– Может, я просто покажу вам, и все? Так будет намного проще. – Не успеваю я слинять куда-нибудь и оставить дам наедине, как Элли поднимает футболку вместе с лифчиком, шокируя и меня, и Энн.
И вот она, ее голая грудь.
И что, черт возьми, мне теперь делать? Смотреть или не смотреть? Притворяться ли, что я нашла что-то интересное на полу? Уставиться на стену с фальшивыми буферами? А может молиться, чтобы земля разверзлась и проглотила меня целиком?
Я не была морально готова к такому.
– О, у вас замечательные соски, – улыбается Энн, и краем глаза я вижу, как она подходит ближе и сжимает сосок Элли пальцами – очень тугой сосок. Он поможет вам облегчить задачу.
– Да, правда? Рада слышать. Лотти, а у тебя тугие соски?
– А? Что? – спрашиваю я, поворачиваясь в сторону Элли, но продолжая смотреть в противоположном направлении. – Извините, это… книги. – Я беру книгу со стола. – Такая увлекательная. Что ты сказала?
– Тугие соски. У тебя такие?
Неловко провожу рукой по груди, пытаясь нащупать соски сквозь слои одежды – потому что я не планирую присоединяться к этой вечеринке топлес, которая происходит передо мной.
– Ну, знаешь, у меня маленькие соски.
– Соски или ареолы? – спрашивает Энн.
– И то, и другое.
Она кивает.
– Думаю, у меня есть для вас идеальный молокоотсос. Для маленьких сосков подходит лишь один. Но что касается вас, Элли, нам придется выбирать, потому что у вас просто потрясающие соски. Лотти, идите сюда, потрогайте.
Я отмахиваюсь от Энн.
– Э-э, знаете, все нормально. – Смеюсь. – Я все вижу и отсюда. – Смотрю на грудь Элли. И да – голая, она все еще голая. – Они выглядят тугими, да. – Поднимаю вверх большой палец. – Хорошая работа.
Элли смеется.
– Правда, она забавная? Давай, Лотти, просто потрогай. Ты можешь почувствовать, что будет сосать ребенок. Ты же знаешь, я не возражаю.
Может, она и не возражает, а вот я совсем наоборот.
– Очень познавательный опыт, – произносит Энн. – Вы можете имитировать ощущение сосания.
Я смеюсь и качаю головой.
– Люблю узнавать новое, но думаю, не стану брать в рот сосок подруги.
Энн и Элли смотрят друг на друга, затем начинают хохотать.
– Не ртом, – возражает Энн, хватая меня за руку. – С помощью пальцев.
В мгновение ока моя рука сталкивается с левой грудью Элли, и ее очень твердый сосок касается моих пальцев.
Крупный, тугой, просто… твердый. И я прикасаюсь к нему.
Я трогаю сосок другой женщины.
Вернее поглаживаю, так как Энн заставляет меня двигать пальцами по ее груди.
– Ой, щекотно, – смеется Элли, и тут я понимаю – с меня хватит.
Отдергиваю руку и скрещиваю руки на груди.
– Твои соски очень понравятся ребенку, – говорю я, пытаясь мысленно вычеркнуть этот день из памяти.
Хаксли со мной никогда не расплатится.
– Очень рада, что ты так считаешь. – Элли опускает лифчик и футболку. – Итак, Энн, что думаете? Мы можем протестировать несколько грудей?
– Вы ведь для этого сюда и пришли. – Энн похлопывает меня по плечу. – Здесь и начинается все веселье.
* * *
– Лотти, – зовет меня Хаксли. – Ты где?
Я молчу.
Даже не двигаюсь.
Вместо этого продолжаю сидеть в гостиной на очень удобном диване. Примостившись на краю и сложив руки на коленях, я смотрю на навороченный камин прямо передо мной.
Не существует слов, чтобы описать мое утро.
После того, как мне в глаз брызнула жидкость из фальшивой, приклеенной к стене груди, я решила, что на сегодня хватит.
– Вот ты где. – Хаксли останавливается в дверях гостиной. – Я только что получил сообщение от Дэйва. Он сказал, что Элли постоянно болтает о том, как вы провели время этим утром. – Я не смотрю на него, но слышу, как он проходит дальше и оказывается в поле моего зрения. – Все в порядке?
Сжав губы, качаю головой.
– Неа. Даже не близко.
– Что случилось?
– Хаксли, я трогала ее голую грудь. Я трогала голую грудь Элли.
