Я ухмыльнулся и шагнул вперед, держа свой 9-миллиметровый в одной руке.
Быстро, как вспышка, я взял его тонкую шею в захват и прижал холодную рукоятку пистолета к его виску. Он издал какой-то пронзительный хрип, звук, который издает мужчина перед тем, как описаться.
Нравилось осознавать, что он такой слабак, что первый признак угрозы вселяет в него страх Божий.
— Тсс, — я успокоил его и усилил хватку, чтобы он прекратил борьбу. — Просто пришел поболтать, мальчик Бенни. Отец к отцу. Мужчина к мужчине. Видишь ли, у меня дома моя девушка с гребаным синяком под глазом, и она говорит мне, что это сделал ты.
Я рассмеялся ему в ухо и почувствовал, как он вздрогнул.
— Хотя в это трудно поверить, не так ли? Мужчина, бьющий кулаком в лицо своей собственной дочери, молодой женщине с половиной его гребаной ДНК и всей его гребаной любовью внутри? Честное слово, Бенни, мне трудно собраться с мыслями. Итак, я подумал, что должен прийти сюда и спросить тебя прямо, ты ударил Лу сегодня вечером?
Его кадык царапнул мое предплечье, когда он тяжело сглотнул.
— Я ее отец. Это касается только меня и моей дочери.
Он пытался сказать это твердо, как мэр, которым он был, только у него не было дерьма, на котором можно было бы стоять, и он это знал.
— Видишь, вот тут ты просто чертовски ошибаешься. Та девушка, которую ты ударил сегодня вечером, возможно, когда-то была твоей дочерью, и у нее все еще могут быть твои гребаные гены, но теперь она не твоя дочь. И, если быть честным с тобой, Бенни, малыш, она начала быть моей гребаной девочкой в первый раз, когда ты бросил ее на произвол судьбы, когда повсюду летели пули, и ты пригнулся, чтобы спасти себя перед своим ребенком. Она стала моей девушкой в ту секунду, когда увидела, как я пересекаю стоянку, и в душе поняла, что нашла того, о ком можно по-настоящему позаботиться. В этом она была права. Я забочусь о своих братьях и, в отличие от тебя, Бенни, я ставлю своих детей на первое место в каждом своем гребаном вздохе. И теперь у меня есть Лу? Теперь ты преподнес ее мне на гребаном блюде? Я собираюсь оставить ее. Ей будет тепло в моей постели, безопасно в моем доме и она будет защищена от всего, что может причинить ей боль, включая тебя, до конца ее чертовой жизни.
Я крепче сжимал его шею, пока он не начал задыхаться, а затем засунул дуло своего пистолета ему в рот, пока он им не подавился.
Мой голос был низким, почти слишком низким и грубым, чтобы его можно было разобрать, но я говорил близко к его уху, чтобы он не пропустил ни одного гребаного слова.
— Я не собираюсь причинять тебе боль так, как хочу, Бенни. Я не собираюсь вздергивать тебя за яйца, отрывать твой жалкий маленький член и засовывать его тебе в глотку или сдирать с тебя кожу заживо и макать в гребаную кислоту. Тише, — приказал я, когда он испуганно захныкал. — Я не собираюсь делать ничего из этого, потому что мне нужно вернуться домой к чертовски красивой девушке, но я собираюсь кое-чем поделиться с тобой. В следующий раз, когда ты прикоснешься к Лу, в следующий раз, когда ты унизишь ее или, блять, неправильно вдохнешь, я покончу с твоей жизнью, и я собираюсь сделать это голыми руками вокруг твоей шеи, чтобы я мог получить гребаное удовлетворение от ощущения как твоя жалкая жизнь покидает твое тело. Ты понял меня, мальчик Бенни?
Он кивнул с таким энтузиазмом, на какой был способен, когда моя рука обвилась вокруг его горла.
Я засунул пистолет чуть глубже ему в глотку, просто чтобы услышать, как он задыхается, а затем убрал его, чтобы мог сильно ударить ублюдка по этому тонкому месту на его гребаной голове, чтобы он потерял сознание.
В ту ночь из-за него Лу снились кошмары.
Было бы справедливо, если бы я дал ему немного взамен.
