С неудовольствием даю ей освободиться, но не полностью! Тут же обнимаю со спины, пыхчу ей в шею. Ха! Да так даже ближе! Больше её запаха, только вот всё же ноги в воде…
Я знаю, что в гроте всего трое: Сумеречная, рысь и Артём Чёрный. Последний долго там пребывает, без него нам не начать последний ритуал.
Обстановка на озере совсем спокойная, можно сказать — полный штиль. Солнце светит беспощадно, вода тёплая и мягкая, доходит до щиколоток. Однако же не май месяц! Особенно поражают своей упоротостью рыси! Вот вообще не разбредаются, преданно глядя на дыру в пространстве, где ещё не так давно торчала жопа Нибиру. Кого они ждут — понятно, тоже мне провожающие. Пятнаха, кстати, как только я вынес Аню, тут же столбом уселась рядом. Она точно не псина? Может, ей всё же к волчаре? Пока Анька уныло вместе со всеми пялится в дыру, потихоньку даю лёгкого пинка рыси.
— А ну брысь!
— Мярр? — эта шкура удивлённо оборачивается ко мне, мол, ты охренел, попу царскую под водой пинать, и упорно остаётся на месте.
— Ты мой зайчик вислоухий, — зря я затеял эти пиналки. Анька тут же стремительно вырывается, наклоняясь к Пятну. Гладит её, в зубы лезет, по носу проводит, из глаз начинает какие-то гадости вычищать, тьфу! — Ты зачем Пятнашку шугаешь? В курсе, что она жить у нас будет?!
Я немного шалею от радости, что Анька планирует совместное будущее, но это не останавливает от наполненного ревностью вопроса.
— У меня тоже глаза и уши есть, меня тискай, — дёргаю на себя, возвращаю утраченное.
— Она уйдёт навсегда, Вань, а вскоре и ты станешь тем, кем должен был остаться, — вдруг обречённо произносит Аня. — Сказки имеют свойство заканчиваться, как и всё остальное.
— Знаешь, — я со всей силы втягиваю в себя запах её волос и только потом, словно хапнувший дури наркоман, могу что-то произнести, — я буду только рад. Меня эта сказка порядком задолбала. Я просто хочу быть с тобой. С моей Индианой Москалёвой, с моей первой и единственной любовью.
— Тшшшш, он возвращается… похоже, не один, — нетерпеливо перебивает Анька. Невольно поднимаю взгляд к отверстию в грот. Действительно, оттуда выходит Артёмка, аккуратно вынося на руках Сумеречную?! Нет… это совсем не она.
***
Артём топтался на входе, свыкаясь с тем, что показывали ему глаза. Мрачное помещение, покрытое попастыми крупными светлячками, было покрыто сосновыми лианами вперемешку с орхидеями, лилиями, бегониями и… да хрен их знает какими ещё цветами. Некоторые вообще были похожи на женские накрашенные губы.
— Тим…
— Ави! Ты, почему не выходишь? Почему до сих пор торчишь здесь? — подходит совсем близко, обнимает за тёплую талию. — Пойдём, ммм? Доделаем что там надо и домой?
— Мы должны проститься, Тим, — Ави отстраняется, пытаясь заглянуть в глаза. — Я навсегда ухожу из вашего мира.
Артём судорожно прижимает к себе жену. Дышит прерывисто и дико, слова не идут, наружу вырывается лишь сбитое аритмией дыхание.
— Тим, спокойнее, Марта останется, слышишь? — сама безудержно прижимается к нему, дышит в шею. — Так… счастлива была с тобой… так… безумно счастлива.
— Уйдёшь? Совсем уйдёшь? — Артём находит, наконец, слова. — Подумай как… мы без тебя?
Они стоят, обнявшись, долгие минуты, просто молчат, навсегда запечатлевая этот миг прощания. Ави первой решается отстраниться. Молча выскальзывая из рук когда-то так важного для неё Сумеречного воина. Реальность жестока, ведь на самом деле сумеречным воином оказывается она. И… пора уходить.
— Так, отродье пушистое! Ко мне иди! Земля велела тебя на поводке вести, если прыгать и резвиться собралась!
— А я говорррю, не шелести! Успеем ещё закрррыть межпррростррранственное сквозное отверррстие, — умничает рысь. — Марррту выпускай, для начала.
— Шкура!
— Тем и живу!
— Не видать тебе корма в ближайшую пару веков!
— А я помяучу ночами и быстррренько сама пррринесёшь. Пррравда, поррра, Сумеррречная, отпускай Марррту, — становится вдруг серьёзной рысь.
