даже не могу выразить словами. Никогда не думал, что могу полюбить кого-то так сильно, пока не встретил тебя. И каждый день, который я провожу с тобой, я люблю тебя еще сильнее.
— Пирс. — Я улыбаюсь ему и с нежностью глажу по щеке. — Я тоже тебя люблю. Безумно и безгранично. От всего сердца.
Он ложится на спину, а я поворачиваюсь к нему, кладу голову на его плечо и обнимаю за талию.
Чувствую, как его губы касаются моей макушки.
— С годовщиной, дорогая.
Я поднимаю голову и целую его.
— С годовщиной.
Я просыпаюсь и гляжу на часы. Уже семь, но вставать еще рано, и спать я тоже не хочу. Прошлая ночь с Рэйчел была потрясающей, и я не против ее повторить.
Усмехнувшись, я сдвигаю волосы Рэйчел в сторону и целую ее в висок. Она шевелится, сонно смотрит на меня, едва заметно улыбаясь.
— Пирс.
— Доброе утро, дорогая. — Я оставляю дорожку из поцелуев вдоль ее плеча.
— М-м-м, это приятно, — томно шепчет она.
— Мои поцелуи?
Она улыбается еще шире.
— Не только. Все, что ты делаешь.
Мое обнаженное тело прижато к ней, и она может чувствовать, как сильно я ее хочу. Рэйчел просовывает руку между нашими телами, начиная ласкать меня, и мне это нравится. Я без ума от того, что она со мной делает. Она продолжает касаться меня, когда я целую ее нежную кожу, задержавшись рукой на вершине ее груди.
Через некоторое время она мягко толкает меня на спину и садится сверху. Медленно опускается вниз, ее руки скользят по моей груди, останавливаясь на моих плечах. Я люблю, когда она сверху. Мне нравится любоваться ее великолепным телом, когда она двигается надо мной.
— Ты прекрасна, — шепчу я, пока мои руки скользят по ее изгибам.
Она наклоняется, прижимается своими губами к моим, и ее шелковистые волосы падают на мою грудь. Я обхватываю ладонью ее затылок, целую глубже и интенсивнее. Она громко стонет прямо в мой рот, а ее бедра врезаются в мои все быстрее и быстрее.
Когда я чувствую, что она вот-вот кончит, я переворачиваю ее на спину. Рэйчел улыбается, хватается за меня, и я с силой толкаюсь внутрь нее, пока мы оба не погружаемся с головой в нирвану, как было прошлой ночью.
— Давай останемся здесь, пока не придет время уезжать, — предлагает она, затаив дыхание.
— Хорошая идея. — Я целую ее в щеку, затем в шею и вдоль ключицы.
Рэйчел хихикает, откидывая голову назад.
— Пирс, нам нужно сделать небольшой перерыв…
— Мне он не нужен. — Я продолжаю целовать ее. — Я уже снова хочу тебя. Совсем не могу насытиться.
Звонит телефон. Я поднимаю голову и вижу, что это мой мобильный. Обычный, а не «Дюнамис».
— Не обращай внимания, — велю я Рэйчел, возвращаясь к тому, на чем меня прервали.
Телефон перестает звонить, но затем трезвонит снова.
— Пирс, тебе лучше ответить. Может быть, это Гаррет.
— Он всегда звонит тебе, а не мне.
— Просто посмотри, кто такой настырный.
Я побеждено вздыхаю, беру телефон и переворачиваю экраном к себе.
— Это мой отец, прекрасно. Наверное, что-то опять по работе, но может и подождать. — Я положил трубку обратно, притянул Рэйчел к себе и продолжил покрывать ее тело поцелуями.
Телефон звонит не умолкая.
— Дерьмо, — бормочу я, проверяя телефон. — Снова отец. Какого черта он хочет?
— Лучше ответь. Должно быть важно, если он продолжает звонить.
Я снова вздыхаю, садясь и откидываясь на спинку кровати.
— Да, отец. Что снова случилось?
— Мне нужно, чтобы ты вернулся. — Его голос звучит устало, слабее, чем обычно. — Я заболел, похоже грипп, и не могу пойти в офис.
— Так оставайся дома, в постели.
— Да, но сегодня у меня в два встреча с людьми из Лондона. Они перелетели океан ради нее, а я не могу присутствовать. Мне нужно, чтобы ты меня заменил, Пирс.
— Я не могу, я должен быть на речи Вингейта.
На самом деле, мое присутствие там не обязательно. Организация заставляет меня туда пойти и сказать пару слов о том, почему я поддерживаю сенатора. Там будут фотографы и репортеры, и «Дюнамис» хочет, чтобы меня заметили, отметив, что я поддерживаю кампанию Вингейта. Мой отец прекрасно это знает, поэтому я не понимаю, почему он просит меня занять его место на встрече.
— Я позвонил им и обо всем договорился, — говорит он. — Объяснил, как сильно нуждаюсь в тебе на этой встрече, и они дали согласие, чтобы ты вернулся домой раньше запланированного.
Рэйчел встает с кровати и идет в ванную.
Я понижаю голос чуть ли не до шепота.
— Отец, ты же знаешь, я не могу пропустить эту речь. От меня ожидают публичной демонстрации поддержки, общения с прессой.
— Они хотят, чтобы вместо тебя это сделала твоя жена. Ей просто нужно повторить то, что ты собирался сказать, и все. Пресса знает, что она твоя жена, поэтому польза все равно будет, когда публика увидит, что Кенсингтоны поддерживают Вингейта.
— Рэйчел не согласится, она даже идти туда не захочет. Она скучает по Гаррету и полетит со мной домой.
— Она может уйти сразу после мероприятия и успеет к вечеру прилететь.
— Я знаю, но она…
— Пирс, я не ставлю тебя перед выбором, уже все решено. — Отец натужно кашляет. — Черт возьми, я снова заболел, и не могу говорить. Просто позаботься обо всем ради меня. — Я слышу, как на заднем плане шумит вода, кажется, это ванная комната. Телефон падает на что-то, раздается стук закрываемой двери. Тут же нажимаю на отбой не желая слушать, чем отец вынужден заниматься в ванной.
— Что он сказал? — интересуется Рэйчел, выходя из ванной, завернувшись в одно из белых гостиничных полотенец.
— У него грипп, и он не может приехать в офис. Хочет, чтобы я пошел на встречу в два, и я согласился, потому что это очень важная встреча с новым потенциальным клиентом.
— Так мы уезжаем?
— Сядь, пожалуйста. — Я указываю ей на кровать, и дождавшись, когда Рэйчел выполнит мою просьбу, продолжаю: — Ты бы могла задержаться, присутствовать на выступлении Вингейта и сказать несколько слов о том, почему мы его поддерживаем?
— Ты хочешь, чтобы это сделала я? Я не знаю, что говорить, Пирс, ведь я даже не следила за его кампанией.
— Я знаю, но там будут репортеры, и нужно, чтобы они процитировали нас в прессе. Это покажет нашу поддержку сенаторской кампании.
— Но они хотят услышать тебя, а не меня.
— Как моя жена, ты представитель
