, Вишневские захотели купить участок земли у тётки Марецкого. Они узнали о том, что у неё есть племянник, который опекает престарелую родственницу, и без него она шагу не ступит, ничего подписывать не станет. Значит, им потребовалось надавить на него как следует, чтобы тот стал сговорчивым. Они узнали, что у него незаконно оформлена прописка и, соответственно, право на владение автомашиной. Потому наняли адвокатскую контору, и юристы принялись давить через это обстоятельство, чему я была свидетелем. Получается, не успей вовремя, Вишневские бы заставили Марецкого с тёткой отдать им землю за копейки. Или бы вовсе потребовали оформить на них дарственную.
Хорошо, с этим разобрались. Но при чем тут Нюша?! Марецкий сказал, что машину у него угнали, пока он был у тётки. А потом она появилась у входа в лесопарк, где я передала деньги Кобальту. Возможно, это всего лишь совпадение: человек, укравший «семёрку», катался по Москве по своим делам и в тот самый день и час, когда я встречалась с похитителем Маши, просто проезжал мимо. Вот только почему-то не кажется мне всё это случайностью: в столице несколько миллионов машин, и чтобы так вышло — это один шанс из очень многих.
Ну хорошо. А Нюша тут при чем? Его родители задумали забрать чужую землю. Такое свойственно очень богатым людям — зариться на чужое. Они иначе бы не сколотили капитал. Это Россия, детка. Тут, как пела старуха Шапокляк, «честными делами прославиться нельзя». И разбогатеть тоже. Неужели Нюша стал бы воровать машину у Марецкого, чтобы того начать шантажировать? Да ну, глупости! Он бы нанял какого-нибудь типа, умеющего угонять «Лады». Не самому же, с его деньгами и положением в обществе, такими мелко уголовными делами заниматься!
С другой стороны, Нюше-то это зачем? Родители задумали стать землевладельцами, так сами бы всем и занимались. Сын вообще может не быть в курсе их дел. И Кобальт здесь ну вообще ни при делах. Блин, я запуталась. «Значит, так, Лана. Без паники на Титанике. Делаем вот что. Во-первых, надо спросить Вишневскую про сына. Во-вторых, поговорить с самим Нюшей. Если машину у Марецкого украл он или что-то знает об этом, то придумать, как вывести на чистую воду. Наконец, постараться найти ниточки, которые тянутся от Нюши к Кобальту», — решила я и вернулась в комнату переговоров.
Там уже всё близилось к концу. Оставалось только заполнить предварительный договор купли-продажи и передать Марецкому задаток. Когда я уселась рядом, он спросил шепотом, что случилось. Я улыбнулась в ответ: «Что-то съела не то на завтрак». И принялась искать глазами взгляд Вишневской. Наконец, зрительный контакт был установлен, и я будто между прочим спросила:
— Анна Витольдовна, ради чистого любопытства. Скажите, зачем вам такой большой участок земли? Собираетесь основать там дворянское гнездо? — я постаралась, чтобы речь моя звучала максимально серьёзно и с завистью. Услышит полячка хоть нотку иронии — замкнётся.
— Да, только мы стараемся с супругом не для себя. Для нашего сына, Николая. Мальчику давно пора жениться. Но мы не хотим, чтобы он привел свою жену в обычную квартиру. Это слишком… обыденно. А быт, как известно, способен разрушить любой брак. Вот почему мы хотим начать там строительство дома, чтобы у сына, когда он решит жениться, был собственный дом — поместье. Мы, польские дворяне, привыкли к такому издавна. Это наша национальная традиция.
Боже, сколько пафоса! Будь он материален, его пришлось бы в углу складывать штабелями! «Как её только не разорвало ещё от аристократической гордости, напыщенную дамочку», — подумала я с глубоко спрятанной иронией.
— Прекрасная идея, — ответила вслух. Вишневская благосклонно кивнула.
Значит, Нюша жениться собрался. Но на ком? Ужасно интересно, кого он себе прочит в жёны! Так, мне срочно надо с ним встретиться. Только нужен повод. А какой? Из журнала «Зеркало», которым владеют его родители, уволилась. На свидание пригласить? Выглядит очень глупо, словно я столько времени динамила его, а тут вдруг решила пойти на попятный. Как же быть? Но тут же придумала. Раз Нюша заместитель генерального директора холдинга по общим вопросам, я просто-напросто… запишусь к нему на прием!
Когда предварительный договор был подписан, и мы попрощались с Марецким и Державиным, весьма довольными проделанной работой, я позвонила в холдинг. Представилась тоже солидно — генеральным директором Издательского Дома «Магнолия». Мол, хочу побеседовать с господином Кемпой по части инвестиций. Этой фишке я научилась у Бельского. К нему же периодически приходят с такими пожеланиями. Иногда, только очень редко, так поступает он сам.
Меня записали на приём в четыре часа дня. Я вернулась домой, пообедала, помогла Маше делать уроки, а потом отправилась к Нюше на приём. Увидев меня, он рассмеялся.
— А я-то всё голову ломал: что за такой Издательский Дом «Магнолия»? В интернете искал-искал, да не нашёл.
— Я его придумала, — сказала весело в ответ.
— Но зачем? Пришла бы просто так.
— Это не тактично с моей стороны. Я же все-таки девушка. Мне неудобно. А вот таким образом — даже вполне. По крайней мере, есть официальный повод с тобой увидеться.
— Очень рад. Какими судьбами? Неужели правда инвестиции предлагать станешь? — шутливо поинтересовался Нюша.
— Нет, конечно. У меня денег таких нет, чтобы вкладываться в ваш бизнес.
— Скромница. Слышал я, Бельский тебя очень хорошо отблагодарил за Швецарию.
— Врут. Всё врут. Клеветники и завистники, — ответила я, постаравшись быть серьезной. — Так вот, Коля. Я просто соскучилась по общению с тобой. Знаешь, последние дни какие-то выдались суматошные, нервные. Захотелось погулять с кем-то, кто ко мне хорошо относится. Вспомнила о тебе. Ну и, может, об инвестициях тоже поговорим, — добавила я загадочности.