И я был чертовски счастлив быть монстром, который снялся в этом шоу.
Глава тридцать пятая
Луиза
Я переехала в дом Гарро как раз к Рождеству. Было странно жить в доме, полном дружной, но занятой семьи. Харли Роуз пошла в начальную государственную школу, которая начиналась на пятнадцать минут позже и заканчивалась на полчаса раньше, чем Ентранс Бей Академии, и сначала она проводила большую часть времени вне дома, тусуясь со своим парнем, но по мере того, как шел месяц и рождественский дух усиливался, она проводила все больше времени дома с семьей.
Кинг и Кресс приехали домой на зимние каникулы из университета и делили свое время между домом Зевса и зданием клуба, потому что в домике Кресс на Бэк-Бэй-роуд шел серьезный ремонт. Это означало, что я часто заставала их целующимися. Как и по всему дому в любое время суток. Они были двумя студентами университета, которым особо нечего было делать на каникулах, поэтому они в основном просто отсиживались в комнате Кинга в подвале или целовались, когда выходили подышать свежим воздухом.
Странно было жить с Зевсом. Я никогда раньше не жила одна, не говоря уже о любовнике, поэтому мне никогда не приходилось спотыкаться о мужскую одежду, разбросанную по полу, потому что он никогда не убирал за собой, или падать в унитаз, потому что он никогда не опускал чертово сиденье для унитаза. Он также был президентом очень успешного, крайне нелегального мото-клуба, который приносил огромную прибыль, выращивая высококачественные BC Bud и продавая их дистрибьюторам, а также нескольким прибыльным законным предприятиям, которые нуждались в присмотре. Вдобавок ко всему, его жизнь была его клубом, а это означало, что я видела Зи не так часто, как могла бы подумать.
У него не было расписания. Он был байкером, поэтому делал то, что хотел, когда хотел, и большую часть времени он хотел тусоваться по утрам, трахая меня в своей постели, завтракая со своими детьми и тренируя свое большое, неповоротливое тело в тренажерном зале, пристроенном к его гаражу. Взамен он почти не появлялся по вечерам, так что в итоге я проводила много времени с Харли и Мутом, смотрела телевизор, играла в покер и готовила. Зевс отказывался есть здоровые блюда, которые готовил Мут, когда он был ответственным за ужин, но я училась готовить то, что ему нравилось: огромные порции лазаньи, домашнюю пиццу во фритюре и мясной рулет, который был действительно вкусным.
Я даже приготовила рождественский ужин с Харли, Крессидой и Мутом, и это было действительно чертовски вкусно. Мы все ужинали в клубе, так что у нас было место для любого из братьев и их семей, чтобы присоединиться к нам, и многие из них присоединились. Когда мы закончили есть, прежде чем началась серьезная попойка, Аксмэн, Кинг и Бат вывели Харли Кресс и меня на задний двор, чтобы научить нас, как использовать наши рождественские подарки (идентичные пистолеты Sig Sauer) на бутылках, которые они выстроили в ряд снаружи. У нас не было рождественской елки или украшений, потому что байкеры этим не увлекались, а у меня не было денег, чтобы купить кому-нибудь подарки, поэтому я ограничилась написанием им писем, но это было лучшее Рождество, которое я когда-либо проводила. Не потому, что Зевс удивил меня новой машиной, потому что Бенджамин забрал мою неделю назад.
Это был Camaro, и он был невероятно крутым, серебристо-матово-черным, совсем как Harley Z.
Последние две недели были тяжелыми, потому что химиотерапия теперь действовала на меня сильнее, но наша новогодняя вечеринка в клубе была эпической.
Я не пила и не курила, но я трахнулась с Зи в его комнате посреди хаоса, потому что он больше не мог смотреть на меня в моих ажурных гольфах и маленьком черном платье для катания на коньках. Я играла в бильярд с Новом, Аксмэном и Бонером и смеялась вместе со всеми остальными, когда Бонер проиграл и его заставили выпить пинту туалетной воды. Я танцевала с Лайлой до головокружения, позволила Баку научить меня играть в дартс, хотя я уже знала, как это делается, и безмолвно спорила с Мутом о том, какой плейлист включить, пока он, выразительно моргнув, не сдался и не ретировался в бар за новой выпивкой.
