Глава 28. Не поздно...
До самого рассвета мы со Львом ждали вестей.
Вскоре его вызвали врачи и увели куда-то. И, очевидно, произошло что-то серьезное, поскольку я так и не дождалась его возвращения.
Медицинский регистратор еще какое-то время наблюдала со своего рабочего места за моими метаниями по коридору, а позже посоветовала ехать домой.
Эмоционально обессиленная я вызвала такси и вернулась к маме и Глебу, чтобы в кругу семьи немного набраться сил и отдохнуть.
Вот только я не назвала бы все это отдыхом. Это был ад!
Я находилась на грани отчаяния. Сердце кровью обливалось, стоило подумать о Макаре, а думала я о нем постоянно. Даже во сне.
Но если мне и удавалось заснуть, то ненадолго. То и дело меня мучили кошмары.
То авария приснится с моим участием, то будто бы плачу кровавыми слезами, а следом локации менялись и я уже находилась на чьих-то похоронах с траурным платком на голове...
Жуть.
Сны эти были настолько реалистичными... До лихорадочной дрожи, ледяного пота и тихой паники.
Всякий раз я подскакивала с кровати и еще длительное время пребывала в прострации. Не могла отделаться от ужаса, который я испытывала во сне.
И если во сне я испытывала ужас, то наяву я ощущала чувство полнейшего душевного опустошения. Беспросветную тоску.
В подобном изматывающем состоянии я провела следующие две недели, которые показались мне одними из самых темных дней в моей в жизни.
Над головой словно черное облако нависло. Тяжелое, давящее. И с каждым последующим днем оно становилось все чернее и чернее. С каждым безрезультатным звонком все росло и росло. И такое ощущение, что в какой-то момент оно могло поглотить меня.
Каждое мое утро началось со звонка в справочную больницы. Звонком день и заканчивался.
Это уже стало особым ритуалом. Но всегда мне давали один и тот же ответ — пациент стабилен и находится без сознания.
Вскоре я получила допуск на посещение Макара и трижды наведывалась в отделение реанимации, но так ни разу и не застала его в сознании, поскольку он находился в медикаментозной коме. Сломанные ребра не давали легким расправляться. Макар не мог самостоятельно дышать, потому его подключили к искусственной вентиляции легких.
Больно было смотреть на него. На отца своего ребенка... со всеми этими трубками и проводами, подсоединенными к нему.
Он вроде рядом... Я могла к нему прикоснуться, ощутить прохладу его кожи, но сознание его находилось где-то очень далеко. Не со мной.
Это невыносимо... Не иметь возможности слышать его голос. Это нестерпимо больно...
Вчера я снова понадеялась на удачу и позвонила в справочную больницы, но, как и в предыдущие разы, ничего нового мне сообщили.
Информацию о состоянии Макара настолько обтекаемо преподнесли, что можно было только предполагать, как скоро он придет в сознание.
Одно радовало — его начали постепенно выводить из искусственной комы, а значит, жизни его больше ничего не угрожало.
Сегодня я решила поехать в больницу. Сердцем чувствовала, что именно сегодня — тот день, когда удача нам повернется. Когда все трудности можно будет оставить за чертой. Когда жизнь начнется с чистого листа.
— Алён, мне поехать с тобой? — спросила мама, также забывшая, что такое покой и здоровый сон.
— Не нужно, мам. Оставайтесь дома, попытайся вздремнуть. А если что-то изменится, я обязательно тебе позвоню, — ответила я бодро, изо всех сил старалась держаться перед мамой и Глебом.
— Ты бы хоть поела, прежде чем ехать. Худая вон какая стала. Скоро просвечиваться будешь.
— Я пообедала уже.
Мама насупилась.
— Чай — это не обед, — настаивала она и я сдалась под ее натиском.
Сдалась, только чтобы сильнее не расстраивать ее. Она и без того воспринимала происходящее близко к сердцу. Пропускала все через себя, как и я.
Я закинула в себя пару ложек картофельного пюре и половинку котлетки на пару, поцеловала Глеба на прощанье, а через десять минут уже садилась в такси.
