разговора о Дексе я был так зол, что мне пришлось уйти из гостиной. Я поднялся наверх, прошелся по спальне. Когда Талия поднялась, она знала, что я вот-вот сорвусь. Она не стала расспрашивать меня, когда я ушел в спортзал. Она осталась с Каденс. И Вивьен.
В ту ночь я несколько часов бил грушу, пока красная дымка не исчезла из моего зрения. Потом я сидел на ринге, один, и думал, что же мне делать.
История повторялась. Это было семь лет назад. И вместо Арло Энджела, испортившего мне жизнь, это была моя бывшая жена.
Прошло больше недели, а я всё ещё был в ярости. Разочарован. Сбит с толку. Я сомневался, что моя дружба с Вивьен когда-нибудь будет прежней.
Я оторвал взгляд от окон и повернулся, прижимая Талию к своей груди, чтобы вдохнуть аромат ее волос. Цитрусовые, кокос и моя девочка. Представляет ли она, как сильно я в ней нуждаюсь? Сколько утешения я черпал в ней?
По крайней мере, я столкнулся с этой катастрофой не в одиночку.
— Что тебе нужно сделать сегодня? — спросила она.
— Мы с Джаспером встречаемся в час дня. Я думал пойти домой, посмотреть, что осталось, что я хочу собрать и отправить в Куинси. Но я не хочу рисковать и столкнутьсяс Дексом.
Я могу убить этого сукина сына.
Что, если бы Каденс была там? Что, если бы бандиты Тони Саббатини ворвались в дом, где была моя дочь? Что, если бы они угрожали и её жизни?
Как Вивьен могла даже подумать о том, чтобы встать на сторону Декса? Мои мышцы напряглись.
— Блять, я в бешенстве.
Талия отпустила меня, положив руку на мою сжатую челюсть.
— Давай займемся чем-нибудь. Прокатимся. Уедем подальше от Лас-Вегас-Стрип.
— Ага.
Это не поможет. Ничто не помогало. Но я все равно поцеловал её в лоб и позволил ей повести себя в душ.
Она была чудом на этой неделе. Сейчас я не особо многословен. Все, что я говорил, казалось, выходило грубым, поэтому я отстранялся. Но Талия оставалась рядом со мной, не давая расслабиться.
Поскольку я был сварливым ублюдком, я пытался компенсировать это оргазмами. Я трахнул её у стены душа. До тех пор, пока она не закричала, разрываясь на части вокруг моего члена. Затем я вымыл её волосы и тело, выключил воду и завернул её в полотенце.
— Я люблю тебя, — сказал я ей, когда она расчесывала свои влажные волосы у раковины.
— Я тоже тебя люблю, — она улыбнулась мне через зеркало. — Неважно, что ты решишь, я люблю тебя, малыш.
Поцеловав её в плечо, я подошел к шкафу, чтобы переодеться в джинсы и простую серую футболку. Талия закончила сушить волосы и натянула свои джинсы и черную майку. Затем мы отправились на первый этаж, покинув номер.
Мы прилетели в Вегас вчера поздно вечером. У нас было слишком много бессонных ночей, и к тому времени, когда мы взяли машину напрокат и поехали в отель, я уже был измотан. Хотел заселиться в номер, зарыться в Талию на некоторое время и, желательно, уснуть.
Но в холле было много народу. Даже в понедельник вечером здесь была давка, а поскольку это был отель, где в субботу состоится бой, моя фотография мелькала на различных дисплеях. Я раздавал автографы почти час, прежде чем мы, наконец, добрались до лифта.
Вчера вечером у меня не было настроения, а сегодня утром уж подавно, поэтому я надел кепку и солнцезащитные очки и не поднимал подбородка, пока мы с Талией шли к выходу.
Когда служащий гостиницы заметил меня, его глаза расширились. Талия сжала мою руку, а я пробормотал что-то себе под нос. Но натянул улыбку, пожал парню руку и подписал парковочный талон, пока он спешил забрать наш Chevrolet Tahoe.
Как только мы оказались внутри, я вздохнул.
— Я ненавижу Вегас.
— Я думала, тебе здесь нравится.
— Это было до того, как я стал жить в Монтане.
Я взял ее руку и поднес к губам для поцелуя. Мы заскочили в Starbucks, чтобы взять кофе и сэндвичи для завтрака, а затем отправились за город. Подальше от улицы. Подальше от пробок. Просто… прочь.
Когда мы вернулись в город, прошло почти два часа. Я планировал вернуться в отель, но когда мы проезжали мимо выезда, Талия указала мне свернуть.
— Поезжай по этой, — сказала она.
— Талли, нет.
Я напрягся. Это был дорога, которая привела бы нас к «У Энджела». Не было никакой другой причины ехать этим путем.
— Пожалуйста, — сказала она, когда я сбросил скорость. — Я хочу посмотреть.
Я вздохнул, но не стал отказывать ей в этом. Она приехала в Вегас ради меня. Но, возможно, у нее были свои демоны, которых она должна была побороть, пока была здесь. И я поехал по знакомой дороге в сторону тренажерного зала, страх и ненависть закрадывались в мою кровь с каждым поворотом. Пока мы не припарковались на стоянке у здания рядом с несколькими машинами.
Это гребаное место. Когда-то было убежищем. Потом тюрьмой. Никто, кроме Вивьен, не знал, что я ненавижу его. Мы притворялись, что у нас хорошие отношения с Арло.
Талия не сделала никакого движения, чтобы выйти из внедорожника, и я тоже. Вместо этого мы уставились на шлакоблочную стену через лобовое стекло.
Белая краска почти ослепляла под лучами утреннего солнца. Я всегда считал, что это слишком яркий оттенок, но Арло настоял на белом цвете внутри и снаружи, потому что он был чистым.
В отличие от его грязной души.
Даже когда несколько лет назад Виви убедила его нанести свежий слой краски, он согласился только при условии, что она сохранит белый цвет и не будет трогать стену, граничащую с парковкой. Именно эта стена в данный момент привлекала мое внимание. И Талии тоже.
Жирными мазками всех цветов радуги на этой выцветшей белой поверхности была нарисована пара массивных ангельских крыльев.
— Эти крылья нарисовала мама Вивьен, — сказала Талия. — Ты, наверное, знаешь об этом.
Я кивнул. Она нарисовала их за лето до того, как умерла от рака груди.
— В доме есть фотография, на которой Каденс стоит между ними.
Это была любимая фотография Виви.
Предупреждение Арло о том, что эту стену нельзя закрашивать, было бессмысленным. Виви никогда бы не стерла эти крылья. Вместо этого ее план состоял в том, чтобы просто уйти. Продолжать притворяться, чтобы крылья навсегда остались, даже при новом владельце.
Я сомневался, что Вивьен когда-нибудь вернется сюда после переезда в Куинси. Было бы слишком тяжело видеть
