в полицию, – добавляет и, кивнув, Рома набирает следователя, который ведёт это дело.
– Мне страшно, – признаюсь Диме, и он притягивает меня к своей груди.
– Тебе нечего бояться, пока мы рядом, – шепчет и целует в макушку.
Быстро собравшись, мы едем в больницу. Когда заходим в палату к дяде Грише, понимаю, что интуиция меня не подвела. По правую сторону кровати на стуле сидит Игорь, мой бывший босс лежит бледный, а Галина на привычном месте – у ног дяди Гриши, едва не теряет сознание.
– Какая неожиданная встреча! – наигранно улыбается Игорь.
– Урод! – шипит Рома и делает шаг к кровати.
– Тихо-тихо, – проговаривает Игорь и машет пистолетом в воздухе, после чего тычет им в бок своего отца.
– Он же твой отец, придурок, – обращается к нему Дима, отодвигая меня за свою спину.
– Хрен старый он, а не отец, – выплёвывает со злостью Игорь и в тот же момент скалится в пугающей улыбке. – Он променял меня на неё, – наклоняет голову набок и дулом пистолета указывает на меня.
– Не смей даже смотреть в её сторону! – цедит сквозь зубы Рома и, несмотря на угрозу, делает ещё один шаг вперёд.
– Я дал тебе всё, каждый месяц перечислял деньги, на праздники отправлял подарки, – влезает в разговор дядя Гриша.
– Засунь их себе в задницу, – фыркает Игорь. – Надо было быть мне отцом, а не заменять себя деньгами.
– Игорь… – пытается что-то ещё сказать дядя Гриша.
– Заткнись уже! – рявкает Игорь и, замахнувшись, бьёт по голове старика рукояткой пистолета.
Ахнув, я прикрываю рот рукой, чувствуя, как по щекам моментально текут слёзы. Галина и вовсе закрывает глаза и откидывается на спинку стула, отключившись.
– Тебе не выйти отсюда, – предупреждающим тоном говорит Дима.
– А мне и не надо, – хмыкает Игорь и встаёт на ноги. – Прикончу всех вас, и как раз одна пуля для меня останется, – проговаривает таким тоном, будто конфеты между детьми делит, а не пули.
– Одумайся, пока не поздно, – пытается достучаться до него Рома.
– Заткнись, ты меня напрягаешь больше всех остальных, – страдальчески кривит лицо.
Смотрю, как по виску дяди Гриши стекает кровь, и только одно утешает – что его сердце ещё бьётся, слава богу аппарат это показывает.
– Что тебе надо? – спрашивает этого психа Дима.
Если бы я не знала, что они тянут время, подумала бы, что Дима тоже головой поехал, ведь ясно, чего этот псих хочет – убить нас всех.
– Ты тупой? – словно прочитав мои мысли, задаёт вопрос Игорь. – Я стою тут с пистолетом, что мне ещё надо?!
– Может, требования какие-то есть? – подыгрывает Рома.
– Требования? – задумчиво произносит мужчина. – Типа как в кино? Вертолёт и миллион долларов? – говорит и сам смеётся. – У меня ведь есть деньги. Из-за него, – он указывает на своего отца. – Я стал вором, убийцей и полным отморозком. Вырос на улице, хоть у нас и была хорошая квартира. Но мать пила, мужиков водила, а они её обворовывали и приходили только потому, что у неё всегда было на что бухнуть. А когда раком заболела, стала никому не нужна. И денег на лечение не было, потому что она всё пропивала. Вот я и решил раздобыть денег, – чем больше он говорит, тем больше мне его жаль. – И не смог остановиться, мне понравился такой лёгкий способ. Да только мать не дождалась и померла, – разводит руками, размахивая этим пистолетом, словно надувным шариком.
– И в чём вина Полины? Что ты к ней прицепился? – спрашивает Рома.
– Она заняла моё место! – рявкает на всю палату.
– Она всего лишь на него работала, идиот! – срывается Рома, но Дима тут же его одёргивает и тянет назад.
В этот же момент слышится звук разбившегося стекла, и в окно влезают двое мужчин в чёрном и масках на лице. Они так быстро реагируют – скручивают и обезвреживают Игоря, что я и вдохнуть не успеваю. Напряжение отпускает, я уже не сдерживаю слёз и оседаю на пол, но Дима подхватывает меня.
– Всё закончилось, успокойся, – шепчет на ухо, обняв и прижав к своей груди.
– Дядя Гриша, – сипло проговариваю.
– Врач пришёл, всё нормально, – отвечает он. Я отлипаю от его плеча, вытираю слёзы и осматриваю палату.
Игорь лежит лицом в пол в наручниках и смеётся как больной. Рома говорит с одним из мужчин в чёрном, а вошедший врач осматривает дядю Гришу.
– Галина, – шепчу и направляюсь к ней. Трясу её за плечи, она открывает глаза и вздрагивает от испуга. – Тихо, уже всё закончилось, – успокаиваю, хотя сама трясусь от страха.
– Мы знаем о его преступлениях, но до сегодняшнего дня не было никаких улик, – слышу голос одного из мужчин. – Он всегда срабатывал чисто, но теперь мы его закроем, – продолжает говорить.
Мне этого достаточно, больше я не прислушиваюсь к их диалогу и успокаиваю Галину, которая рвётся к дяде Грише. Рана на его голове не страшная, но удар был сильный, из-за чего он и потерял сознание. Врач уверяет, что его жизни ничего не угрожает, и я склонна ему верить.
Побыв ещё какое-то время в больнице, я слушаю извинения бывшего босса, пока Рома с Димой разговаривают с правоохранительными органами. После чего мы втроём прощаемся, желаем скорейшего выздоровления и едем домой.
– Неужели всё? – спрашиваю я, когда мы заходим в квартиру Ромы и Димы. – Неужели все беды закончились?
– Закончились, малышка, – кивает Рома, взяв моё лицо в свои руки.
– Карина? – поднимаю глаза на него.
– Она вернётся к своей жизни, – отвечает мужчина. – Больше не будет портить нам жизнь, – закрепляет свои слова поцелуем.
– Я только что говорил с адвокатом, – появляется в гостиной Дима. – Документы на усыновление будут готовы в течение недели, – проговаривает он с улыбкой.
– Осталось расписаться, – смотрит на меня Рома, и я киваю, не скрывая улыбки.
– Я вас так люблю, – шепчу, прикусив губу.
– Мы тоже тебя любим, – улыбается Рома.
– Больше всего на этом свете, – добавляет Дима, и меня заключают в объятия.
Боже, я дожила до счастливых дней.
Полгода спустя
Из прозрачно-голубого моря под палящим солнцем, по белому песку в мою сторону идут двое мужчин: русый с рыжеватым оттенком волос Рома привычной ему хищной походкой, и брюнет с лукавой улыбкой мерными шагами, словно лис на свою добычу. По мускулистым телам стекают капли воды, и в лучах солнца они будто сияют.
Под большим зонтом на широком шезлонге лежу я, а рядом со мной милый комочек машет ручками, требуя внимание к себе. И он его получает, когда к нам подходят наши папы и в