Мыслей больше не возникало никаких. В голове образовалась пустынная пустота и эмоции все уже давненько иссякли.
Я словно действовала в режиме автопилота.
Такси уже подъезжало к территории больницы, когда мне на телефон поступил звонок. На экране высветилось "Макар".
И как же мне было боязно отвечать на него. Мало ли, какие новости могли мне преподнести.
— Да, я слушаю, — напряглась я всем телом и задержала дыхание, ожидая услышать чужой голос.
— Аль, — из динамиков донесся до неузнаваемости грубый голос, от которого каждая клеточка тела задребезжала.
И я сразу не признала бы, кому мог принадлежать такой голос, если бы этот человек не назвал меня по-особенному. Так, как только Макар называл меня.
От сердца тотчас отлегло. Я пронзительно вздохнула. Воспряла духом, словно в меня вдохнули живительной энергии. Все вокруг начало приобретать яркие краски, и темное облако над головой мигом рассеялось.
— Макар... Боже мой, это ты? — пискнула я звонко с растущей улыбкой на лице, до конца не веря, что это он. Что он говорит, слабо, но все же... что он дышит самостоятельно.
Радости моей не было предела.
Не поздно! Ничего еще не поздно!
Тлеющие надежды загорались с новой силой.
— Только сейчас нашел телефон... ты бы хоть записку написала, что оставила его в тумбочке, — ответил он, несмотря на то, что каждое слово, сопровождающееся болезненными хрипами, давалось ему с трудом.
Столько всего мне хотелось сказать Макару, но я понимала, что ему сейчас не до этого.
— Я положила его в ящик, чтобы никто не утащил, а записку я оставляла вообще-то...
— О, и впрямь. Я нашел ее под кроватью, — сказал он и, взяв небольшую паузу, продолжил заметно тише: — Я тоже, Аль. Безумно.
Кровь моментально хлынула к лицу. Я ведь не только о телефоне написала в записке. В ней говорилось о том, как сильно мы с Глебом скучаем по нему...
— Скажи, когда я могу тебя увидеть? — выходя из такси, спросила я со слезами облегчения на глазах, и что есть ног помчалась ко входу больницы.
— За этим я как раз и позвонил. Я подохну тут, если не увижу тебя прямо сейчас.
— Вот только помирать не нужно! — из-за нахлынувших эмоций я приняла его слова за чистую монету. — Я уже здесь! Я возле больницы. Тебе что-нибудь принести?
— Для полного восстановления мне требуется только доза тебя, — шутил он, что несомненно было хорошим знаком.
Позже от реаниматолога я узнала, что еще позавчера рано утром Макар пришел в сознание.
Еще позавчера он сделал свой первый самостоятельный вдох.
Еще позавчера он ничего не мог вспомнить. Он не осознавал, что с ним произошло. Все вокруг казалось ему нереальным. Его сознание, как и память на время заблокировались, но вчера Макар уже буквально умолял врача вызвать меня, а тот посоветовал повременить еще пару дней, поскольку он еще очень слаб.
Макара хватило всего на день. Он не смог вытерпеть...
Вот и я не смогла больше терпеть. Поблагодарив врача, я понеслась вдоль коридора отделения, как угорелая, рискуя переломать себе конечности.
Глава 29. Не отпущу №3
Нашла нужную палату и остановилась напротив двери, чтобы перевести дыхание.
Кровь бурлила, шумела в ушах и в висках пульсировала. Все внутри вибрировало от предвкушения встречи. Распирало от возможности снова увидеть Макара.
Я бесшумно распахнула дверь, притаилась и первым делом увидела его.
Макар неподвижно лежал в кровати. Выглядел он глубоко спящим.
Первая мысль — подождать в коридоре, пока он не проснется.
Но Макар словно почувствовал меня рядом, по-другому и не скажешь. Он раскрыл глаза и, увидев меня в дверном проеме, расплылся в теплой улыбке. Улыбке, по которой я безумно соскучилась.
Мне не нужно было никакого особого приглашения. Ноги сами повели меня к нему... К магниту сильнейшему.
