краешком губ. Все еще катастрофически неловко! Но уже немного лучше. На капельку, но лучше.
А дальше вроде как все спокойно болтают, словно ничего и не случилось. Или, по крайней мере, очень хорошо делают вид.
Саша заставляет меня поесть, силой накладывая какой-то салат, и даже спаивает мне бокал шампанского, видимо, чтобы окончательно меня расслабить.
В какой-то момент мама Саши, папа Влада и Виталик выходят на улицу. Мужчины покурить, а мама, наверное, просто составить компанию, и мы остаемся втроем.
Да ну за что мне все это!
– Счастливый, гад, ты, – нарушает молчание Влад, усмехаясь Саше. Удивительно, это сказано не со злостью, но с какой-то вселенской усталостью.
Саша улыбается, переплетает пальцы с моими, поднимает их к лицу, целует и гордо говорит:
– Да!
Господи. Издеваются?
– Мне неловко, чтобы вы знали, – предупреждаю их. Без родителей, конечно, чуть легче дышится, честно признаться.
– Все хорошо, Лена. Я рад, что вы вместе. Ну, может, не прям рад… Хотя нет, рад. За друга рад, за тебя рад… А я обойдусь.
– А ты присмотрись к Карине! – выпаливаю я, второй раз уже даже не намекая ему.
– К Зиминой? – удивляется Саша.
– Да! У нее чувства… А ты отвергаешь.
– У Зиминой чувства к каждому встречному, у нее хобби такое – влюбляться и виснуть на шее, – говорит Саша.
– Верно говорит, – кивает Влад. – В целом это главная проблема. Все ее чувства всегда ненадолго.
– Да нет же! Ты не понимаешь, что ли? Она тебя любит, просто… ну просто характер у нее сложный, взаимности не чувствует, вот и ищет везде.
– Лен, я напомню тебе, что она постоянно тебя оскорбляла и даже выбила шайбой зуб! Не факт, что целилась ровно в него, у нее точности такой нет, но то, что удар был адресован тебе – это точно, – говорит Влад, удивляясь моим словам.
– Ударила она шайбой, потому что ревновала, потому что видела, как ты меня целовал! – выпаливаю как на духу, а потом хлопаю себя по лбу ладошкой и поворачиваюсь к Саше. – Но ты не ревнуешь, ты все видел и ждешь объяснений, понял?!
– Угу, – рычит он, уже напыжившись. Вот я бестолочь, а!
– И вообще, какая разница, какие там между нами с ней отношения? Я верю в ее искренность, ей нет смысла врать, тем более мне. Она рассказала на эмоциях.
– Добрая ты душа, Коровина, – смеется Влад. – Поговорю с ней, обещаю.
Отлично! Меня почему-то очень радует эта информация. А вот то, что сидящий рядом красавчик чуть огнем на меня не дышит – не радует.
В ту же секунду родители и Виталик возвращаются в дом, и я понимаю, что пора действовать, пока мы снова не поссорились. Иначе этот замкнутый круг из наших недопониманий никогда не разорвется.
– Вы простите нас, – говорю я всем присутствующим, набравшись смелости, – но мы поедем уже, ладно? Ехать далеко, уже темно… Не будете против?
– Не будем! – говорит с улыбкой мама Саши. Полчаса назад она сказала называть ее просто Яна, без отчества, но мне пока неловко. – Езжайте, конечно. В гости как-нибудь тоже жду.
– Обязательно, – обещаю ей, встаю из-за стола и тяну Сашу за руку. Он все еще надутый, как индюк, но такой мой маневр рисует на его лице улыбку, которую он пытается сдержать. Ревнивый до ужаса! Что с этим делать? Подозреваю, что ничего… Алена мне говорила, что у «Феникса» это семейное, надо только смириться. Нет, ну если до маразма не доходит, то пусть ревнует, ладно уж…
Мы выходим из-за стола, Яна спешит нас проводить и на пороге, когда мы натягиваем на себя куртки и обувь, внезапно меня обнимает…
– Не могу тобой налюбоваться! – признается она мне. – И счастьем сына рядом с тобой. Приходите в гости, я всегда вас жду. Лена, а ты на студию ко мне приезжай! Тебе интересно будет, раз ты в театральный хочешь. Покажу, расскажу.
– На какую студию? – хмурюсь.
– Саша! – фыркает она. – Я всем хвастаюсь, что у меня сын хоккеист, а он о том, что у него мама телеведущая, даже девушке своей не рассказал. Выговор тебе, сын! Тебя на студию не приглашаю.
Она смеется, обнимает меня еще раз, а я в шоке от такой новости, даже ответить на приглашение ничего не могу!
Все потому, что я не приду на студию… После того, что я поведаю Саше, он может решить, что я с ним только из-за какой-то возможности пробиться через его маму. А это ни в коем случае не так!
Поэтому… проживу без студии как-нибудь. Своими силами туда попаду. Решено.
Выходим на улицу, Саша берет меня за руку, и мы идем за двор по тропинке, которая сейчас мне не кажется такой уж неустойчивой.
Я, конечно же, чуть не падаю, но Саша, как всегда, успевает словить. Открывает мне дверь своей машины, по пути рассказав, что она очень долго стояла в сервисе, а потом садится за руль и спрашивает:
– Ты не боишься ездить? Не укачивает? Какую мне скорость держать лучше, чтобы тебе было комфортно?
И в эту секунду я понимаю, что никого лучше, чем Саша, у меня даже не было шанса встретить.
Потому что лучше него в целом мире нет…
Лена
Мы едем не быстро, потому что признаюсь Саше, что меня укачивает, и он со всей аккуратностью ведет автомобиль. Почти не разговариваем, перебрасываемся буквально парой фраз, но почти все время держимся за руки.
Для меня это так ново и мило, что улыбка не сходит с лица, и я просто как дурочка постоянно улыбаюсь. И Саша улыбается, и это видеть втройне приятнее!
Он везет меня к себе домой, мы обещали друг другу, что поговорим о многом, и в предвкушении этого разговора у меня немного трясутся коленки. Я все еще боюсь, что он не поймет и осудит, и в целом он имеет полное право на это… Но с Сашей так хорошо, что я банально и эгоистично не готова его терять! И все время поездки думаю о том, что, может, не стоит говорить ему всей правды?
Но отношения со лжи начинать – не лучший путь, поэтому нужно просто собраться с мыслями. В конце концов, какая разница, что там было сначала? Главное то, что есть сейчас…
Да?
К дому Саши мы подъезжаем уже поздним вечером. Выхожу из машины и любуюсь темным небом и кучей падающих с него снежинок. Красиво! Снежок… Снег я люблю,