Артём будто знает правила: хватает на руки Ави, крепко прижимая к себе. Тело девушки начинает мелко дрожать, изменяться, вибрируя. Лёгкая тень отделяется от Марты, черты лица становятся мягче, свежее, женственнее. Мускулистое тело тоже неуловимо преображается, исчезает брутальность, появляется… совершенство?
— Видишшшь… ты всегда любил только её, — шепчет потусторонний голос. — Я её лишь защищала.
Даже не пытаясь разобраться в своих чувствах, Артём несётся к выходу. В руках сокровище… вечное наваждение.
— "Жизнь!" — первое, что мелькнуло в голове у Чёрного, как только он вышел из портала. Артём с некоторым беспокойством взглянул на лежавшую в руках Марту. Она! Какой останется его любовь и боль,? Будет ли так же отчаянно раздавать храбрость или спрячется навсегда у него на груди? Любой из вариантов устраивал.
— Вернул Марти? — спросил тут же всколыхнувшийся Артур. — Как будто ещё красивее стала?
— У неё теперь один защитник. Ави уходит, — прошептал Артём, касаясь губами виска девушки.
— Смотрите! — звонким голосом призвала Дашка, указывая на окно портала. — Они стоят совсем близко к выходу.
Ави, скрестив руки на груди, смотрела на оставшихся(особенно на двоих из них) с тоской и печальной радостью. Рядом, как образец изящества, восседала голубоглазая рысь, умильно наблюдая за всеми сразу.
— Марта, — обратился к своей жене Артём, нежно приводя её в чувства короткими поцелуями. — Очнись, любимая, она уходит навсегда.
Марта, чуть вздрогнув, открыла глаза, с опаской озираясь. Тут же попыталась сойти с рук мужа, и он позволил ей сделать это. Пора прощаться…
— Рыська мояяяяя, — всхлипнула Индиана. — Люблю тебя, спасибо! Нам было весело! — Медведю пришлось удержать любимую, готовую чуть ли не прыгнуть к повелительнице своего тотема.
— Прощай, верная и вечная подруга, сестра, моё альтер эго, — почти неслышно прощалась Марта. Горячие слёзы неожиданно заволокли глаза. Девушка постаралась их быстро стереть, образ Ави и так был неотчётливым.
Рысье войско размявкалось и разрычалось, прощаясь со своей королевой. Конечно, кошара не смогла не покрасоваться! Вытянула вверх лапу, раскрывая острые когти, сверкнула глазами, и всем без исключения наблюдающим показалось, что рысь заискрилась и выдала пару огоньков на ушные кисточки.
— Ну просто ёлка новогодняя, бля! — проговорил изумлённый Вершинин, за что сейчас же получил тычок локтем в бок от Индианы. — Ладно, ладно! — примирительно обнял свою Аньку. Но тут же чуть слышно добавил, — Позззёрша.
Портал закрывался неумолимо и навсегда. Последний кадр для провожатых: два силуэта, женский и рысий, удалялись куда-то в сияние…
— Сказка почти закончилась, — тихо пробормотала Дашка и перевела тоскливый взгляд на Шоно. — Ты же не бросишь нас?
— Что? — изумлённо переспросил волк, очнувшись от проводов. — Конечно, нет! Только, похоже, навещать вас часто не получится. Медведь не пустит.
— А не пора ли завершить начатое? — поинтересовался Вершинин. — Нужно вернуть печать.
После ухода сумеречных спутниц энергии в искателях приключений поубавилось. Тяжело передвигая ногами, все шагали к ударь-камню с какой-то обреченностью.
Первым не выдержал Шоно, он чуть обогнал Инди с Иваном и, глядя в глаза названной сестры, спросил:
— Ну и как мы будем извлекать звезду?! Порежем его на части или просто вырвем клок?!
— Дурак, что ли? — смутилась Индиана. И только попыталась объяснить ему свои действия, как её тут же прервали.
— Этот чувак, — с запалом орал волк, — спас наши задницы, а мы просто должны убить его?! Ведь его жизнь заключена в этом механизме! Как у долбанного Тони Старка!
— Так и не надо…
— Не лезь, волчара, разберёмся, — смутившись от напора неприятного ранее субъекта, а ныне — друга, попытался охолонить того Вершинин.
— Так как не лезть?! Она же тебе готова свою жизнь подарить! Как вы существовать-то друг без друга собираетесь?! Неееет, я не готов ещё кого-нибудь из близких потерять!