– Что? – спрашивает он, садясь на журнальный столик так, чтобы оказаться напротив меня. Его красивое лицо появляется в поле зрения, но мое напряжение не ослабевает. – Что значит – ты трогала ее голую грудь?
– А еще мне в глаз попала струя молока.
– Из ее груди? – практически кричит Хаксли.
– Нет, из груди на стене.
Он выпрямляется.
– Тебе придется вкратце поведать мне всю историю, потому что я запутался.
– Как и я. – Похлопываю его по колену. – Как и я. – Делаю глубокий вдох: – У меня нет сил пересказывать то, что случилось там. Просто знай, если я могла как-то доказать, насколько серьезно отношусь к этой сделке, сегодня именно такой случай.
– Похоже на то. – На его лице отражается чувство вины. – Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое.
Стряхиваю с себя оцепенение и встречаюсь с ним глазами.
Вот он.
Парень из Chipotle.
Прямо здесь. Исчез этот вечный хмурый вид. В глазах скользит мальчишеское очарование. И то, как он сжимает затылок, сомнений нет.
– Все нормально. Опыт травмирующий, и мне придется промыть глаза как следует, но я справлюсь.
Хаксли ухмыляется, а затем тянется к заднему карману. Тут я замечаю, что на нем джинсы и кроссовки. Ну, здравствуйте, мистер Небрежность.
– У меня для тебя кое-что есть.
– Для меня?
Он кивает, держа перед собой свернутый кусок ткани.
– Что это?
Хаксли разворачивает и расправляет его.
– Подумал, тебе понравится.
Передо мной винтажная футболка кремового цвета с изображением рок-группы Fleetwood Mac, картинка с их альбома Rumours.
– Боже мой. – Забираю у него футболку. – Она потрясающая. – Отодвигаю ее подальше и рассматриваю.
– Проверь сзади, – предлагает он.
Поворачиваю футболку и вижу даты гастролей.
– Подожди, это оригинальная футболка из тура?
– Да, – сообщает он. Поднимаю голову и вижу гордость в его глазах.
– Черт возьми, Хаксли. Это… это просто потрясающе. – Прижимаю футболку к груди. – Спасибо. Это очень много для меня значит.
И именно поэтому сейчас мне так тяжело. Потому что из-за внимательности, которую он проявил таким образом, он нравится мне еще сильнее. Мое сердце переполнено радостью, и я смотрю на него другими глазами.
Хаксли проводит ладонями по коленям.
– Рад, что тебе нравится. – Отводит глаза в сторону и выглядит так, словно… нервничает. Из-за чего? – Я не знал, есть ли у тебя планы на сегодня. Ты что-то планировала?
Он ведет себя очень необычно. Очень странно.
Совсем не похож на того властного мужчину, которого я знаю.
– Э-э, ничего такого. Просто пытаюсь забыть то, что произошло сегодня утром.
Он кивает и продолжает водить руками по своим ногам.
– Что ж, если это все, что ты планировала делать, я подумал, что мог бы отвезти тебя кое-куда.
Отвезти меня кое-куда?
Внутри меня расцветает надежда. С долей волнения.
Он… он приглашает меня на свидание?
Поэтому он нервничает?
Поэтому раскачивается взад-вперед?
Потому что волнуется, приглашая меня на свидание?
Лотти, не беги вперед паровоза. Вспомни, в выходные он не поцеловал тебя. Даже когда дождь стекал с его груди и он толкался в тебя, его губы были далеко.
Подавляю эмоции:
– Типа на свидание?
Хаксли смотрит мне в глаза, и какое-то время меня одолевает страх, что я неправильно поняла ситуацию, пока он не произносит:
– Да, типа на свидание.
Боже, он говорит серьезно.
Честно.
В его глазах проблеск надежды.
И он постоянно сжимает и разжимает руки.
Как я могу сказать «нет»? Ни за что не смогу отказаться, когда мое тело тянется к нему, когда чувствую, как мое сердце открывается ему навстречу, даже когда я пытаюсь сдержаться. Я попала на крючок. Несомненно.
И определенно привязалась к этому мужчине.
Пытаясь вести себя непринужденно.
– Что ты задумал?
Нервозность исчезает, и на лице появляется уверенная улыбка, когда Хаксли достает что-то из заднего кармана. Он держит листок бумаги, а затем делает жест фокусника, и один листок в его руке превращается в два.
