– Ты действительно думаешь, что это разумно? Он причинил тебе боль, дорогая. Не давай ему еще один шанс, чтобы снова это сделать.
– Вот именно, – перевела дух Лили. – Я позволила ему делать и говорить все это. Не сопротивлялась, потому что чувствовала, будто это заслужила. Верила всем сердцем, что все им сказанное – правда, и что он сам был прав. Но он ошибался, – яростно проговорила она. – И он не имел права. Был неправ, и я не позволю ему выйти сухим из воды. Я должна противостоять ему. Изгнать демонов, освободиться, если хочу войти в новую жизнь с Сетом, Диллоном и Майклом. Я хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что он был ублюдком, когда сказал мне, что я убила нашего ребенка.
Слезы свободно бежали по ее щекам. Она была сейчас злой. В ярости, даже. Но только на словах. Ее ребенок. Это воспоминание заставило вновь ожить горе и тоску.
Кали обняла ее с одной стороны, пока Холли обнимала их обеих и раскачивала взад-вперед.
– Ты злишься, милая. И запуталась. Но ты совершенно права. Он был гребаным засранецем, раз так поступил с тобой.
– Мама! – выпалила Кали.
Плечи Лили задрожали в беспомощном смехе от шока, прозвучавшего в голосе Кали, когда та услышала сорвавшееся с языка Холли ругательство.
– Что? – разбушевалась Холли. – Какой мудак переложит вину на плечи жены, когда сам не додумался просто подойти и помочь, облегчить нагрузку? Я надеюсь, ты себя больше не винишь, Лили.
Холли наклонилась и коснулась пальцами прядей волос Лили.
– Ты должна знать, это не твоя вина. Произошедшее – страшный, ужасающий факт, ни одна мать не должна пройти через это. Но это не твоя вина. И никогда ею не была.
– Сейчас я это понимаю, – тихо ответила Лили. – Но я так долго чувствовала, что не заслужила прощение. Теперь понимаю, что сначала мне нужно простить себя. Я должна встретиться лицом к лицу с мужчиной, который так предал меня, как не предавали ни одну женщину на свете. И я могу ему противостоять. Я думала об этом всю неделю. Это то, что я должна сделать для себя. Так образом я исцелюсь.
Она взглянула сначала на Кали потом на Холли.
– Парни просили меня выйти за них замуж.
Лицо Кали засветилось.
– И? Ты сказала «Да», верно?
– Я попросила их задать мне этот вопрос через несколько дней, – негромко сказала Лили. – Мне нужно прийти к ним, освободившись от своего прошлого. Без багажа. Только так мы сможем начать новую жизнь.
Холли встала.
– Ну тогда чего же мы ждем? Давай отвезем девочку в Денвер, чтобы она вернулась и положила конец страданиям моих мальчиков.
– Это было не так плохо, как я думала, – сказал Лили, когда они втроем с Холли и Кали вышли из тату-салона.
Она потерла бедро, чувствуя повязку через грубую ткань своих джинсов.
– Ожидала, что будет намного хуже.
– Круто, – похвалила Кали. – Думаю, выглядит классно, а братья будут считать, что это чертовски сексуально. У них проявятся инстинкты пещерных людей. Для них это будет, будто они тебя заклеймили. Их метка собственности, если можно так выразиться.
Лили засмеялась.
– Я вполне позволю им так об этом думать.
– Это становится модным, – сказала Холли, когда они забрались в джип.
Кали наклонилась с заднего сиденья.
– Хм, мам, а что ты сказала папам, куда мы собираемся?
Холли выехала на проезжую часть и двинулась обратно по направлению к гостинице.
– Я просто сказал им, что собираюсь провести время со своими дочерями, и я, возможно, слегка переусердствовала, в том смысле, что заставила их поверить, будто ты нуждаешься в материнской заботе, Лили.
– Мама, ты исчадие ада, я в восторге! – весело заметила Кали.
– Девочка может всегда использовать материнскую заботу, – сказала Лили и с благодарностью посмотрела на Холли.
Холли крепко сжала ее руку.
– Я знаю, милая. Теперь нам нужно доставить тебя обратно в отель, чтобы ты немного отдохнула. Что скажешь, если мы закажем еду в номер? Наденем пижамы и поедим чего-нибудь вкусненького, пока будем обдумывать твой план действий на утро.
– Обслуживание в номерах – отличная идея, – сказала Кали. – Пижамы и разговорчики сделают это еще лучше. Хочу глянуть на твое тату снова, когда вернемся в гостиницу, Лили. Художник проделал такую отличную работу. Я всерьез подумываю сделать что-нибудь похожее. Просто пока еще не определилась с изображением, которое хочу. Может быть, ты могла бы нарисовать что-нибудь для меня.
Лили улыбнулась ей в ответ.
– Я с удовольствием. Как только поймешь, чего хочешь, просто дай мне знать, и мы что-нибудь придумаем.
Они припарковались на стоянке отеля и сразу поднялись в люкс, который забронировала Холли.
– Что ж, девочки, доставайте свои пижамы и скажите, что бы хотели съесть. Я закажу, – сказала Холли.
– Выбери для меня, – ответила Лили. – Я съем все, что угодно.
– Как обычно, мам. Ты знаешь, что мне нравится. Просто закажи побольше.
Холли улыбнулась.
– Ладненько. Поторопитесь. Я позабочусь о заказе.
Кали последовала за Лили в спальню, которую они делили вдвоем.
– Можно увидеть ее снова?
– Конечно, – ответила Лили.
Она расстегнула джинсы, сняла их и позволила им упасть на пол. Затем растянулась на боку на кровати и осторожно оттянула повязку с одной стороны.
– Это удивительно, Лили. Серьезно. У тебя талант. Понятно, что это парень набил тату, но ведь по твоему эскизу. Это так сложно. Тебе, должно быть, потребовались часы, чтобы продумать все подробности, которые ты отразила в нем.
– Бери больше – дней, – печально ответила Лили. – Это все, чем я занималась на прошлой неделе. Рисовала и еще думала, что хочу сказать Чарльзу.
Кали поморщилась, а затем плюхнулась на кровать рядом с Лили.
– Я восхищаюсь тобой. Жаль, что у меня не хватило мужества встать однажды и сказать: «Эй, ты, пошел на хуй, ты неправ».
– Это то, что произошло с тобой? – тихо спросила Лили. Она сменила повязку, которую художник велел ей оставить на несколько часов.
Кали не решалась ответить долгое время.
– Да, думаю, можно сказать и так. Я… сильно запала кое на кого. Думала, он тоже. И я ошиблась. Он взял то, что хотел, и ушел, не сказав ни слова.
Лили расслабилась, а затем обняла Кали.
– Прости. Должно быть, это так больно.
Кали обняла ее.
– Я буду в порядке. Я убежала домой, чтобы зализать раны, и, если честно, у меня нет желания уезжать. Может, это изменится или, может быть, я изменюсь. Я всегда была неугомонной. Готовой покорить весь мир. Увидеть новые места. Познакомиться с новыми людьми. Сейчас мне нравится быть в окружении моей семьи – среди людей, которые, я знаю, любят меня и никогда не причинят зла. Это успокаивает, ты же знаешь?
