Иногда забегал Вадим Сергеевич, рассказывал про свою новую работу, приносил какие-то продукты, несмотря на протесты Алины. С матерью Алина так и не общалась. Знала от отца, что с той все в порядке, что он подал на развод и что где-нибудь к лету они с Лорой Александровной снова поженятся.
Жизнь вошла в какую-то новую, достаточно упорядоченную колею, когда вдруг в один из вечеров все полетело в тартарары.
Алина только что вернулась с работы и размышляла на кухне, что бы сегодня приготовить на ужин, когда заскрежетал ключ в замке и в квартиру ввалился пьяный Андрей.
Алине достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он на взводе и ничем хорошим сегодняшний вечер не закончится.
Андрей бросил на кровать дубленку и, как был, в ботинках, прошел на кухню, оставляя на полу грязные мокрые следы.
— Пожрать что-нибудь есть? — Голос его дрожал то ли от выпитого, то ли от необъяснимой злобы.
— Я только что пришла, — как можно спокойнее сказала Алина. — Сейчас что-нибудь приготовлю.
— Ты всех своих любовников голодом морила? — Андрей резко схватил Алину за воротник халатика, притянул к себе, дыхнул ей в лицо водочным перегаром.
Алина увидела его глаза, и ей стало страшно. Андрей был невменяем от бешенства.
— О чем ты?! Мне больно! — попыталась вырваться Алина.
— Сука, — процедил Андрей и еще сильнее сжал ее. Алина вскрикнула. — Стариковская подстилка! Ну и как тебе было в постели с моим папашей?! Нравилось?! Папик у меня всегда был на баб падкий! А ты слаба на передок оказалась!!! Шлюха подзаборная!!!
Внутри Алины все перевернулось. Глаза ее расширились, руки задрожали. Она в одну секунду поняла, что сейчас Андрей способен на все. Нужно вырваться. Любыми правдами и неправдами. Вырваться и бежать. Иначе он убьет ее.
— Андрей! Отпусти меня, и мы поговорим, — попробовала достучаться до его разума Алина.
— Поговорим? — нехорошо усмехнулся Андрей и со всего размаху ударил ее по лицу.
Алина охнула и спрятала лицо в ладонях.
После первого удара Андрей словно обезумел. Он бил ее снова и снова, голова Алины моталась из стороны в сторону, из разбитых губ текла кровь. Она уже не пыталась вырваться, лишь машинально отодвигалась куда-то в сторону, закрывая голову руками, пока не оказалась зажатой в узком квадрате между холодильником и столом. Она стала медленно опускаться на колени, стараясь сжаться в комок. Андрей рывком поднял ее и протащил за собой из кухни в комнату, швырнул на кровать, сорвал с нее халат.
— Тебе нравилось то, что он с тобой делал?! Тебе нравятся старческие стручки?! Тебя не устраивал я?! Ты спала с ним и со мной одновременно! Ты врала мне!!!
— Я никогда не врала тебе! — изо всех сил отбивалась Алина. — Все это было до! До тебя!!! Он бросил меня из-за того, что я переспала с тобой!!! Андрей, мне больно!!!
Андрей завернул ей руку и с ненавистью посмотрел в ее запрокинутое лицо.
— Ты всю жизнь мне исковеркала, сука! Я же любил тебя! А ты... И с кем?! С моим же собственным папашей! Надо мной все смеялись, весь худграф хохотал до колик, все всё знали, а я, как последний идиот, мечтал на тебе жениться!!! Хороша женушка, ничего не скажешь! Что он делал с тобой?! Чем он лучше меня?! — Андрей изо всех сил сжал ее грудь.
— Андрей, мне больно! — вскрикнула Алина.
— Конечно, папаша не делал тебе больно, да?! — Андрей отпустил грудь Алины и принялся расстегивать джинсы.
— Что ты делаешь?! Андрей, не надо!!!
— Сука!!! — крикнул он ей прямо в лицо и, резко раздвинув ее ноги, с силой вошел в нее.
Алина кричала от боли, но каждая ее попытка вырваться прерывалась кулаком Андрея. Он распинал ее на кровати, на пол упала сбитая простыня, под спиной Алины оказалась шершавая обивка. В голове ее что-то вспыхнуло, теперь над ней нависало гнилозубое, небритое лицо водителя, а спина ее ерзала по шершавому чехлу автомобильного сиденья. Лицо водителя расплылось и превратилось в искаженное бешенством лицо Андрея. Он навалился на нее всей тяжестью, дернулся еще несколько раз и затих, тяжело дыша перегаром Алине прямо в ухо. Потом тяжело поднялся, застегнул джинсы, поднял с пола простыню и швырнул ее на Алину.
— Прикройся! Я приду завтра, а пока можешь позвонить моему папаше, пусть он придет, утешит тебя!
Хлопнула входная дверь. Алина натянула на себя простыню, свернулась калачиком, словно желая вернуться обратно в утробу матери, и зарыдала.
Утром Алина долго запудривала припухшее лицо. Кружилась голова, и к горлу подкатывал комок тошноты. Она заставила себя выпить стакан чая, и ее тут же вырвало. На работу, слава богу, идти было не нужно. Алина закрыла дверь на собачку, но все равно вздрагивала от любого шума на лестнице. Выйти из квартиры она боялась. Ей казалось, что весь мир за окном превратился в одну большую небритую рожу того водителя.
Когда зазвонил телефон, Алина со страхом подняла трубку.
Звонила Тамара.
— Что у вас случилось? — сразу спросила она.
— Откуда ты... — растерялась Алина.
— Вчера вечером Андрей явился в мастерскую. Они с Глебом чуть не подрались. Игорь еле их растащил.
— Он узнал, что я с Глебом...
— Да ты что?! — ахнула Тамара. — Откуда?! Кто ему сказал?!
— Я не знаю... — Алина помолчала и выдохнула в трубку. — Томка, я боюсь...
— Чего?
— Он... он вчера избил меня... И обещал прийти сегодня...
— Вот козел! — Тамара смачно выругалась. — Я сейчас приеду, хочешь?
— Да, — с радостью сказала Алина. — А то я здесь уже с ума схожу.
— Закрой дверь на собачку и никому не открывай! — распорядилась Тамара. — Я через полчаса буду!
— Я уже закрыла, — произнесла Алина, но в трубке уже бежали короткие гудки.
Тамара явилась ровно через двадцать минут.
— Автобус ждала минут десять, — с порога возбужденно принялась рассказывать она. — Потом плюнула, поймала тачку. Мужик такой классный попался, всю дорогу анекдоты рассказывал, денег с меня не взял, только телефончик попросил.
— Томка, ты неисправима, — слабо улыбнулась Алина.
Тамара разделась и бесцеремонно повернула Алину к окну.
— Да... Видок у тебя...
— Хорошо, синяков почти нет. — Алина взяла со стола сигареты и закурила. Ее тут же замутило, и она, бросив сигарету в пепельницу, понеслась в туалет.
— Ты что это? — подозрительно оглядела ее Тамара, когда она вернулась обратно на кухню, вытирая мокрым полотенцем побледневшее лицо.
— Тошнит с утра, — призналась Алина. — Есть ничего не могу.
— Подруга, а ты, часом, не того? — прищурилась Тамара.
— Что? — не поняла Алина.
— Ты, часом, не беременна, говорю? — пояснила Тамара.
